Хотелось бы верить…

Все началось с очень резонансного заявления в апреле нынешнего года главы ВТБ Андрея Костина о необходимости проведения нового раунда приватизации госсобственности.

А в мае председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин на Петербургском международном юридическом форуме, наоборот, предложил национализировать основные отрасли экономики страны.

Затем в июне на Петербургском международного экономическом форуме группа государственных чиновников (министр экономического развития Максим Решетников, помощник президента РФ Максим Орешкин, глава ЦБ Эльвира Набиуллина и др.) выступили единым фронтом в пользу новой приватизации. При этом их поддержали некоторые предприниматели (в частности, Олег Дерипаска).

А конце июня-начале июля в Орле под эгидой КПРФ проходил III Орловский международный экономический форум, на котором звучали единодушные призывы к пересмотру итогов чубайсовской приватизации, т.е. к реприватизации госсобственности.

11 сентября тему приватизации затронул на сессии ВЭФ глава РСПП Александр Шохин. Признание главы «профсоюза олигархов», что в процессе приватизации были допущены «ошибки», вызвало интерес.

12 сентября на пленарном заседании ВЭФ выступил Президент Владимир Путин. Вот фраза из выступления главы государства, которая разлетелась по многим СМИ: «То, что прокуратура активно работает по отдельным направлениям, компаниям, — правоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике в конкретных случаях. Но это не связано с какими-то решениями по поводу деприватизации. <…> Кошмарить никого не будут, но все должны соблюдать законы Российской Федерации. <…> Преследовать кого-то только по факту того, что человек бизнесом занимается, никто не собирается».

Трактовки этих слов в СМИ и социальных сетях сильно различаются. Кто-то понял их так: пересмотра итогов приватизации не будет. Кто-то акцентировал внимание на том, что Россия будет по-прежнему идти по пути капитализма. Кто-то понял, что общего пересмотра итогов приватизации не предусматривается, но исключения из этого правила могут быть.

Генеральная прокуратура и ее глава Игорь Краснов признали, что приватизация 90-х годов была за редкими исключениями незаконной. Путин после своих слов о деприватизации добавил, что «Игорь Викторович (генеральный прокурор Краснов — В. К.) мою позицию знает«. Краснов, находящийся в зале, в ответ кивнул головой.

В конце августа в материале РБК был обнародован список компаний, которые Генпрокуратура требует вернуть государству. На первом месте в списке оказалась компания «СИБЭКО» (занимается реализацией тепловой и электрической энергии, крупнейшее в Сибири). 17 августа Генеральная прокуратура подала иск против предпринимателя Андрея Мельниченко, владельца этой компании (между прочим, он вместе с семьей находится на первом месте в списке богатейших людей России по версии Forbes).

Некоторые эксперты считают, что до 24 февраля прошлого года вопрос о деприватизации поднимать было невозможно. Есть предположение, что между Президентом и олигархатом еще на рубеже веков было заключено некое соглашение о разделе сфер влияния. Олигархи не лезут в политику и геополитику, а государство не лезет в их бизнес. Но после начала СВО договор перестал действовать и теперь государство начинает вторгаться в бизнес и наводить там элементарный порядок. В течение первых полутора лет после начала СВО такое вмешательство государства в экономику и бизнес было не очень заметным и не очень уверенным. Но с нынешнего лета и Генпрокуратура, и арбитражные суды стали действовать смелее. Кажется, они начинают разгребать авгиевы конюшни того беззакония, которое у нас называлось «приватизацией». Хотелось бы верить, что мы стоим у начала масштабного процесса деприватизации.

Валентин Катасонов.
«Завтра».
(Публикуется в сокращении).