15 ноября 2008 года исполнится ровно 20 лет со дня полёта первого советского космического корабля многоразового использования «Буран».

К этому эпохальному, как казалось тогда, а ныне полузабытому в суматошной российской действительности событию был причастен и Валерий Егорович Филатов — нынешний скромный 67-летний пенсионер из города Гатчина, что под Санкт-Петербургом. Мало кто из его соседей знает, что два десятка лет назад Валерий Егорович занимал важнейшую (и строго засекреченную, замечу) должность заместителя главного конструктора по лётным испытаниям наземных и бортовых средств радиотехнической базы «Бурана».

Именно под руководством Филатова с начала 80-х годов XX века разрабатывалась, а потом прошла успешные испытания уникальная (у американцев такой в те годы не существовало) система автоматической посадки нового космического корабля.

Если бы тогда средства массовой информации могли сообщать гражданам Советского Союза хоть какие-то, хотя бы минимальные, сведения о разработчиках этой новинки конструкторской мысли, то у орловчан наверняка появилось бы законное чувство гордости за причастность к происходящему, ведь Валерий Егорович Филатов — наш земляк!

Он — из числа «детей войны»: родился в мае 1941 года в селе Липовец Покровского района в многодетной крестьянской семье.

Но, вполне естественно, в силу тогдашнего малого возраста, о военной поре сам Валерий Филатов почти ничего не помнит. Но о многом ему часто и подробно рассказывала впоследствии, уже после окончания войны, старшая сестра Нина (она — 1926 года рождения). Слушая её, удивлялся и переживал будущий конструктор: как выжить-то удалось им всем — вопреки трагическим обстоятельствам?

Вспоминала Нина, как уходил на фронт отец, Егор Иванович. Она провожала его до военкомата, а он, участник похода в Западную Украину и Белоруссию, тяжело раненный в финскую кампанию, словно предчувствовал, что не вернётся, и ни в какую, несмотря на уговоры дочери, не хотел фотографироваться: «Нина, я выпил немного, на фотографии заметно будет, не хочу таким выглядеть!» Не увидели больше своего отца и мужа Филатовы: как выяснилось уже после освобождения, погиб глава семейства в сентябре 1941 года, во время жестоких боёв под Ельней.

Рассказывала Нина, как пришли в Липовец немцы. В первый раз, 21 ноября, на Михайлов день, ненадолго в населённом пункте задержались и бед натворить не успели — дальше ушли. А вот когда их из Ельца и Ливен выбили и они вторично в село возвратились, то узнали сразу же местные жители, почём фунт лиха. «Злые пришли, сопли текут, замёрзшие, в бахилах сверху сапог, всех из домов выгонять начали». Один из наиболее бесчеловечных гитлеровцев, когда многодетную семью Филатовых из собственного дома винтовками выталкивали, подошёл к люльке, в которой лежал семимесячный Валера, и хотел было поддать её ногой — да Нина подскочить успела и выхватила младшего брата прямо из-под кованого сапога. Так в первый раз смерть мимо Валерия прошла. А второй раз — это когда четыре изгнанные из домов семьи в подвале сидели и гитлеровцы начали их оттуда выкуривать подожжённой у входа пенькой. Задохнулись тогда двое — малолетняя соседская девочка и дед-инвалид. Филатовым повезло — все выбрались, и на некоторое время им разрешили в своём доме пожить. Но недолго это блаженство длилось.

Со слезами на глазах пересказывала брату Нина, как умерла мама. Подхватила Ефросинья Михайловна во время скитаний по улицам и подвалам сильнейшую ангину, слегла — и больше не встала. Произошло это 9 марта 1942 года. Но никаких поблажек оставшимся сиротами шести малолетним детям фашисты не дали, наоборот, в очередной раз на мороз из дома выгнали.

«Сидим мы уже несколько часов, и думаю, что вот-вот окончательно замёрзнем и никто нас не спасёт, но одна из старушек-соседок, когда нас увидела, приютила. Принесла я тебя, Валера, а ты уже и не дышишь, и бабка эта говорит: всё, замёрз. И я уже плакать было над тобой начала, и слёзы на тебя закапали, как вдруг ты закашлял, отошёл, оттаял!» — об этом эпизоде Нина всегда вспоминала с радостным удивлением. И тут же — о том, как, не зная, чем кормить грудного младенца, пошла она по деревне в поисках молока, и попалась ей на пути заблудшая и отбившаяся от своих овца. Овечьим молоком и выпоила старшая сестра будущего учёного Валерия Филатова. Выжил он, выжили его брат Николай и сёстры — Валя, Тоня, Маша, Нина, дождались освобождения.

А поздней осенью 1944 года приехала в родное село из освобождённого к этому времени блокадного Ленинграда родная тётка Люба, сестра отца, узнавшая о том, что выпало на долю её племянников. Гостинцев привезла и самого младшего, Валеру, решила забрать с собой, в северную столицу.

Запрягла тогда Нина Филатова колхозного вола и повезла тётку и брата за 40 километров, на соседнюю железнодорожную станцию Змиёвку. Медленно двигался вол по подмёрзшей дороге, а в одном месте остановился и ни в какую дальше идти не хотел. «Что такое, думаю, — вспоминала потом Нина, — а это, оказывается, волки к нам подобрались, глаза их, как огоньки, вокруг горели, вот вол и боялся. Слезла я с повозки, взяла его за вожжи прямо у морды — тогда только и сдвинулся с места».

А на вокзале змиёвском в тот день уехать тёте Любе с племянником долго не удавалось, потому что шли через станцию только военные составы, из гражданских пассажиров никого не брали. Рассказала Нина спустя годы брату: «До утра мы почти просидели, а ты, Валера, бойкий был, четвёртый год уже шёл, по вокзалу среди солдат носился-носился, а потом вдруг как запел частушку:

С неба звёздочка упала
Прямо Гитлеру в штаны,
Ему (что-то) оторвала,
Лишь бы не было войны.

Солдаты даже захлопали: «Вот это хлопец! И где это ты научился?» А когда тётя Люба рассказала командиру подразделения о том, что на нашу долю выпало, что отец наш на фронте погиб, мать умерла, а она сама блокаду пережила, но племянника спасает и везёт в Ленинград, — то посадили тебя и тётю на поезд, до Москвы довезли, а потом и на ленинградский состав посадили».

Вот так началась для Валерия Филатова другая, городская, жизнь.

Пять лет прожил он у тётки, второй класс закончил и приехал на каникулы в Липовец. Увидел, как старший брат Николай прицепщиком на тракторе работает, и обратно в город после окончания каникул ехать не захотел: внезапно возникшая любовь к рычащей технике оказалась сильнее. Всё свободное от учёбы время проводил Валера с братом, помогая ему обслуживать плуги. Приходили домой оба чумазые как черти.

Мешая такое своё увлечение с учёбой (она давалась способному парню легко), закончил Валера Филатов семилетку в Липовце и продолжил обучение в средней школе села Покровского, в райцентре. Но прописка у него оставалась городская, и тётка Люба убедила Валеру последний год занятий провести уже в Ленинграде, где он и начинал учиться.

Хорошие учителя были тогда в сельской школе Орловщины, и полученных в ней знаний, умений и навыков оказалось выпускнику Филатову вполне достаточно, чтобы выйти уже из стен городской школы с отличными оценками.

И с этого времени определилась дальнейшая судьба Валерия Филатова, с детских лет испытывавшего влечение к техническим предметам и специальностям. Два года отработав на атомной станции, поступил он без экзаменов в аэроприборостроительный институт. Закончил его, получив диплом с отличием, а вскоре заочно приобрёл и вторую профессию — инженера-конструктора.

С начала 60-х годов XX века Валерий Егорович начал работать в одном из закрытых институтов, занимавшихся системами управления космических ракет (здесь, в частности, разрабатывалась программа «Луноход»).

В 1976 году конструктор Филатов перешёл в НИИ радиоаппаратуры. С этим научным учреждением отныне оказалось связано главное дело его жизни. В те годы наша космическая промышленность, навёрстывая отставание от американцев, усиленно готовилась к запуску советского «шаттла», получившего имя «Буран». И именно НИИ радиоаппаратуры должен был решать важнейшую задачу — посадить корабль при его возвращении его из космоса.

Когда совсем недавно я разговаривал с Валерием Егоровичем о том азартном периоде в истории нашей космонавтики, он с ностальгией в голосе вспомнил: «Да, сколько у нас классных специалистов было! НИИ — как хороший завод, семь тысяч человек».

Филатова, как одного из лучших радиоинженеров, назначили руководителем научно-испытательной группы при институтском лётно-исследовательском центре, располагавшемся в посёлке Сиверском.

В течение четырёх лет (1981—1984 гг.) группа, используя самолёты ТУ-134 и ИЛ-14, сумела провести огромную по объёму работу (было выполнено несколько тысяч испытательных полётов для тестирования уникальной системы автоматической посадки будущего космического корабля).

С 1985 года испытания были перенесены на Байконур, на котором уже начала производиться окончательная сборка «Бурана» из доставлявшихся туда с заводов Днепропетровска и Самары отдельных узлов. Валерий Егорович с этого времени часто стал бывать в Ленинске, нашем главном тогда космическом городе. «Мы прилетали домой на три-четыре дня в месяц, но даже эти дни проводили в Сиверском, порой не успевая увидеться с семьёй», — вспоминает бывший заместитель главного конструктора Филатов.

15 ноября 1988 года самая большая в мире ракета-носитель «Энергия» вывела в космос 100-тонный «Буран». Но ещё задолго до старта в воздух поднялась летающая лаборатория лётно-исследовательского центра, с борта которой осуществлялся контроль за полётом корабля. А за два часа до приземления «Бурана», сделавшего три витка вокруг земного шара, летающая лаборатория снова поднялась в небо, теперь уже отслеживая посадку.

Об успешном окончании полёта Валерий Егорович помнит хорошо: «Мы очень волновались за нашу систему, но она нас не подвела: сработала как надо. На земле же, после приземления «Бурана», меня удивила оперативность работы «сарафанного радио». Корабль только сел, наш самолёт вслед за ним тоже. Мы заходим в буфет, чтобы перевести дух, а там работницы-казашки встречают словами: «Э! Ваша железяка-то уже села! И это — при полной секретности проекта».

К сожалению, тот широко расписанный в советской прессе полёт нашего космического корабля многоразового использования оказался первым и последним. Из-за начавшихся в стране разнообразных проблем, в том числе и финансовых, новая космическая программа была вначале заморожена, а потом от неё полностью отказались. К середине 90-х годов до минимума сократил свою практическую деятельность и НИИ радиоаппаратуры. Уникальные разработки оказались невостребованными, из-за отсутствия финансирования стали уходить из института лучшие кадры. В настоящее время из 7000 работников здесь осталось лишь около 300 человек.

В 1993 году ушёл из своего детища, из научно-исследовательской группы, и Валерий Егорович Филатов, ушёл с горечью и болью. Работал он после этого, вплоть до недавнего времени, на заводе по сборке и испытанию вертолётов КА-27, МИ-8 и МИ-24 (всех модификаций). Однако до сих пор бывший заместитель главного конструктора «Бурана», вспоминая свои лучшие годы, проведённые в НИИ радиоаппаратуры, очень надеется, что труд его самого и его товарищей ещё будет востребован.

Ведь задышал же когда-то, в 1942 году, изгнанный фашистами из родного дома и совсем было замёрзший маленький Валера Филатов, когда принесли его в тёплый соседский дом.

Может быть, и программа использования космических кораблей многоразового использования в России тоже отогреется, оживёт?

Во всяком случае, Валерий Егорович Филатов очень на это надеется.

Александр Полынкин.