На фоне все более ожесточающейся спецоперации на Украине эта новость грянула громом в ясном небе: в отставку внезапно засобирался вице-премьер правительства РФ, Герой России Юрий Борисов.
В Кабмине именно он в роли первого заместителя Военно-промышленной комиссии отвечал за российскую «оборонку» и космос. А еще ранее (с 2012 года) ровно тем же самым он же занимался в должности заместителя министра обороны.

Именно сегодня большинство, если не все, предприятия нашего ВПК, по сути, переводятся на мобилизационные рельсы. Многие оборонные заводы по всей России переходят на трехсменный (то есть — круглосуточный) режим работы. Загружаются простаивавшие прежде резервные мощности. И не странно ли, что главный в правительстве, который должен организовывать такую гигантскую работу в разгар накатывающих на всех нас боевых событий на полном скаку оставляет свой пост?

На мой взгляд, совершенно очевидно: в разгар тяжелых и кровопролитных действий на фронте отставка столь ключевого высшего чиновника, в разных ипостасях целое десятилетие отвечавшего за разработку и производство оружия, которым наши войска сегодня бьются на Украине, может означать только одно. Что начавшаяся битва выявила слишком много претензий к некоторым образцам этого самого оружия. Или полное отсутствие некоторых так необходимых из них.

Нам, конечно, сегодня никто не расскажет, в чем именно заключаются основные претензии к результатам работы Юрия Ивановича на посту организатора «оборонки». Потому что это совершенно точно военная тайна. Но некоторые события последних недель позволяют хотя бы предположить, что именно с большой степенью вероятности окончательно переполнило чашу терпения президента Владимира Путина. А ведь только он, без сомнения, и вправе был принять такое решение.

Весьма вероятно, что имя этой последней капли — РСЗО M142 HIMARS. С последних чисел июня всего восемь таких американских установок РСЗО, отправленных на Украину, стали настоящей бедой для российских военных и на Донбассе, и под Херсоном. А скоро их станет двенадцать.

Да, таковых пока у Украины слишком немного. Но там, где HIMARS появляются, они мгновенно переводят привычные уже артиллерийские дуэли на линии фронта в слишком благоприятное для Киева качество. Удары этим реактивным оружием по нашим тыловым районам наносятся на большую глубину — до 90 километров. И с удивительной точностью.

Результаты таких сокрушительных ударов мы наблюдали, к примеру, 12 июля в Новой Каховке. Три штатовских ракеты из шести, как утверждают в местной администрации, удалось сбить на подлете. Но три других попали туда, куда и были посланы — в огромные склады с селитрой, которая предназначалась для внесения на поля в качестве удобрений.

Та селитра взорвалась почти так же, как в августе 2020 года в Бейруте, когда была снесена половина столицы Ливана. Масштаб разрушений и в Новой Каховке в минувший вторник очевидцы называют ужасающим. В городе разрушены и повреждены сотни зданий, есть погибшие и множество раненых.

А в следующую ночь (на 13 июля) пара установок HIMARS из-под Артемовска (Бахмут) выпустила девять ракет по Луганску на дальность порядка 90 километров. Снова часть из них была сбита. Но остальные угодили по расположению части противовоздушной обороны, которая обеспечивает безопасность города. И, похоже, надолго вывели ее из строя. Во всяком случае официальный представитель ЛНР Андрей Марочко, комментируя результаты атаки, заявил, что «небо над Луганском контролируется резервными силами». Основные, выходит, делать это теперь не в силах. До этого всего за минувшие три недели те же восемь установок ВСУ достаточно эффективно использовали для обстрелов острова Змеиный, а также объектов в Мелитополе, Сватове, Изюме, Перевальске, Стаханове, Новой Каховке, Донецке и Снежном.

Самое паршивое, что HIMARS никак не удается поразить на стартовой позиции, в момент движения к ней или отхода в укрытие. Причина в высокой мобильности американских установок. На рубеже стрельбы они находятся считанные минуты. А затем на скорости до 80 километров в час ее покидают прежде, чем на их залп успевают среагировать наша артиллерия или боевая авиация.

Наверное, есть разные способы контрбатарейной борьбы. Но понятно, что выручить могли бы ударные беспилотники и дроны-камикадзе, если бы нам удалось достаточно густо насытить ими небо над местом, где в ближнем украинском тылу могут из тщательно подготовленных укрытий объявиться HIMARS. Чтобы от момента обнаружения этих грозных установок до команды на их поражение проходили не минуты даже, а считанные секунды. Но вот тут мы и подошли, наконец, к едва ли не главной проблеме нашей армии, которая, возможно, и стоила вице-премьерского кресла Герою России Юрию Борисову. Увы, нормальных ударных беспилотников у нас фактически нет. Ни много, ни мало — нисколько. Их нет, несмотря на десятилетие работы тысяч конструкторов и инженеров и многие затраченные на это дело миллиарды.

Почему? Наверное, Борисов знает ответ. Попробуем поискать его и мы.
«Думаю, что мы с опозданием занялись серьезным внедрением беспилотных средств. Это объективно. Хотя сирийский конфликт подтолкнул нас к этому», — признал сам Юрий Иванович менее месяца назад, 16 июня. Он добавил, что, дескать, Россия динамично развивается в этом направлении.
«Имеем практически все типажи беспилотных средств: разведывательные, ударные, тактические, оперативные и оперативно-тактические», — сказал вице-премьер. И добавил, что многое делается, чтобы исправить такое положение, только «все не делается в одночасье».
Помилуй бог, Юрий Иванович! Какое «одночасье»? Именно вы с 2011 года курировали оборонно-промышленный комплекс и гособоронзаказ, а также программу перевооружения, на которую страна потратила более 20 триллионов рублей. Что-то из них, конечно, решили потратить и на БПЛА. Но где результаты?

То, как ответственные лица во власти тянули эту резину, достаточно ярко иллюстрирует история некогда самой большой надежды России в названной области — тяжёлого разведывательно-ударного беспилотника «Альтиус-М», способного, как значилось в техническом задании, нести до двух тонн бомб или ракет. Эта производственно-конструкторская драма началась ровно в тот год, когда Борисову поручили курировать нашу «оборонку». То есть — в 2011-м. За работу над будущим грозным аппаратом взялось казанское ОКБ им. Симонова. Предстояло спроектировать, построить, испытать и подумать над серийным производством беспилотного самолёта, способного автономно действовать в небе двое суток.

Спустя пять лет симоновцы потратили на это дело три миллиарда рублей и выкатили первый прототип «Альтиуса-М». Однако ещё через два года гендиректора ОКБ им. Симонова и по совместительству главного конструктора машины Александра Гомзина отправили за тюремную решетку, обвинив в нецелевом расходовании средств.

Минобороны проект в Казани закрыло, а результаты исследований, прототипы и технические наработки передали Уральскому заводу гражданской авиации. В 2019 году практически серийный БПЛА, ставший теперь «Альтиусом-У», даже совершил экспериментальный полёт.

Но все погубили пресловутые западные санкции. Наш беспилотник, как оказалось, создавали под германский двигатель A03 компании «RED Aircraft». Поставки в Россию этих компактных агрегатов, естественно, прекратились. Попытки заменить их на отечественные ВК-800С потянули за собой внушительную переделку проекта и переутяжеление будущей машины с первоначально заказанных Минобороны пяти до семи взлетных тонн.

СМИ утверждают, что это не остановило работу. Только теперь наша будущая краса и гордость называется «Альтиус-РУ» и одиннадцатый год исправно пожирает казенные миллиарды. А у российской армии приличного беспилотника как не было, так и нет.
Видимо от отчаяния уже в ходе спецоперации на Украине Минобороны решило переделать в ударный наш самый массовый разведывательный БПЛА «Орлан-10». Но как это было сделано!

Под центропланом у такого как бы ударного «Орлана-10» полукустарным образом подвешена пара почти крошечных контейнеров. В каждом — по два осколочно-фугасных заряда, похожих на ручную гранату. Каждый заряд весом чуть более килограмма.
Как утверждают специалисты, радиус поражения каждого такого боеприпаса всего 10 метров. Иными словами — вдвое меньше, чем у наступательной гранаты РГД-5, стоящей на вооружении нашей армии с 1954 года.

Таким «ударником», если сильно повезет, можно, наверное, поразить грузовик или орудийный расчет противника. Но нечего и думать выходить на охоту за HIMARS. И поэтому тоже американские РСЗО пока на Украине просто неуловимы. Так дальше, конечно, продолжаться не может. Что видимо, и дал понять Путин, отправляя в отставку Юрия Борисова.

Кстати, в этом контексте лично мне не видятся такой уж пустышкой слова советника американского Белого дома по национальной безопасности Джейка Салливана, который на днях, 11 июля, заявил, что будто бы Иран уже решил предоставить России «до нескольких сотен БПЛА» в ускоренном порядке.
Нельзя исключать, что подобные переговоры с персами, входящими в первую мировую десятку производителей БПЛА военного назначения, Москва, как минимум, действительно ведет. Потому что каких-то иных возможностей быстро обзавестись столь современными ударными средствами у России, скорее всего, просто не осталось.

Сергей Ищенко,
«Свободная пресса».