5 октября 2021 года случилось трагическое совпадение — в свой 72-й день рождения скончался известный журналист, бывший главный редактор газеты «Орловская искра» Михаил Михайлович Тутыхин.
Два года назад, в октябре 2019 года, мы опубликовали большую статью, посвящённую юбилею Михаила Михайловича. А сегодня вынуждены приносить соболезнования его родным и близким. Вернёмся же к некоторым фактам из той публикации, хотя теперь уже и по скорбному поводу.

«Я не готовился стать журналистом», — рассказывал нашему корреспонденту Михаил Михайлович, вспоминая прожитые годы. Он родился в том уголке Центральной России, который одно время относился к Рязанщине, а позже стал частью Липецкой области. Но Михаил Михайлович говорил, что все его детские воспоминания связаны исключительно с Орлом, куда семья переехала почти сразу после его рождения.

Закончил 27-ю школу, потом исторический факультет Орловского педагогического института. Женился (в 2020 году этому событию исполнилось полвека) и уехал по распределению в Астраханскую область. Пейзажами волжской дельты он восхищался всю жизнь. Учительствовать пришлось в многолюдной русской рыбачьей деревне. В этом приволжском колхозе не растили хлеб — только арбузы и помидоры. Главной же колхозной специализацией было рыболовство.

Надолго задерживаться в волжских плавнях молодому учителю из Центральной России не хотелось. «Стремился поскорее в армии отслужить», — рассказывал Михаил Михайлович. Но сельских учителей из Астраханской области не призывали. Похоже, существовал негласный договор местных военных комиссариатов с областными властями: не лишать село перспективных молодых кадров, по крайней мере, до тех пор, пока те не укоренятся.

Но Тутыхин астраханцем не стал, добившись перевода на Орловщину. Так началась его залегощенская биография. Из Залегощенского района была родом его жена, здесь же в одной из сельских школ нашлось место и для молодого историка. Отсюда М. Тутыхин был призван на срочную службу.
Отдавать долг Родине ему довелось на знаменитом Байконуре. Подразделение, в котором оказался Михаил, занималось охраной объектов космодрома.

Рутину караульной службы, которая на Байконуре усугублялась еще и отсутствием увольнительных (просто некуда было отпускать военнослужащих в безлюдной голой степи) скрашивалась активной и даже творческой, как тогда говорили, общественной жизнью. Комсорг Тутыхин был во главе всех мероприятий. Михаил Михайлович вспоминал один их новогодних вечеров в казарме на 200 человек, когда сначала нужно было разобрать и убрать двухъярусные солдатские кровати, чтобы освободить место для празднования, а потом в положенный час восстановить армейский порядок. Ну, а гвоздем того вечера была не пирушка и не карты, а интеллектуальная игра, сценарий которой придумал историк и любитель театра М. Тутыхин. По-кавээновски состязались две команды — «крестоносцы» и «мусульмане», которые по своему национально-этническому составу были вполне интернациональными. Иначе и быть не могло в то время.

После армии жизнь Михаила Михайловича складывалась по-советски благополучно. Молодой семье с ребенком (первой у Тутыхиных родилась дочка) дали новую квартиру в Залегощи. Михаилу предложили работу в РОНО. Перед историком открывалась карьера чиновника от образования. Но он писал статьи в районную газету «Маяк», выступал по залегощенскому радио, и это творческое увлечение молодого учителя не осталось незамеченным: Тутыхина пригласили на работу в районку. И не просто литсотрудником, а на должность заместителя редактора.

Этот период своей жизни Михаил Михайлович вспоминал как время постижения особенностей сельской жизни вообще и сельского хозяйства как отрасли экономики. Постижение, по всей видимости, шло успешно, так как из газеты М. Тутыхина перевели в Залегощенский райком КПСС (сначала — завотделом пропаганды, затем секретарем по идеологии), где Михаил Михайловичг проработал несколько лет.
В райкоме, признавался он, ему было не очень уютно психологически. Будучи по своим убеждениям коммунистом, он остро чувствовал фальшь аппаратных правил. Допекали формализм и несоответствие слова и дела — так Михаил Михайлович определял тогдашние свои ощущения. Поэтому, когда в 1987 редактор «Маяка» уходил на пенсию, М. Тутыхин охотно вернулся в газету. Живое, конкретное и профессиональное дело было ему ближе аппаратной рутины.

«Первое время работы в редакции как на крыльях летал, — рассказывал Михаил Михайлович. — Вот — статьи, вот — план работы, вот — люди». Но редактор не мог работать независимо от системы, в которой, как признавал Тутыхин, по всему чувствовалось — были необходимы перемены. Однако его ближайшее партийное руководство как будто этого не понимало. И однажды Тутыхин «сорвался».

Для системы это была вроде бы обычная практика. Ну, подумаешь, спустили «разнарядку» — редакции обкосить столько-то километров дороги, прополоть столько-то гектаров свеклы и… построить дом. Все тогда что-то строили, что-то «тяпали» и убирали: и заводы, и фабрики, и школы. Но Тутыхину показалось как-то особенно нелепым требовать стройку и косьбу от редакции газеты. Вдруг со всей очевидностью явилась, в общем, банальная истина: каждый на своем месте должен заниматься своим делом. А если так не получается, значит, кто-то свое дело делает недостаточно хорошо. И редактор Залегощенской районной газеты пишет письмо в ЦК.

Нет, он не хотел «гласности» ради гласности. Он воспринял перестройку всерьёз: надеялся, что будет должная, мудрая реакция сверху. Что руководители партии разделят его сомнения и разъяснят местному партийному руководству, казалось бы, очевидные вещи. Или, в конце концов, объяснят автору письма, в чем он неправ. Но произошло иначе — письмо зелегощенского редактора через некоторое время было попросту опубликовано в «Правде» — главной газете страны.

Те, кто жил и работал в то время и, особенно, кто был близок к партийной системе, наверняка уже поняли, к каким последствиям все это привело. «Эффект разорвавшейся бомбы!» — улыбался в разговоре с нами Тутыхин. А тогда ему было не до смеха. На ближайшей партийной отчётно-выборной конференции Залегощенского района партийное руководство предпринимает попытку не допустить переизбрания Тутыхина в члены районного комитета партии. Фактически это означало и последующее освобождение от должности редактора районной газеты. Но то ли действительно во всю уже дули ветры перемен, то ли звезды так счастливо сошлись над головой Тутыхина, но на партконференции выступил молодой рабочий из «Сельхозтехники» и поддержал редактора районки. Дескать, чего пристали к человеку? Публикация в «Правде» не понравилась? Так ведь, все, что написано — правда! И конференция оставила М. Тутыхина в составе райкома.
«Несмотря на давление со стороны аппаратчиков, против меня проголосовали всего 17 делегатов из 200», — вспоминал Михаил Михайлович.

Но все же он позвонил в редакцию «Правды»: почему публикация письма прошла без согласования с автором, ведь оно было адресовано не в газету и не предназначено для обнародования? В результате в район приехали корреспонденты из Москвы. А спустя какое-то время вся страна, в том числе и Орловская область, прочитали статью «Кулак за спиной», где критике были подвергнуты методы работы партийного руководства Залегощенского района.

На дворе был уже 1989 год. И бюро обкома, собравшееся по поводу публикации в «Правде», ограничилось замечанием в адрес первого секретаря и редактора. «После этого наша газета стала действительно независимой», — вспоминал Михаил Михайлович.
Но «демократом» он не стал. Когда в 1991 году власть в стране переменилась, «внутрипартийный оппозиционер» М. М. Тутыхин оказался в оппозиции к ельцинской власти.

М. Тутыхин остро переживал события марта 1992 года, когда новая «демократическая» областная власть пыталась распустить колхозы и совхозы. Тогда у реформаторов еще была надежда, что народ их поддержит и сам проголосует за ликвидацию колхозного строя. Но на всех собраниях в деревнях Залегощенского района, как вспоминал Тутыхин, крестьяне категорически отказались от роспуска своих хозяйств. Однако цели и задачи новой власти для Михаила Михайловича стали очевидны вполне, и залегощенский редактор на страницах своей газеты и в «Орловской правде» стал откровенно высказываться против антисоветских реформ. Одна из его статей, опубликованная в главной газете области в 1992 году, называлась вполне красноречиво: «Перестройка как торжество эгоизма».

Не любить аппаратный формализм КПСС — еще не значит отрицать социализм и безответственно относиться к своей стране, к ее прошлому и будущему. Если бы в партии это поняли вовремя, может быть, и не было бы Горбачёва и Ельцина в истории СССР и России, не было бы разрушенных заводов и колхозов, безработицы и межнациональных конфликтов.

Е. С. Строев в начале 1990‑х показался М. М. Тутыхину тем человеком, который может вывести область из перестроечного тупика. Потому Михаил Михайлович активно участвует в предвыборной кампании Строева, выдвинутого кандидатом на пост главы администрации Орловской области. Весной 1993-го бывший первый секретарь Орловского обкома КПСС и бывший член ЦК партии получает в постсоветской России региональную власть из рук поверивших в его «социалистическую ориентацию» орловцев. В конце того же года Тутыхина назначают начальником областного управления печати.

Но что значило управлять печатью в те «бесповоротно ельцинские» годы? «Демократия» победила, а в октябре 1993-го залпами танковых орудий закрепила свою победу. Тем не менее, управления печати в регионах существовали, а значит, должны были «управлять». В том, что должны, для М. М. Тутыхина не было сомнений. Но вот в чьих интересах, ради чего? Следуя аппаратной логике — в интересах ельцинской «демократии». Михаил Михайлович вспоминал, что тогда понимал задачу совсем по-другому. По его словам, как начальник управления печати он старался сохранить в орловской прессе заботу о простом человеке, патриотизм и не допустить огульного шельмования советского прошлого, что уже широко практиковалось по всей России, в федеральных и в местных СМИ.

Социалистические начала на глазах уходили из жизни. Но воспитанным в СССР людям было трудно перестать быть советскими. Для них это означало бы отречение от себя самих, от всего того, что они считали нравственным, разумным и справедливым. Но региональная власть смотрела на вещи иначе. По всему чувствовалось — «советскость» эту власть начинает раздражать.

Назначение М. М. Тутыхина заместителем главного редактора «Орловской правды» в 1998 году многими было воспринято с настороженностью. Что это — опала или многоходовая комбинация строевской администрации, которая все более была недовольна относительной независимостью главреда А. С. Кононыгина? Но время шло, а «многоходовка», если она и затевалась, не давала результата. Тутыхин же очень скоро влился в коллектив кононыгинской «Орловской правды», превращаясь в восприятии коллег в одного из руководителей газеты…

Весной 2007 года Михаил Михайлович стал сотрудником «Орловской искры», быстро снискав уважение ее читателей, и одновременно вызвав упреки «демократической общественности», в том числе и журналистской. Но Тутыхин остался самим собой — советским человеком, пытавшимся отстаивать идеи социальной справедливости, советского патриотизма и человеческой порядочности тогда, когда делать это было все труднее.