Мы не спортивное издание, поэтому пишем о спорте, когда эта тема, на наш взгляд, приобретает какое-то общественное звучание. Директор областного спортивно-стрелкового учебного центра ДОСААФ не каждый день жалуется министру обороны С. Шойгу, поэтому в материале «Стрелковый центр или оптовая база?» («КС» № 16 (411) от 26 мая 2017 г.) мы о такой жалобе теперь уже бывшего директора М. Филимонова рассказали.

Свою точку зрения на проблему стрелкового тира захотел высказать в «КС» и начальник областного управления физкультуры и спорта А. Муромский. Мы — только «за».

Поскольку редактор «Красной строки» Ю. Лебёдкин спортом интересуется не в первую очередь, а его заместитель — С. Заруднев — чуть больше, гостя мы решили слушать в четыре уха, объединив усилия. В результате разговор вышел за рамки только «стрелковой» темы.

Ю. Лебёдкин (на правах хозяина):

— Пожалуйста, располагайтесь…

А. Муромский:

— Мне хотелось бы коснуться судьбы тира и жалоб М. Филимонова, заодно кое-что пояснив. Я — государственный служащий. Эта работа привлекает меня не заработком, поскольку до нее я довольно успешно занимался сразу несколькими проектами.
Поэтому, приехав в Орловскую область, я отказался от служебного автомобиля, во все командировки по линии Минспорта езжу за свой счет, а на сэкономленные мною деньги удалось открыть ставку специалиста по ГТО, которую нам не давали.

С. Заруднев:

— Подобная экономия — не нарушение бюджетной дисциплины?

А. Муромский:

— Нет. Я могу отказаться от того, чтобы мне оплачивали дорогу. Это не нарушение. За съемную квартиру, в которой я живу, тоже плачу я, а не государство. Я считаю, что главное на государственной работе — это служение. Реализация каких-то проектов, установление рекордов, поиск спонсоров приносят гораздо больше денег. Поэтому, когда г-н Филимонов при нашем первом знакомстве, которое состоялось летом 2016 года на чемпионате среди инвалидов по пулевой стрельбе, сразу попросил у меня денег на тир, я сильно удивился, поскольку в областном управлении физкультуры и спорта нет строчки расходов — «ДОСААФ». Если я этой организации что-то дам, меня посадят за нецелевое расходование бюджетных средств.

С. Заруднев:

— Разговор был при свидетелях?

А. Муромский:

— Я его не записывал, но если исходить из того, что мужчины не отказываются от своих слов, думаю, что М. Филимонов не станет утверждать, что данного разговора не было.

Почему этот тир меня беспокоит? Он находится на территории областного учреждения «Стадион им. Ленина» и уже год назад имел значительные долги по коммунальным платежам. Я предложил М. Филимонову несколько вариантов помощи, например, в ремонте, который тиру, действительно, нужен. В городе несколько строительных компаний. Почему не организовать чемпионат по стрельбе для них? Думаю, строители могли бы в качестве благодарности отремонтировать здание. Я походатайствую, если нужно.

Потом. У нас есть парень — Саша Белоусов, инвалид, призер чемпионата России, заслуженный мастер спорта, он тоже стреляет в этом тире, и мы заинтересованы, чтобы он тренировался в нормальных условиях. Можно попробовать получить финансирование для тира через грант спортсмену от Паралимпийского комитета. Я готов вести такие переговоры. Третье предложение можно реализовать через областной департамент социальной защиты, по программе «Доступная среда». Если организовать в тире отделение для инвалидов, тогда — по закону — помещение необходимо отремонтировать. По такому сценарию мы сделали ремонт в спорткомплексе «Орлэкса», результатами пользуются все.

М. Филимонов со всеми предложениями согласился, но дальше дело не сдвинулось. Через некоторое время задолженность тира по коммунальным платежам выросла до 300 тыс. рублей. Ко мне стал обращаться директор стадиона им. Ленина: «Александр Евгеньевич, что делать?». Конец осени, отключать объект мы не можем — «разморозим».

Я позвонил М. Филимонову, и мы договорились о встрече на уровне заместителя губернатора. На первую встречу М. Филимонов не пришел, сославшись на болезнь. На вторую вместо себя прислал своего бухгалтера. Это показательно. Декабрь, долги тира выросли до 600 тысяч. В такой ситуации мы обязаны подавать в суд, но пошли навстречу и заключили мировое соглашение, расписав график погашения долга. Но этот график тоже не соблюдается.

С. Заруднев:

— Руководство областного отделения ДОСААФ принимало в этой истории какое-то участие?

А. Муромский:

— Руководитель регионального отделения ДОСААФ С. Руденко с этим вопросом ко мне не подходил. После увольнения М. Филимонова, кстати, ситуация в тире стала совсем иной. Буквально за два-три месяца, при скудном финансировании, сделано очень много, но М. Филимонов продолжает жаловаться. Увольняться он тоже не хотел, хотя вердикт ему выносила специально приехавшая комиссия из центрального совета ДОСААФ. Если, по мнению М. Филимонова, в тире все так плохо, что его там держало? Во всем должна быть мотивация. Наши интересы понятны — тир, подключенный к областному объекту, не должен иметь задолженностей, а наши спортсмены должны иметь возможность там тренироваться. Мотивы поведения М. Филимонова мне совершенно не ясны.

С. Заруднев:

— Этому тиру как спортивному сооружению есть какая-то альтернатива?

А. Муромский:

— В Центральном федеральном округе, если говорить о том, что находится поблизости от Орла, ничего подобного нет. Если тир на стадионе им. Ленина привести в порядок, у него окажется очень хорошее будущее. Там есть все: лицензионные системы, пристрелка оружия, стометровый зал, позволяющий проводить статусные соревнования. Люди готовы приезжать из других регионов, на этом можно зарабатывать.

С. Заруднев:

— Если ДОСААФ с этой задачей не справляется, зачем мешать тиру со статусом юридического лица успешно двигаться к банкротству? Приобретите его затем в областную собственность.

А. Муромский:

— По целевым федеральным и областным программам и без того строятся новые спортивные объекты. А создать современный тир с нуля даже проще, чем подтянуть до высокого уровня старый, поскольку слишком многое нужно менять — в тире течет крыша, облезли стены, требуется другой пулеулавливатель и т. д. Хотя при новом директоре уже и входы расширили, и трубы перенесли, как требовалось по предписаниям.

Меня же М. Филимонов обвиняет в том, что я что-то не финансирую, что у управления какие-то «интересы»… Наш интерес сводится к тому, чтобы тир на стадионе им. Ленина нормально работал и платил за коммунальные услуги. Если у бюджетной организации задолженность, любой надзорный орган вправе поинтересоваться: «Александр Евгеньевич, а на каком основании у подведомственного вам учреждения растут долги? Вы его прикрываете? У вас что там — коммерческий интерес?». Нет у нас в тире никакого коммерческого интереса.

Ю. Лебёдкин:

— Можно я уточню одну деталь, просто по-человечески, без всяких хитростей. Понимаете, ожидая вас и обмениваясь мнениями, мы были в некотором недоумении. И вот почему. Публикацию про тир мы сделали в мае, и больше этой темы не касались. Поэтому то, о чем вы говорите — что вас в чем-то обвиняют, что-то на вас пишут, нам неизвестно. В материале упоминалась одна-единственная жалоба министру обороны.

А. Муромский:

— М. Филимонов пишет всем — президенту, прокурору, во все инстанции.

С. Заруднев:

— Но позиция вашего управления не изменилась — вы за то, чтобы сохранить тир, помочь ему с выплатой долгов, при этом не стремитесь изменить его статус и вообще не преследуете какие-то скрытые интересы?

А. Муромский:

— Конечно. Даже если предположить последнее, давайте подумаем, в чем скрытый интерес может состоять? Запущенный тир — это же не курочка, несущая золотые яйца, не какое-то высокодоходное предприятие, на которое кто-то захочет наложить лапу. Даже чтобы вывести его экономику в ноль, там нужно провести титаническую работу. Банкротить и забирать за долги? А дальше что? Нам хватает головной боли со стадионом им. Ленина и футбольной командой.

С. Заруднев:

— Команды нет, а головная боль есть?

А. Муромский:

— Я имею в виду КФК. Но мы же в итоге хотим уйти из любительской лиги и выставить профессионалов. Проблема клуба заключалась в том, что имелись люди, которых с орловским профессиональным футболом связывали корыстные интересы.

Ю. Лебёдкин:

— Коль вы сами затронули иные сферы, может быть, мы выйдем, если вы не против, за рамки тира?

С. Заруднев:

— Ничего не слышно нового про автобус ФК «Орел», исчезнувший с бухгалтерской документацией?

А. Муромский:

— Нет. Этим органы занимались. Они вели его по камерам до какой-то улицы, а дальше просто камер не нашли.

Ю. Лебёдкин:

— Вы не предполагаете, что именно было в автобусе?

А. Муромский:

— У меня есть предположения, что можно было скрывать в документах, но вам в этом смысле проще, вы можете рассказать все, что хотите, а я государственный служащий, поэтому не могу рассказать все, что хочу, хотя многое знаю.

С. Заруднев:

— У нас тоже есть предположение, какие документы прятали, но в этой истории нас больше интересует автобус — на камере он виден, значит известно, кому он принадлежит, и кто был за рулем. Исчезновение такого автобуса еще фантастичнее, чем пропажа тиража «Красной строки» из типографии «Труд».

А. Муромский:

— Для меня это тоже загадка.

С. Заруднев:

— Руководители серьезных структур, не отыскавшие сбежавшую бухгалтерию, не являлись, совершенно случайно, членами какого-нибудь «попечительского совета» ФК «Орел»?

А. Муромский:

— Это сложная и запутанная история, начавшаяся еще при прежнем руководителе областного спорта.

Ю. Лебёдкин:

— Можно я задам вопрос, который, не исключено, будет вам неудобен? Но если уж так пошел разговор… Уж извините…

А. Муромский:

— Я сам работал журналистом, все нормально. «Добро пожаловаться!» — вел программу с таким названием в Петербурге. Мы забегали к чиновникам, заступаясь за обиженных граждан.

С. Заруднев:

— «Добро пожаловать»?

А. Муромский:

— «Добро пожаловаться!». Я забегал в кабинеты в кимоно, на нем было нашито «ЖКХ», «РЭУ» и прочее.

С. Заруднев:

— Кстати, о кимоно…

Ю. Лебедкин:

— Да, кстати, о кимоно. Вопрос в следующем, я уж прямым текстом, раз поизвинялся. Меня просто мучит история со званием «мастер спорта», якобы имеющимся у нашего губернатора. Откуда известно, что он мастер спорта? Какие документы это подтверждают? Кто вообще их видел? Почему ни одна структура не может это подтвердить? И все, главное, отказываются это сделать! Откуда пошла информация, что В. Потомский — мастер спорта по дзюдо?

А. Муромский:

— Ну, это было до меня, до моего прихода, я же не тренировался с губернатором. Не могу сказать, не готов.

Ю. Лебёдкин:

— Считайте, что это риторический вопрос. Вот В. Путин стал мастером спорта, победив на чемпионате Ленинграда. Это совершенно точно, имеется подтверждение, публикации. А на каком чемпионате победил В. Потомский? Я стал интересоваться и наткнулся на ватную стену. Спрашиваю Ерохина, зам. губернатора по внутренней политике, — на каком основании в биографии В. Потомского на официальном портале Орловской области фигурирует «мастер спорта»? Ерохин — руководитель редакционной группы, по закону отвечающий за каждое слово, размещенное на портале. Молчит…

А. Муромский:

— Ну, в мире дзюдо я встречался с серьезными людьми, которые с губернатором боролись.

Ю. Лебёдкин:

— Я вполне допускаю, что он занимался спортом. Я тоже занимался стрельбою, рукопашным боем.

А. Муромский:

— Нет, но там профессионалы. Может, у них спросить?

С. Заруднев:

— Юрий Викторович просто поделился болью.

Ю. Лебёдкин:

— Нет, я просто поинтересовался как журналист и увидел, что от меня прячутся.

С. Заруднев:

— В продолжение риторического вопроса. Вот если б я жил в Питере, и у меня там было свое дело, круг интересных знакомств, возможность самореализации, я бы, глядя на вас, нынешнего, подумал — ладно, «комсомольский призыв» или партия приказала. Но вы всего этого избежали, а шансы развить спорт при местных скоромных финансовых возможностях крайне малы. Зачем вы в Орел приехали?

А. Муромский:

— Я объясню. Когда меня спрашивают, что такое для меня патриотизм, я отвечаю, что это то, что Александр Муромский сделал сегодня для своей Родины. Не вчера, не завтра собирается сделать, а сегодня. Не президент, не губернатор, а лично я. Я до слез радовался, когда Сочи выиграли право на проведение зимних Олимпийских игр, я приветствовал это решение стоя. Когда наши на чемпионатах выигрывают и поют гимн, я встаю, я пою гимн вместе с ними, я знаю его наизусть.

С. Заруднев:

— Ну ладно, это ж не вы выиграли. Чего гордитесь?

А. Муромский:

— Я радуюсь за страну.

С. Заруднев:

— Это понятно. Зачем вы в Орел приехали?

А. Муромский:

— Почему я здесь… Перед сочинскими Олимпийскими играми я в сетях как гражданин пытался бороться против негатива, обрушившегося на нашу страну — «всё разворовали», «ничего не построят»… Я поехал туда за полгода, посмотрел, отписался — всё нормально, достроят, успеют. Это была первая отбитая волна негатива. Вторая волна — Абхазия. «Зачем ее признали», «Грузия рядом, грузины взорвут Адлер», «Олимпиада провалится»… Прошла и эта волна, не сбылось. Третья волна негатива — начало Олимпиады, мы на восьмом месте, народ стал писать, что Россия в полной заднице. Я отвечал, что свою сборную нужно поддерживать несмотря ни на что.

С. Заруднев:

— Вы воевали в соцсетях?

А. Муромский:

— Да, в соцсетях мы всё это обсуждали. Итог — у России безо­говорочное первое место. Параллельно велась другая дискуссия на тему «чиновники все плохие». Меня тоже многое не устраивает в стране, но я лично знаю многих, находящихся на государственной службе, кто работает честно и искренне. Моя позиция такова — если тебя не устраивает какой-то чиновник, иди и покажи, как надо работать.

И вдруг через какое-то время, 5 августа 2014-го, мы со сборной звезд Первого канала приезжаем в Орел на День города. Я познакомился с губернатором. Во время обсуждения проблем современного спорта зашел разговор о том, что в регионе нет руководителя данного направления, место было вакантным. Мне поступило предложение: если есть силы и желание — возглавить областное управление физкультуры и спорта. Я тут же вспомнил полугодовую войну в сетях, дискуссию о чиновниках и подумал — вот это совпадение! Это был вызов. Я должен был соответствовать тому, что говорил сам. Я этот вызов принял.

Ю. Лебёдкин:

— И каковы впечатления и, главное, результат?

А. Муромский:

— До этого у меня было 35 видов деятельности, я много чем занимался в своей жизни. У меня семь строительных специальностей, есть что и с чем сравнить. На каждой своей работе я всегда становился лучшим, либо вторым. Это мой жизненный принцип. Я был лучшим отделочником в финской компании, в кооперативе, в разных местах.

С. Заруднев:

— Вы, наверное, это звание выбивали…

А. Муромский:

— Нет. Когда кладешь кирпичную кладку, выбивай не выбивай, выработку кирпича не ускоришь. В сварке — то же. Когда варишь под маской — металл от шлака как отличить? Металл краснее, шлак темнее. Не так-то просто добиться, чтобы в шве не было брака, многое зависит от стали — толщины, марки, электродов… В каждой специальности я старался быть лучше и лучше. Иногда не получалось только потому, что банально не хватало времени.

С. Заруднев:

— То есть, став лучшим, вы меняли род деятельности. В Орле, похоже, вы задержались… Это я к тому, что при вас орловский спорт, особенно спорт высоких достижений, заметно лучше не стал. А в футболе — и вовсе провал. Вы не думали, что даже в спорте патриотизм желательно стимулировать? Вы, когда принимали «вызов», оценивали финансовые возможности Орловской области?

А. Муромский:

— Я знаю свои возможности, свои знакомства в Минспорте, в Олимпийском комитете. Я исходил из того, что всегда есть возможность увеличить финансирование. Реконструкция манежа, который первоначально вычеркнули из целевой программы, это показала. Из чисто чиновничьих достижений… Ну, да, не хватает средств на выезды спортсменов. Чтобы перспективные парень или девчонка росли, их нужно отправлять на соревнования высокого уровня — в ЦФО, на чемпионат России, Европы. Это дорого и потому сложно. Когда я пришел, бюджет уже был принят. На выезды выделили 3,7 млн. рублей. А нужен 21 млн.! Это несопоставимые цифры. Пришлось работать с тем, что дали.

Что можно было сделать? Я посмотрел логистическое расположение Орла, и в результате на 25 процентов мы увеличили количество федеральных соревнований, проводимых в Орле и в области. Это позволило заявлять всех наших спортсменов и сэкономить на разъезды. Увеличилась соревновательная практика. К тому же, дома и стены помогают — выросла мотивация.

Вторая история связана с открытием ледовой арены на Алроса. И здесь удалось найти ресурсы. У нас есть ледовый дворец на Наугорке. Если новую арену делать не самостоятельным юридическим лицом, а филиалом, не нужны новые директор, бухгалтерия, главный инженер… Удалось сэкономить и на этом.

С. Заруднев:

— Когда-то в Орле была замечательная детская хоккейная команда, которой больше нет.

А. Муромский:

— Я ее не разрушал. Эта история случилась до меня.

С. Заруднев:

— Слабое утешение.

А. Муромский:

— Детский хоккей возрождается, время на обеих орловских ледовых аренах хоккейными секциями занято полностью. Другое дело, что трудно пригласить классного тренера. Но уже плюс, что удалось отучить родителей командовать на льду, а то все почему-то считают себя специалистами.

С. Заруднев:

— Принимаю упрек в свой адрес.

А. Муромский:

— Нет, это не упрек, просто, действительно, все горазды в спорте давать советы. Это все равно, что я к вам приду и скажу: «Чё ты тут пишешь? Ты не так сидишь! Я-то знаю, как лучше!».

Ю. Лебёдкин:

— Мы понимаем. Сергей шутит.

С. Заруднев:

— Не совсем. Вы производите впечатление крайне оптимистичного и очень трудолюбивого человека. Не впадаете в депрессию?

А. Муромский:

— Я человек питерской культуры. Мне было бы стыдно перед моими предками, лежащими на Пискаревском кладбище, на Нев­ском пятачке и умершими ради того, чтобы я жил. Я не знаю, что такое депрессия.

С. Заруднев:

— И тем не менее. Вы погнули о свою голову кучу самого разного металла. Это не от отчаянья, вызванного осознанием бесперспективности всех ваших усилий на посту руководителя областного управления физкультуры и спорта?

А. Муромский:

— Нет.

С. Заруднев:

— От вас, от орловского спорта ждут каких-то прорывов, а их нет.

А. Муромский:

— Зря вы так говорите. Вот сейчас Тоня Шмелева стала чемпионкой России по дзюдо. Когда приходишь на новую должность, нужно разобраться в том, что происходит. Результаты появляются позже.

С. Заруднев:

— Вот вы пришли, и депутат Орловского горсовета Эдуард Трояновский проиграл нокаутом какому-то негру, который до того даже из своей страны никуда не выезжал.

А. Муромский:

— А это профессиональный бокс, он к нам не относится.

С. Заруднев:

— Научились вы уходить от ответственности. ДОСААФ к вам тоже никак не относится, но его тиру вы помогаете.

А. Муромский:

— А там занимается наш спорт­смен, мы в нем заинтересованы.

Ю. Лебёдкин:

— Александр Евгеньевич, вы делайте поправку на юмор, а то вы как-то серьезно взялись отвечать.

А. Муромский:

— Нет, я просто говорю о том, что есть. Нельзя утверждать, что у современного орловского спорта нет высоких достижений. Никита Суханов — чемпион универсиады…

С. Заруднев:

— Вы считаете, что это высокое достижение?

А. Муромский:

— Ну, знаете! За всю историю Орловской области в ней не было ни одного Олимпийского чемпиона. Муромский в этом виноват? Тогда покорно прошу меня простить, примите мои извинения!

Ю. Лебёдкин:

— На самом деле, спорту высоких достижений мы предпочитаем массовое физкультурное движение. Поэтому не принимайте уколы близко к сердцу.

А. Муромский:

— И не думал. Если без шуток, то мы построили пять спорт­сооружений, заложив хорошую базу для орловских детей. Некоторые из них, возможно, и станут чемпионами.

Ю. Лебёдкин:

— Спасибо, что согласились выйти за рамки одной темы. На­деемся, что и с тиром тоже все будет в порядке.

А. Муромский:

— Конечно.

Ю. Лебёдкин:

— Спасибо за беседу!

Записал С. Заруднев.