Деградация материально-технической, демографической и интеллектуальной базы ещё недавно великой страны обычно вуалируется ссылками на показатели якобы роста ВВП, некоторого повышения усреднённых (как температура в больницах) показателей доходов населения, сообщениями об эпизодических достижениях в развитии оборонного комплекса и АПК. А главное прикрытие — это претендующие на искренность обещания скорого прорыва в решении задач, которые сначала предлагались в качестве Концепции «Программы 2020», затем актуализировались в «Пятилетке эффективности», повторялись в майских Указах Президента, а сегодня упакованы в «Национальные проекты» грядущего благополучия — под бессменным руководством команды либералов-оптимистов.
Попытаемся подняться над обаянием этого идеологического прикрытия, чтобы определить, каковы реальные перспективы общественного прогресса в России при сохранении ныне реализуемого курса социально-экономической политики.

Обратимся к таблице 1, демонстрирующей, насколько основательно удалось обратить развитие России вспять в «лихие 90-е», под водительством Б. Ельцина, Е. Гайдара, А. Волошина, В. Юмашева и других борцов за победу компрадорского уклона, при всевластии олигархической формы частной собственности.

Под впечатлением этой «победы» нельзя не воздать должное команде Е. Примакова, Ю. Маслюкова, В. Геращенко, которая дала импульс частичному восстановлению экономики страны за счет ограничения алчных аппетитов присосавшихся к власти компрадоров.

Тогда удалось установить контроль над возвратом в страну большей части экспортной выручки, улучшить условия кредита производственной деятельности, повысить роль государства в регулировании внутреннего и валютного рынка, упорядочить налоговое стимулирование малого и среднего бизнеса.
Этого оказалось достаточно, чтобы остановить обвальную деградацию общественного воспроизводства и пройти часть пути к восстановлению производственного потенциала, уничтожавшегося специалистами по забиванию гвоздей в советскую цивилизацию. В итоге среднегодовой рост ВВП составил 6%, обеспечив возможность повысить средние доходы населения на 7%.

И если к 2000 году производство ВВП упало до 66% от уровня десятилетней давности, то в 2008 году этот показатель достиг 110%, правда, за счет роста не в отраслях реальной экономики.
Конкретным выражением частичного успеха в восстановлении народного хозяйства стало сокращение отставания РФ от США по совокупному объёму ВВП с 6,4 раз до 4,5 раз (в 1990 году — отставали в 2,8 раза). За эти 8 лет удалось снизить смертность на 12%, повысилась рождаемость на 34%, увеличились среднедушевые доходы населения до 94% от советского уровня 1990 года. Но последнее опять с оговоркой — при дальнейшем увеличении дифференциации распределения доходов.

Можно было бы добиться большего, если бы интеллектуальный потенциал руководства РФ того времени был способен политически непредвзято оценить значение того курса социально-экономической политики, который позволил советским руководителям после Гражданской, а затем и после Великой Отечественной войны выйти на двухзначные показатели ежегодного роста национального дохода. Чтобы на этой основе обеспечивать ускоренный рост и численности населения, и устойчивое улучшение благосостояния всех трудящихся.

Однако молодой российский монополистический капитал возжелал включиться в общий хор ожесточенной конкуренции за рынки сбыта, ввиду чего правительство В. Путина, уже в ноябре 2008 года утвердило рассчитанную на прорыв Концепцию «Программы 2020». При этом никто из авторов Концепции не сомневался в необходимости доверять провидческим способностям А. Чубайса, А. Кудрина, Г. Грефа, уверенно заявлявших, что уже начавшийся в мире специфически капиталистический кризис «Россию обойдёт стороной» и она «останется островом стабильности».

Но так как данный кризис к заклинаниям выдающихся либеральных пророков не прислушался и поразил российскую экономику заметно сильнее, чем экономику основных конкурентов, а реализация «Программы 2020» требовала значительных инвестиций, вполне естественно, что в соответствии с главным принципом буржуазного патриотизма — «своя рубашка ближе к телу» — наши олигархи добились возможности в 2008—2012 гг. не возвращать в страну 970 млрд. дол. экспортной выручки.

Эти средства не удалось использовать на технико-технологический и социальный прогресс в России, на повышение конкурентоспособности отечественной экономики, но они неплохо поработали на обеспечение дополнительных конкурентных преимуществ нашим партнёрам по ВТО.

Поэтому не случайно, что в последнем десятилетии амбиции российского монополистического капитала всё больше отстают от амуниции, которую ему удалось приобрести из сохранившегося после разграбления и хищнического использования наследия советских времён. Для серьёзной борьбы за участие в переделе прибавочной стоимости, выжимаемой у трудящихся всего мира, наш олигархат оказывается всё менее способным (табл. 1).

Обратим внимание, что по данным таблицы 1, именно пос­ле 2008 года, как только был исчерпан эффект сокращения компрадорских отношений, практически начала замирать и тенденция восстановления советских показателей социально-экономического прогресса.

В самом деле, практически застыли в 2008—2019 гг. показатели динамики низкой занятости и высокой естественной убыли населения (в 2008 году избыток смертности над рождаемостью составил 360 тыс. человек, в 2019 году — примерно 320 тысяч). Причём, вполне очевидно дальнейшее снижение рождаемости в течение не менее пяти ближайших лет, под влиянием «демографического эха» 90-х годов.

Больше того, народное хозяйство России оказалось в состоянии заметно худшем, чем в период советского «застоя» 1975—1990 годов. Тогда за 15 лет, завершившихся гибелью СССР, среднегодовой рост ВВП составил 3,2%, количество рабочих мест в реальном секторе экономики ежегодно увеличивалось примерно на 670 тыс. человек, а численность населения — на 930 тысяч. При этом главными характеристиками данного «застоя» было — замедление научно-технического прогресса (ввиду снижения нормы накоплений), а также отставание роста производства потребительских товаров, по сравнению с увеличением денежных доходов основной массы населения.

Сопоставим такой советский «застой» с показателями динамики ВВП, занятости и доходов, рождаемости и смертности нашего населения после 2008 года. Как видим, с позиций 60% ныне нищих и бедных граждан советский «застой» должен был очень даже неплохо выглядеть.

Что же касается всех трезво мыслящих россиян, то для них при оценке нынешнего состояния экономики страны важно ещё учитывать, что находившаяся под западными санкциями в условиях «холодной войны» советская Россия даже в состоянии кризиса 1990 году сохраняла за собой третье место в мире по объёму ВВП. А сегодня она с трудом претендует только на шестое место…

Всё говорит о том, что застоем можно считать лишь ту ситуацию, которая складывается после 2008 года. Но при этом ещё нужно не забывать о долговременной деградации материально-технической базы страны, свидетельством чего является сокращение инвестиционного потенциала расширенного воспроизводства.

Не застой, а именно деградация характеризует долговременную тенденцию воспроизводства населения в РФ — и численно, и структурно, в том числе в региональном разрезе, что в решающей мере определяется углублением дифференциации социально-экономических условий жизнедеятельности.

Но особенно тревожна ситуация, связанная с долговременной деградацией интеллектуальной базы страны. Свидетельство тому, во-первых, сокращение масштабов наиболее интеллектуально ёмких отраслей народного хозяйства, и прежде всего таких перспективных перерабатывающих производств, как станкостроение, транспортное и сельскохозяйственное машиностроение, инструментальное производство, производство композиционных материалов, продукции химической и медицинской промышленности.

Во-вторых, продолжает снижаться интеллектуальный уровень населения страны в связи с ростом доли граждан, которые лишены доступа к производству интеллектуально ёмкой продукции. И потому, что сокращается потребность реальной экономики в численности квалифицированной рабочей силы, и потому, что снизилась потребность в работниках, занимающихся научной деятельностью, образованием и здравоохранением в сельской местности.

В-третьих, следует иметь в виду, что на динамику интеллектуального уровня населения России во многом влияет деструктивная дифференциация доходов. В самом деле, о каком интеллектуальном прогрессе может идти речь в отношении тех наших граждан, средний душевой доход которых не превышает минимальных потребностей в приобретении продуктов питания, одежды, оплаты коммунальных услуг? А с другой стороны — той части населения, которая в эти годы пополняла ряды тунеядцев и других общественно деструктивных социальных групп, в том числе из высоко обеспеченной части общества?

Что особенно важно, продолжает снижаться интеллектуальный уровень управленческих кадров, нынешний состав и социальное положение которых не позволяет им использовать научно выверенные отечественным и зарубежным опытом способы управления восстановлением социально-экономического прогресса.

Казалось бы, ясно — из собственного опыта экономических успехов, достигнутых в 2000–2008 гг., за счет дальнейшего сокращения компрадорской слагаемой управленческой деятельности, необходимо было сделать логически очевидные выводы. Соответственно, после 2008 года следовало усиливать систему государственного регулирования валютных операций, диверсификации отраслевой и территориальной структуры внешней торговли, стимулировать рост внутреннего платёжеспособного спроса, развитие малого и среднего бизнеса. Но не тут-то было.

Проигрывая в конкурентной борьбе не только на мировом, но и на внутреннем рынке, наши олигархи предпочли укрепить либерально-компрадорскую часть подвластного ему правительства. Это, в частности, позволило увеличить долю невозврата экспортной выручки в 2014—2018 гг. до 43% от общей стоимости вывезенных товаров, против 40% в предшествующие четыре года. За счет усиления налогового пресса, увеличения пенсионного возраста, повышения тарифов и обвального снижения курса рубля, естественно, уменьшился внутренний платёжеспособный спрос на товары как потребительского, так и производственного назначения, восстановилась тенденция вымирания населения.

Лидеры нашей экономической элиты (устами А. Кудрина) считают, что на базе либерального курса управления экономикой можно сохранять государственность России еще примерно 20 лет. Многие лидеры идеологической элиты надеются на силу СМИ для защиты монополистической частной собственности, которая сегодня реально (непублично) управляется транснациональным капиталом.

Тем не менее, хотелось бы надеяться, что отставка правительства Д. Медведева свидетельствует о наличии определённых позитивных тенденций в высших эшелонах нашей власти. Видимо, и там растёт осознание, что либеральный блок правительства не способен расширить материально-технический потенциал воспроизводства населения путём повышения нормы накоплений до 25—28%, что требует принуждения олигархов к прекращению экспорта капитала и в целом — к сокращению паразитического потребления.

Новое правительство должно озаботится выполнением уже предложенных Президентом мероприятий по сокращению бедности, в сумме, которая уже в нынешнем году несколько превысит потери населения от повышения пенсионного возраста. Несмотря на то, что это ограничивает роль бабушек и дедушек в помощи детям и внукам, это направление затрат на локализацию демографического кризиса в дальнейшем всё же может увеличить суммарные доходы нищей и бедной части россиян примерно на 4%. что поднимет их доходы до 70% от уровня 1990 года. Ситуация напоминает «ямочный ремонт» дорог, но это лучше, чем продолжение деградации.

Заметим, что в решении демографической проблемы нельзя рассчитывать только на «подушку безопасности», которой ещё придётся воспользоваться в связи с приближением очередного специфического для капитализма экономического кризиса. Главным ресурсом демографического прогресса должно стать повышение темпов экономического роста, как минимум, до 6–8% в год на основе создания дополнительных рабочих мест, а также развития общественного контроля над мерой труда и потребления.

В этой связи, как представляется, даже в рамках действующего законодательства, имеется возможность обязать государственные монополии и других экспортёров российского сырья — взять под свою ответственность восстановления предприятий, необходимых для перспективного удовлетворения внутреннего спроса в сфере производства материальных и социальных благ. В частности, в интересах развития образования и здравоохранения, а также для реализации продуктов глубокой переработки отечественного сырья на диверсифицированных рынках, предпочтительно, стран, ориентирующихся на развитие, менее зависимое от цикличности капиталистического воспроизводства.

Практически это предполагает введение системы долгосрочного государственного заказа на оказание монополиями инвестиционных и организационных услуг обществу в деле повышения темпов роста ВВП, на основе роста занятости и повышения производительности труда, а значит, роста доходов населения и преодоления бедности. Естественно, с учётом структуры госзаказа, компромиссно согласованной с руководством монополий.

Управляемый подход к деятельности монополий делает их преддверием социализма, что должно стать генеральной линией развития. Политическим эффектом включения монополий в решение задач ускорения общественного прогресса станет реальное укрепление государственности в России, в результате ослабления «гроздьев гнева» от нарастания аппетитов олигархов. Соответственно, должна будет утверждаться система отношений, при которой к распоряжению природными, трудовыми, материальными и финансовыми ресурсами страны смогут допускаться только те и только на тот срок, пока они предметно подтверждают высокую эффективность своей управленческой деятельности в интересах своей страны, а не зарубежных получателей дивидендов.

Всё сказанное не только не исключает, а требует построения более чётких, сбалансированных экономических отношений. Реформы должны затронуть все составляющие хозяйственного механизма, включая налоговую систему. Каждый хозяйственный субъект должен получить возможности для поступательного развития. Но начинать надо с того, что даёт быструю и эффективную отдачу.
Предстоит большая и напряжённая работа по реализации послания Президента Федеральному Собранию. Надеемся, что высказанные нами за последние годы предложения помогут решению этой задачи.

И. Загайтов,
профессор, д. э. н.
Н. Турищев,
к. э. н.