«Небо выбрало нас» — так называется фотовыставка о донбасских летчиках Великой Отечественной; выставка, которую привезли в Орел и разместили на стендах Военно-исторического музея Николай Анатольевич Скляров — заведующий научно-реставрационным отделом Донецкого республиканского краеведческого музея и его коллега, старший научный сотрудник научно-методического отдела Владислав Валерьевич Лемянский.

Из Орла их путь лежит в Брянск. Николай и Владислав, помимо чисто музейной работы, занимаются тем, что принято называть народной дипломатией: они знакомят Большую Россию, как принято называть нас на Донбассе, с ее новым регионом. Знакомят, разумеется, не только они, но каждый — в своей сфере, используя профессиональные знания и наработки.

— Это у нас называется интеграцией, — улыбнулся Николай Скляров, извиняясь за «научную терминологию».

Что ж, давайте интегрироваться вместе. Представим с помощью наших новых соотечественников, как живет русский город Донецк. Обо всем, разумеется, не расскажешь, и полного представления не получишь, пока не побываешь там сам. И тем не менее: немного информации, полученной от сотрудников Донецкого республиканского краеведческого музея во время беседы незадолго до открытия их выставки.

В Донецком краеведческом до войны было полторы сотни сотрудников. Двадцать человек мужчин из этого числа — на фронте. Военкор Сладков снял про них сюжет: вот, дескать, музейные работники, вчера водили экскурсии, а сегодня ходят в атаку.

Восемь или девять музейщиков на одном из участков пять часов сдерживали украинское наступление, поддержанное четырьмя танками. Поскольку силы были неравны, эти, как мы их представляем, милые люди в очёчках и с указками, вызвали огонь на себя. К счастью, ДНРовская артиллерия сработала ювелирно — мобилизованные из Донецкого республиканского краеведческого остались живы.

Сотрудники из числа не призванных получают зарплату, занимаются научной работой, но музей закрыт, экскурсии туда не водят. Здание стоит без окон, взрывом сорвало крышу, да и вообще ходить по центральным районам Донецка, а музей расположен там, небезопасно. Руководитель «делегации» Николай Анатольевич Скляров насобирал в своем кабинете осколков от разорвавшегося во дворе музея снаряда и подарил коллеге — директору Орловского военно-исторического Сергею Широкову.

22 июня, в особый день для всех, кто чтить память о Великой Отечественной, «укропы будто взбесились», рассказывают гости — в музей в очередной раз «прилетело».
Слово «прилет» мне не нравится, но в Донецке к нему относятся спокойно. Хроника и география «прилетов» там — как для нас сводка погоды.

Николай и Владислав выехали из Донецка на час раньше, чем планировали. И ровно через час в то место на трассе, которое при выезде невозможно миновать, и где только что были они, «прилетело». Оба улыбаются. Фатализмом это трудно назвать, просто… «а что делать?». Так живут в Донецке.

Школы и детские садики закрыты. Все, у кого есть такая возможность, работают удаленно, чтобы не покидать квартиру, худо-бедно представляющую из себя убежище. Во всяком случае, если не от прямого попадания, то от осколков спасет.

Личное поведение в этом смысле власти не регулируют, лишние запреты не вводят, каждый сам определяет для себя степень риска и выбирает меры безопасности. До недавнего времени, рассказывают сотрудники музея, даже «самые-самые» донецкие кафешки и рестораны, что на Бульваре Пушкина в центре, были открыты, пока наши сошедшие с ума украинские небратья, бьющие по городу из артсистем, совсем не озверели.

Центр пуст. При этом там, где относительно безопасно, во дворах играют дети… Кто-то не смог уехать, большинство не захотело. Это удивительный регион, с оружием в руках поднявшийся защищать свою русскость. Путин как-то сказал, что ДНРовцы зачастую сражаются лучше кадровых частей Минобороны. Николай и Владислав не стали кого-то уничижать, наоборот — отметили с положительной стороны всех наших воинов, но феномен объяснили просто — «мотивация», «отступать некуда».

У Николая Склярова в 2014 при обстреле погибла сестра. А Владислав Лемянский за несколько минут провел такой экскурс в историю своего рода… Используя музейные навыки и, разумеется, интернет, он изучил свою родословную до седьмого колена, до времен Екатерины Великой, заселявшей земли нынешнего Донбасса. Это корневая система всей его жизни, все его предки — там.

— Почему мы должны куда-то бежать? — интеллигентно интересуются оба соотечественника из «нового региона».

Неизвестно, где бы сейчас стреляли пушки, не прикрой нам Донбасс спину в 2014-м.

— Донбасс — это Советский Союз в миниатюре, — проводит интересную параллель Николай Скляров. — У нас 174 нации и народности! Это народ-труженик.

А Донецкий республиканский краеведческий музей я бы назвал Донбассом в миниатюре. Когда все началось в 2014-м, его сотрудники полгода не получали зарплату. Жизнь в значительной степени уже была в руинах, не было ни света, ни тепла. А воды в Донецке и сегодня, по большому счету, в категориях мирной жизни, нет. Они оборудовали одну комнатку, куда собирались отдыхать и греться. Кому удавалось разжиться «гуманитаркой», приносил добытое, чтобы поделиться со всеми. Они сами охраняли здание полуразрушенного музея, ничего за это не получая.

— Никого не нужно было подгонять или манить коврижкой, — вспоминают наши «новые» сооте­чественники.

Все продолжали приходить на работу.

Даст Бог, обязательно съезжу в Донецк, в замечательный русский город. Гостиницы, рассказали донецкие музейщики, работают, но селиться лучше в съемной квартире — так безопаснее: небратья бьют по скоплению людей.
Им, небратьям, не нравится наша интеграция.

Сергей Заруднев.