Говорят, от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Кажется, чем дальше идем мы по пути становления правового государства, тем актуальней эта мысль наших предков. Казалось бы, прогресс! А замшелые умозаключения пращуров незаметно входят в современную жизнь как нечто вполне соответствующее эпохе.

В семье Киреевых теперь часто вспоминают эту поговорку. А семья, надо заметить, не из тех, кого принято называть среднестатистической. И дело даже не в доходах, а в укладе жизни. Можно было бы назвать эту семью патриархальной, но как-то не очень вяжется это слово с перепелиной фермой на 15 тысяч голов, которую Киреевы построили, наполнили содержимым, и которая стала делом их жизни. Но, с другой стороны, есть в этой семье свой «патриарх» — Виктор Александрович Киреев, в прошлом известный на Орловщине председатель колхоза, орденоносец. Есть в этой семье и четыре взрослых сына, трое из которых помогают отцу, а один, младший, офицер-подводник служит на Северном флоте. Есть и девять внуков.

Беда пришла в большую семью Киреевых неожиданно и, как водится, не одна. Весной 2015 скоропостижно скончалась супруга Виктора Александровича, мать четверых взрослых сыновей и бабушка девятерых внуков. А осенью…

Дождливым днем 6 сентября братья Дмитрий и Виктор возвращались из Орла домой в пригородную деревню Истомино. Старенький «Форд Фьюжен» был зарегистрирован на Виктора. Но, как он утверждает, в тот день за рулем автомобиля сидел Дмитрий. В городе брат ездил за покупками в магазины, пока Виктор гасил кредит в «Траст-банке». Примерно в половине четвертого дня в районе девятого километра на трассе Орел—Знаменское «Форд» занесло. Почему? На этот вопрос следствие так и не дало внятного ответа, если не считать дежурного «водитель не справился с управлением». Во внимание был принят лишь тот факт, что «Форд Фьюжен», в котором находились братья Киреевы, вылетел на встречную полосу, где столкнулся с «Фольксвагеном». По версии следствия, «Форд» якобы крутануло так, что братьев выбросило на проезжую часть, а «Фольксваген» съехал в кювет. Результат — два трупа. Во встречной машине погибла женщина, сидевшая на пассажирском месте. На асфальте дороги скончался и тридцатитрехлетний Дмитрий Киреев.

Виктор тоже был в тяжелом состоянии: сотрясение мозга, множественные ушибы, кровоточащие резанные раны, поломанные ребра и ключица, поврежденные правое легкое и почка. Врачи диагностировали даже перелом большого рога подъязычной кости.

Когда приехала полиция, изу­родованный «Форд» стоял пустой, капотом в сторону Орла. Братьев нашли лежащими на дороге. Дмитрий — перед капотом автомобиля, Виктор — со стороны багажника. Таким образом, невозможно было понять, кто был за рулем в момент столкновения.

Потом в деле появятся показания 38 свидетелей. Но все они, побывавшие на месте происшествия: врачи скорой, эмчээсники, полицейские, местные жители, родственники потерпевших — видели только результат ДТП. Сам момент столкновения мог видеть лишь водитель «Жигулей», следовавший на некотором расстоянии за «Фольксвагеном». Но кто был за рулем «Форда», этот свидетель сказать не мог.

Однако следствие сразу приняло во внимание показания одного из полицейских ДПС. Едва очнувшийся Виктор задал ему в горячке два вопроса: «Что случилось?» и «Я в этом виноват?». И получилось, как в знаменитом романе Достоевского «Братья Карамазовы»: «Если не он, то кто же убил». Без вопросительного знака.

Следователь С. Петухов пришел к Виктору в больницу, когда тот еще был в тяжелом состоянии. Как вспоминает отец, Виктор Александрович, они договорились встретиться у ворот больницы. Но Киреев старший нашел следователя уже у постели сына. Допрос, или как поправил следователь, опрос проводился без адвоката и без свидетелей. Всех, кто находился в палате, следователь выставил в коридор.

И хотя С. Петухов только начинал следствие, а продолжил его и передал дело в суд П. Тарасов, осадок от той встречи в больничной плате у Киреевых остался. Тем более что странности продолжились.

Проходя проверку на «детекторе лжи», Виктор скажет, что, выйдя из банка, он сел на переднее пассажирское место, пристегнулся ремнем безопасности и задремал. И эксперт, снимающий показания прибора, констатировал — Киреев не врет. Но почему-то следствие и суд этот факт не зачли в пользу В. Киреева. Странная история приключилась и с подушкой безопасности, сработавшей на пассажирском месте.

Водительская подушка была взята на экспертизу, а вот пассажирскую Виктор впоследствии обнаружил в салоне своего «Форда», который к тому времени догнивал на охраняемой автостоянке.

— Лежит себе, сдутая, на полу, никому не нужная, — рассказывает В. Киреев. — Позвонил следователю, а через сутки она и вовсе исчезла и более никак не фигурировала в деле.

Любопытно, что эксперты, нашли на водительской подушке хлопковые волокна, которые входили в состав джинсов и одного, и второго брата Киреевых. А на поверхности футболки Виктора нашли волокна, «сходные по природе и цветовому оттенку» с волокнами подушки безопасности.

— Но что это доказывает? — недоумевает В. Киреев. — То, что я сидел за рулем этой машины? Да сидел, но не в тот день! А вот моя кровь на пассажирской подушке могла остаться. Это же я, а не Дима был весь изрезан стеклом.

Но не только пассажирская подушка безопасности исчезла. Сам разбитый «Форд-Фьюжен» — этот главный вещдок — был утилизирован за три месяца до суда. Следствию он, видимо, был уже не нужен.

Кстати, за хранение автомобиля на автостоянке с Виктора Киреева по суду взыскали 20 тысяч рублей в пользу некой ИП Пашковой.

— Почему в материалах следствия вообще нет отпечатков пальцев, снятых с ручки водительской дверцы, с руля? — задает неудобные вопросы Киреев-старший. — А кто последним на педали нажимал? Это же тоже можно было определить по следам, почему не определили?

Виктор Александрович задавал эти вопросы и во время следствия. Но его осадили: мол, ты что, отец, детективов насмотрелся?

Но, может быть, старший Киреев действительно ничего не понимает в следственных действиях? Зато уж вряд ли можно заподозрить в этом заведующего кафедрой судебной медицины Курского государственного медицинского университета, профессора, доктора медицинских наук, судебно-медицинского эксперта с 45-летним стажем А. Тенькова, к которому Киреевы обратились за помощью как к независимому специалисту. И Теньков в своем заключении среди прочих многочисленных пробелов в работе орловских коллег, в частности, отметил: «Многочисленными нарушениями и неполнотой исследования характеризуются описания одежды и обуви трупа… Вообще не описано состояние обуви, в частности подошвы левого кроссовка (правый отсутствовал)». И далее: «Отсутствие информации о состоянии подошвы обуви исключает возможность констатировать наличие (или отсутствие) отпечатка педалей автомашины, в салоне которой находился гр. Киреев Д. В.». То есть, как минимум, нельзя утверждать, кто был за рулем «Форда».

Странное впечатление оставляет это «Комплексное комиссионное медико-автотехническое заключение» четырех орловских специалистов-судмедэкспертов А. Михйлова, В. Попова, В. Мараева и эксперта-автотехника Д. Румянцева. Это подробное изложение того, что происходило с автомобилями в момент столкновения, и всех травм, которые получили братья Киреевы во время ДТП. Но, читая текст, трудно отделаться от ощущения, что чего-то в этом «супе» не хватает — а именно причинно-следственных связей. А ведь только они и позволяют сделать тот вывод, который вдруг, как черт из табакерки, появляется в конце многостраничного экспертного заключения: «Исходя из материалов уголовного дела и механизма столкновения транспортных средств, принимая во внимание локализацию и объем повреждений у Киреева В. В. и у трупа Киреева Д. В., приходим к выводу: в момент дорожно-транспортного происшествия на водительском месте, за рулем автомобиля «Форд-Фьюжен» находился Киреев Виктор Викторович, а переднее пассажирское место занимал Киреев Дмитрий Викторович».

По логике следствия, наиболее тяжелые травмы должен был получить пассажир «Форда», поскольку первый и самый сильный удар от столкновения со встречным автомобилем пришелся в правую переднюю часть «Форда». Стало быть, если Дмитрий погиб, значит, он сидел на пассажирском месте. Для Виктора в таком случае другого кресла, кроме водительского, не остается. Другой основополагающий вывод обвинения — очередность выпадения братьев из вертящейся машины. По версии следствия Киреевы вылетали из салона через одну, правую дверь: Дмитрий — первым (значит, он был пассажиром), Виктор — вторым (значит был за рулем). Но такие заключения требуют очень веских оснований. И можно ли тут вообще что-либо доказать на все сто процентов?

Может быть, мои сомнения — это взгляд дилетанта, ничего не понимающего в тонкостях судебной экспертизы? Но вот что странно — авторитетный специалист и доктор наук А. Теньков в своем контр-заключении пишет: «Наиболее значимой для решения вопроса о местонахождении пострадавших в салоне автомашины при ДТП является информация о механизмах выявленных повреждений. В конкретной ситуации, при исследовании повреждений на трупе гр. Киреева Д. В. (судебно-медицинский эксперт Мараев В. Ю.) и живого лица гр. Киреева В. В. (судебно-медицинский эксперт Михайлов А. А.) механизм большинства из них установлен не был». И далее: «Для объективизации вывода о местонахождении пострадавших в салоне автомобиля «Форд-Фьюжен» требуется дополнительное изучение повреждений…». И даже такое: «Необходима эксгумация трупа гр. Киреева Д. В., его повторное исследование…».

А вот еще один вывод курского специалиста с 45-летним стажем: «Эксперты Михайлов А. А., Мараев В. Ю., Попов В. А., и Румянцев Д. В,. основываясь на предположительных исходных данных относительно особенностей ДТП, высказали следующие суждения в категорической форме… (далее цитата из заключения орловских экспертов. — «КС»). По исходным данным, изложенным в вероятностной форме, нельзя делать достоверные выводы, так как это противоречит первому закону формальной логики — закону тождества».

Что можно подумать, прочитав подобное заключение профессора и доктора наук? Что орловским экспертам поставлена жирная двойка и что вся их работа не может признаваться достаточным условием для решения судьбы человека, обвиняемого, по существу, в убийстве двух человек.

Но суд согласился с просьбой обвинения отнестись к заключениям независимого эксперта А. Тенькова как к методическим рекомендациям и не более того. В Орле свои семечки.

— Я спрашиваю экспертов Мараева и Попова на суде: как, мол, вы объясните, что у погибшего Дмитрия при всех его смертельных травмах ни одного пореза стеклом, а я весь посечен? Один отвечает, мол, это тебе так «повезло». Второй же заявляет, что меня, якобы сидевшего за рулем, порезали осколки лобового стекла. Так вся штука в том, что лобовое стекло потрескалось, но не осыпалось, а вот правое, пассажирское — вдребезги!

Но и это очевидное противоречие обвинения не засчитывается в пользу подозреваемого В.Киреева, как того требует закон.

Была и еще одна «загадочная» рана на теле Виктора. Врачи скорой помощи нашли его на дороге с надрезанным правым ухом. Словно кровожадный исламист пытался отрезать ухо своего врага. Надрез был с внутренней стороны, где ухо примыкает к голове. Как, каким образом «выступающие части салона», как утверждают эксперты, могли так надрезать ухо пострадавшему? И можно ли так порезаться об асфальт при падении?

— А я знаю, как это произошло, — говорит Виктор. — Ухо мне чуть не отрезал ремень безопасности. Я когда дремлю в машине, всегда на него голову кладу, насколько это возможно.

Ремень безопасности у пассажира, сидящего на переднем сиденье, как известно, натягивается справа налево. Вот вам и покалеченное правое ухо! Но ни эта версия Виктора, ни обширный кровоподтек в области правого плеча, ни двойной перелом именно правой ключицы не были приняты во внимание ни следствием, ни судом: «Ремень безопасности на данное место не может воздействовать».

Так и слышится в этой фразе классическое: «Это просто чудесно!». Это тоже из романа Достоевского. Так отреагировал на правдивый рассказ Дмитрия Карамазова судебный следователь. И рубашка героя с чужой кровью — не убитого, а только избитого им человека была приобщена как вещественное доказательство к делу об убийстве. Поистине на все времена: «От сумы да от тюрьмы…». Если органы дознания работают, как умеют. Только получается страшновато: «Я волк, а вы охотники… Ну и травите!». Это тоже из романа. А как жизненно!

Виктор Киреев чувствует себя затравленным. Текст приговора суда, признавшего его виновным в совершении преступления по неосторожности и определившего ему наказание в виде двух лет колонии-поселения (плюс выплата двух миллионов рублей пострадавшей стороне), он получил 7 августа 2017 года. Это была пятница. А понедельник оставался последним днем, когда еще можно было подавать апелляцию в областной суд.

— Спасибо адвокату, он преду­смотрел такое развитие событий, — говорит В. Киреев.

Но дело даже не в том, что решит областной суд. Как дело, в котором столько вопросов осталось без ответов, вообще дошло до суда? Ведь так и не понятно, например, что было с дорогой, на которой произошло ДТП? Киреевы утверждают, что на месте столкновения были следы разрытия: поперек трассы тянулся галечный рубец свежезасыпанной канавы. Были и ямы на асфальте, заполненные дождевой водой.

Может быть, в одну из них и попал «Форд», может, потому его и занесло? Без ответа. Как и вопрос о скорости, с которой ехал «Форд Фьюжен». Эксперты не смогли ее установить.

Блаженный Августин сказал: «Наказания без вины не бывает». И, наверное, если бы тот, кто был за рулем «Форда», сбросил скорость до минимума и осторожно переполз этот участок пути, — наверное, тогда ничего и не случилось бы. Но степень наказания может быть разная. И профессионализм, добросовестность следствия должны быть тому порукой. Иначе мудрость святого стала бы оправданием произвола и перестала быть мудростью. Вот ведь в кино, которое нам показывают по телевидению, все правильно: опера и следователи отрабатывают все версии, а суд все сомнения трактует в пользу обвиняемого. Но «в телеке мент, он, конечно, другой», — поет в одном из таких сериалов скандально известный Шнуров. От того-то и не по себе.

Андрей Грядунов.