Он, разумеется, за все сегодняшние законы не отвечает, но за те, что приняты в прошлом и работают сейчас, ответить готов. Владимир Афанасьевич Фролов — фигура неоднозначная, мнения о нем в Орле — разноречивые, но ведь он и не рубль, чтобы всем без исключения нравиться. Да и, с другой стороны: а судьи кто?! Тем, кто помнит его как замечательного артиста Орловского академического театра драмы имени Тургенева, и тем, кто его совсем не знал, думаю, будет интересно узнать, как избранный орловцами первый депутат Государственной Думы России выполнял возложенные на него обязанности и чем он живет сейчас.

— Владимир Афанасьевич, признайтесь, тогда, в 93-м году, вам выпало сыграть роль не свою? Все-таки артисту место на сцене, а не в политике.

— Знаете, бывают исторические времена, когда артист должен сказать свое слово не только со сцены. Я вошел в политику в интересный политический момент, когда на волне перестройки мы все вышли на улицу. Жизнь была интереснее театра, я был популярным актером, общественным деятелем, выступал перед людьми, публично высказывал все, что накипело на душе.

Конечно, у меня и мысли не было, что земляки изберут меня депутатом в Государственную Думу, но, когда все случилось, воспринял это нормально. Я внутренне был готов к этой роли.

— И вы уже тогда знали, как переустроить Россию?

— Нет, конечно. Естественно, я в то время не был подготовлен к политической деятельности. Многое происходило по наитию. Я еще многого не понимал тогда, но всей душой ощущал масштабы происходящего, был романтиком, очень хотел перемен и надеялся, что общими усилиями мы сделаем страну процветающей.

— Вы вошли в Думу в составе фракции КПРФ?

— Да, я был коммунистом и остаюсь им.

— В то время и позже многие известные люди покидали ряды Компартии и переходили в «Единую Россию», поближе к власти. Мне известны орловцы, которые при коммунистах были у власти, и сегодня они по-прежнему у кормушки, но представляют уже другую партию.

— Что я могу сказать? Кто часто меняет свое лицо, приспосабливаясь к новым временам, кончает тем, что теряет его напрочь и становится карикатурой на самого себя. Я своих политических убеждений не менял никогда, как и многие россияне.

— Да, на вас даже ваши коллеги писали доносы в суд, когда вы не поддерживали ельцинский режим, вам не могли простить инакомыслия.

— Да нет, все намного проще. Они не могли простить мне критику той ситуации, которая сложилась в театре. Не хочу эту тему развивать, это давно уже все в прошлом. В том, что я коммунист, — никаких угрызений совести не испытываю. Компартия почти единственная не голосует за антинародные реформы, просто в Думе фракция эта не столь велика, чтобы побеждать при голосовании. Но народу очень скоро надоест получать крохи из жадных рук своих избранников. Авторитет КПРФ растет. Я вовсе не против других партий: пусть люди думают по-разному, но все усилия их должны быть только во благо России, во благо человека. А мы двадцать лет перестраиваемся, а народ живет в нищете. Надо ли продолжать эту тему?!

— Расскажите, как вы начинали работать в Думе?

— Меня, актера, очень хорошо восприняли в Думе мои товарищи. Геннадий Андреевич Зюганов, который хорошо знал меня по Орлу, видел мои спектакли, знал, что я участвовал в защите Дома Советов в 1993 году, слышал мои публичные выступления, представил меня депутатам, и вскоре я вошел в серьезный режим работы. Я попал в очень хорошо организованную фракцию. Когда мне довелось впервые выступить перед огромной аудиторией, ко мне подошел удивительно светлый человек, политик с большим опытом, поэт Анатолий Лукьянов и сказал: «Володя, тебе придется много работать, тебя хорошо воспринимает аудитория», и я готов был работать день и ночь.

— Скажите, а у фракции КПРФ в Думе были свои особые задачи или они были общими для всех фракций? Как вы разрабатывали и принимали законы?

— Мы обсуждали каждый закон загодя, вырабатывали свою позицию. Вы же понимаете, КПРФ всегда была и остается в оппозиции по отношению к существующему режиму, к неблагополучной ситуации в стране, и мы готовили акции, воззвания, разного рода документы, встречи с людьми. Мне удалось очень много поездить по городам и селам России, от Калининграда до Магадана, и участвовать во всех крупных акциях Коммунистической партии Российской Федерации. Мы сделали очень много невидимой, но полезной избирателю работы. Мы не могли каждому раздать по куску хлеба, но мы несли идеи и рассказывали о пути, идя которым, можно не только заработать на хлеб, но и вернуть России экономическое и культурное могущество. Мы жили в режиме особых взаимоотношений со страной, к нам относились с повышенным вниманием, понимали, что КПРФ сильна позиционно и интеллектуально и не считаться с ней невозможно.

— Владимир Афанасьевич, обсуждая закон, откуда вы, актер, знали, насколько он нужен стране?

— Вопрос ваш правомерен. Мои политические взгляды сформировались благодаря театру и той драматургии, которую я через себя пропускал, но, работая в Думе, я ведь не все законы обсуждал, а только те, которые имели отношение к моему ведомству — Комитету по международным делам. Конечно, в вопросах международных отношений я не был силен, поэтому поступил в Дипломатическую академию МИДа, где серьезно учился.

Я усвоил там очень важную истину: политика — это искусство совмещения интересов. Надо понимать и учитывать интересы всех, если хочешь с ними сотрудничать и жить в согласии. Умом-то мы все понимаем, а вот как это на деле претворить — этому надо учиться. Без этого моя работа в Международном центре народной дипломатии не была бы успешной. Постепенно я набирался опыта и становился специалистом по международным делам, и сейчас мне полученные знания очень помогают в работе.

— Какие законы принимала тогда Государственная Дума? Что вам было интереснее всего?

— Фракция КПРФ была тогда многочисленнее, чем сегодня, и, естественно, мы могли более реально способствовать прохождению того или иного закона. Сегодня крупнейшая фракция «Единая Россия» имеет реальную власть, и, как бы мы ни старались, нам голосов не хватает, чтобы не пропустить закон, ущемляющий права граждан. Более того, каждый из нас тогда в разных фракциях обрел своих друзей, и мы, находя какие-то общие точки соприкосновения, договаривались вместе удерживать ту или иную позицию. Конечно, есть сложные политические моменты, и все члены фракции должны голосовать едино, но в то время большинство депутатов все-таки думало не о личной выгоде, а о судьбе России, и найти общий язык все-таки было возможно. У меня, как у любого депутата, было много работы, связанной с письмами, просьбами и обращениями избирателей, которые мы получали на свою почту, и проходить мимо этих вопиющих, взывающих к справедливости и какому-то действию писем было нельзя. Многие ведь не понимали, что происходит со страной; приходилось объяснять, нацеливать людей на будущее, призывать к терпению и инициативе, рассказывать, что делается в том или ином направлении. Какие только вопросы мне не приходилось решать, в том числе и для моих земляков! Я не собираюсь хвастать своими подвигами, ну вот первое, что вспомнилось,— это избавление орловских парней от чеченского плена. По моему запросу были проверены жалобы осужденных и подследственных и обнаружены многочисленные факты беззакония орловских блюстителей правосудия. В то время длительное время не выплачивалась зарплата, ко мне обратились работники орловской милиции, и эта проблема была решена. Помогал советом и даже деньгами. Как член Комитета по международным делам, я принимал участие в разработке закона о беженцах, участвовал в международных акциях, в частности в подготовке вывода России из позорных санкций против Югославии. Не думайте, что это было просто — иногда от отчаяния и бессилия не знал, куда себя деть. Я о многом не могу даже сейчас вам рассказать, потому что лишен депутатского иммунитета.

— Владимир Афанасьевич, если так все было непросто, почему вы, актер, не оставили политику?

— Я понимал тогда, что происходит чудовищный обман народа, что с помощью средств массовой информации, печати, телеэфира и той режиссуры, при посредстве которой Б. Н. Ельцин набирал очки, происходило предательство интересов России. Ведь то, к чему мы сегодня пришли, начиналось тогда, когда реформаторы развалили Советский Союз, а это не просто политическая система, это экономическое и человеческое пространство. На фоне фантастического обнищания людей началась коррупция во всех эшелонах власти. Сегодня мы кричим об утрате нравственных ценностей, а ведь все это я тогда предвидел и понял, что в политике я сделаю для людей больше, чем на сцене. Я был воспитан в любви к Родине своими родителями, школой, заводом, на котором еще мальчишкой работал, армией, службой в ракетных войсках, институтом, театром, замечательными людьми, среди которых были настоящие коммунисты, и не могу жить по принципу: моя хата с краю!

— Владимир Афанасьевич, если бы сейчас вас избрали депутатом в Государственную Думу, вы бы согласились?

— А почему нет? За эти годы я получил блестящее образование, обрел богатый опыт работы в политике, оброс обширными крепкими человеческими связями и, думаю, смог бы сделать гораздо больше, чем тогда.

— Сейчас, в связи со сложными отношениями между Россией и Грузией, между другими союзными республиками, пресса часто публикует материалы о благотворной деятельности Международного центра народной дипломатии, которым вы руководите, и общества российско-грузинской дружбы, вице-президентом которого вы являетесь. Понятно, что главная задача этих общественных организаций — объединение народов. Скажите, какие акции и мероприятия вы считаете наиболее важными в последние годы?

— Мы подготовили и провели в год двухтысячелетия Рождества Христова крестный ход по маршруту Москва — Владикавказ — Тбилиси — Казбеги. Мы получили благословение Патриарха всея Руси Алексия II и Патриарха Грузии Блаженнейшего Ильи II. Это стало важнейшим событием в духовной жизни наших народов.

Мы неоднократно проводили различного рода презентации книг, художественные выставки, организовывали выступления и дружеские встречи артистов и политиков, играющих положительную роль в становлении и утверждении дружбы народов России и Грузии. Особенно мне хотелось бы отметить Фонд оказания социальной и правовой помощи негражданам России «Кредо», с которым мы тесно сотрудничаем. Фонд успешно решает сложнейшие проблемы современности: защищает законные права беженцев и иммигрантов — наиболее уязвимых слоев общества, устраивает благотворительные акции, по мере возможности поддерживает одаренных детей, творческую молодежь, детей-инвалидов, стремится найти новые пути разрешения этнических, социальных и религиозных конфликтов. Проблем, на первый взгляд неразрешимых, много, но при желании и с горьких цветов можно собрать сладкий мед.

Мы готовимся к проведению русско-грузинского фестиваля культуры и искусства под названием «Два языка — одна молитва». Кроме того, собираемся провести крупномасштабные крестные ходы в Абхазию и в Югославию. Мы даем анализ политических и общественных событий, происходящих во взаимоотношениях России и Грузии, ведем необходимые консультации с правительствами обеих стран.

— Неужели вы думаете, что народная дипломатия может ускорить процесс восстановления нормальных, добрососедских взаимоотношений России и Грузии?

— Полагаю, что усилий политиков обоих государств недостаточно, нужны активные действия самих народов и их авторитетных организаций. Одной из первых акций МЦНД может стать Домбайский форум (по замыслу организаторов — «духовный Давос», который призван вырабатывать оптимальные решения этнополитических проблем Кавказа).

— А вам не кажется, что российско-грузинскую и ряд других ситуаций разыгрывают внешние силы?

— Совершенно очевидно, что есть ловкие кукловоды, которые пытаются и на Кавказе разыграть свой зловещий спектакль. Но нам надо сорганизоваться и методами активной народной дипломатии помочь здравомыслящим политикам наших стран восстановить традиционные узы дружбы и добрососедства.

— Владимир Афанасьевич, а как все-таки разрешить эти проклятые национальные и религиозные конфликты?

— После развала СССР мы получили однополюсный мир, где России отведена хоть и не последняя, но неадекватная роль. А в некоторых случаях — даже унизительная. Возьмем хотя бы Шенгенское соглашение, согласно которому калининградцам без визы не добраться до столицы государства, гражданами которого они являются. Полный абсурд! А Вашингтон и вовсе единолично причисляет ту или иную страну к оси зла, планирует свержение неугодных ему режимов и т. д. По прихоти американского правительства любая страна в силу тех или иных причин может быть причислена к этой пресловутой оси. Неизбежная глобализация основных международных проблем на сегодняшний день представляет собой однобокий процесс их американизации. В этот процесс должны вмешаться заинтересованные страны и совместными усилиями в интересах своих народов и сохранения мира на нашей планете обуздать зарвавшихся представителей «золотого миллиарда».

Ключом к глобальному разрешению национальных и конфессиональных конфликтов, разрушающих мир, является бережное отношение к ближайшим соседям.

— Скажите, вы скучаете по Орлу, по своей актерской жизни?

— Да как вам сказать? У меня такое ощущение, что связи мои с Орлом и не прерывались. У меня там много друзей, почти каждый день кто-нибудь звонит, часто встречаемся в Москве. Все, что происходит в Орле, мне известно. Читаю прессу, разговариваю с людьми, иногда сам наезжаю в любимый город. У меня там немало врагов, значит, я еще представляю для них какую-то опасность и что-то значу. Сам я всех, кто принес мне зло, простил, о некоторых своих поступках и ошибках сожалею, помню только добро и благодарен тем, кто поверил мне и вывел на путь политики, дал возможность что-то для людей сделать. Актерская жизнь? Она для меня, к счастью, не кончилась. В последнее время много снимаюсь и жду хороших, жизненно емких ролей, интересной режиссуры, всегда радуюсь встречам со зрителем. Я полюбил кинематограф, но сцену, выращивание в себе образа, живительное дыхание зала не заменит ничто.

Л. Васильева.