«Дормаш» сделал предупреждение. Рабочие, которым с марта не отдают заработанное (не платят зарплату), вышли за проходную. В засаленных робах, спецовках, халатах, вольной обиходной одежде сгрудились толпой — без плакатов, вождей и речёвок. Просто вышли. Объясняться с ними, став плечом к плечу, принялись три господина, у которых, судя по внешнему виду, с зарплатой был, есть и в ближайшем будущем, видимо, будет полный порядок.

Они говорили, что в курсе проблем трудового народа, знают о задолженностях и задержках, рассказывали, что всё следует делать по закону, поэтому с зарплатой ещё недельки две всё-таки придется подождать (первая волна гула недовольства в рядах вышедших с завода). Делились радостной информацией, что губернатор тоже в курсе, завод будут спасать, развивать, внедрять антикризисные программы, что без хозяина производства сделать пока, однако, ничего нельзя, но хозяин приедет, и ему обязательно посоветуют и дадут рекомендации.

Народ молчал с таким видом, что становилось ясно: если хозяин не пошлет советчиков с их рекомендациями на три буквы, это уже будет позитивный результат.

— А в магазине мне тоже говорить, чтобы подождали две недели? — спросила одна из работниц так мягко, что памятник стоит поставить этой женщине за выдержку. — И за квартиру тоже можно не платить?
Ей снова стали объяснять, что всё будет хорошо, надо лишь набраться терпения.
И тут прорвалось с разных сторон, в результате чего те из журналистов, которые ещё не были в курсе, поняли, что денег рабочие не видят почти три месяца.

Меня поразило, что не было тут ни массовиков-затейников из «голубых профсоюзов», произносящих трогательные речи о единстве рабочего класса и их хозяев; ни представителей разных партий, распределяющих портфели и денежные места в органах власти; ни какого-нибудь залётного батюшки (вот они, нуждающиеся, утешь, защити и ободри!). Не было никого, кто бы мог заступиться за людей, с которыми обходятся по-скотски (заставляют работать и не кормят).

Впрочем, вдруг появился какой-то человек. Он был напорист.

— Я журналист, — сказал он. — Но из рабочих. Из потом­ственных рабочих! Я жил здесь неподалёку, знаете, где восьмой магазин.

— К сути, — посоветовали ему из голодной толпы.

Человек перешел к сути. И принялся кричать про то, что рабочие, вышедшие на улицу, сами разрушают свой завод, что сейчас, узнав, что творится на «Дормаше», от него отвернутся парт­нёры и посыпятся контракты. «Уйдите за забор!» — кричал человек, в котором журналисты узнали В. Балакина.
Такого дружного гула я давно не слышал.

— Вы понимаете, что вы говорите? — обращалась к В. Балакину женщина, интересовавшаяся, может ли она менять обещания власти на продукты в магазине. — Мы разрушаем свой завод?!

— Набейте ему морду! — высказала свое отношение к выступавшему менее сдержанная заводчанка.

«Потомственный рабочий», прервавший династию и случайно оказавшийся журналистом, счёл за благо прекратить речь. Но бить его не стали. Я сделал вывод, что действующий рабочий класс у нас по-настоящему интеллигентен.

…Мероприятие показало, что страна или отдельно взятая Орловская область живет по принципу «На людей у нас наплевать». На них начинают обращать внимание, только если они представляют угрозу власти, как минимум — ее рейтингам и репутации. Не вышли бы «дормашевцы» (в свой обеденный перерыв!) на улицу, так бы никто и не почесался из-за того, что люди банально загибаются, что положение их хуже рабского (рабов хозяин регулярно кормит).

Что ж, если таковы «правила игры», если таковы нормы взаимоотношений народа и власти, то народ эти правила скоро усвоит. День просрочки — производство останавливается, люди бастуют. Всё цивилизованно, всё по закону.

Пока проблемы пытаются решить словами. Но холуи бессильны в серьёзных вопросах, а «работяги», которых В. В. Путин назвал элитой страны, устали от того, что их пытаются превратить в быдло.

По дороге спросил у рабочих:

— А что насчёт обещания губернатора завались «дормашевскими» грейдерами рынок?

— Да мы готовы, металла только нет и станки пятидесятых годов. А теперь вот и зарплату не платят. Пенсионеры ещё держатся кое-как.

А господа, сделанные будто под копирку, одинаково счастливые, но в этот момент почему-то бледные, забыв, наверное, про бравурные обещания губернатора, рассказывали с извиняющимися интонациями про «трудности сбыта».

Нельзя делать вид, что всё хорошо. Люди выйдут на улицу — сметут. Вам это надо?

Сергей Заруднев.