«Орловский государственный институт культуры выступит организатором Всероссийской научно-практической конференции «Взаимодействие учреждений образования и культуры в развитии народно-певческого исполнительства в регионах России», — сообщают местные СМИ.

По замыслу организаторов, конференция должна помочь разобраться в существующих проблемах взаимодействия учреждений образования и культуры в деле развития российского народно-певческого искусства. Участники конференции обсудят современные тенденции развития профессионального и любительского народно-певческого исполнительства, а также технологии, которые учреждения культуры используют для сохранения и поддержки этого вида творчества.

Как отмечают некоторые исследователи данной темы, национальная народная культура «во многом утрачивает свои позиции в регулировании социального поведения и в передаче нравственных норм и ценностей». Трудно не согласиться, например, с такой оценкой современных тенденций: «Массовая культура все дальше уводит людей от народных традиций, развивает низкопробные вкусы и приземляет творческие стремления человека… Плодами научно-технического прогресса становится обеднение эмоций и чувств у современного человека… И результатом такой культурной глобализации является, то, что сегодня в быту редко можно услышать русскую народную песню даже среди старшего поколения» (Н. Филиппова. «Студенческий научный форум»).

А вот данные социологических опросов. 85 процентов наших соотечественников активного возраста отдают предпочтение российской и зарубежной поп-музыке, остальные (по убывающей) слушают шансон, рок, классику, бардовскую песню и джаз. Как видим, любители народной песни в этом списке отсутствуют вовсе.

Как тут не вспомнить, что в советское время, еще до войны, при содействии государства были созданы знаменитые хоры Свешникова и Пятницкого. И тот, и другой призваны были поддерживать именно народное певческое искусство. Причем первый исполнял народные песни в академическом стиле, а второй — в чисто народном, популяризируя и развивая таким образом и классическое, и народное исполнительское искусство. И в Орле когда-то было свое Хоровое общество, объединявшее самодеятельные коллективы, которые заводило у себя чуть ли не каждое уважающее себя орловское предприятие.

Это было то ядро, в котором сохранялись национальные традиции песенного искусства, и которое не давало этим традициям исчезнуть полностью под давлением массовой, в основе своей — прозападной культуры.

Сегодня таким ядром в лучшем случае остаются музыкальные профильные учебные заведения и факультеты искусствоведческих вузов. И преподавателям этих учебных заведений действительно есть о чем поговорить на совместной конференции. Пожалуй, уже пора обсуждать экстренные чрезвычайные меры по спасению русской песни как таковой. Впору говорить и о спасении подрастающих поколений от музыкального одичания.

Ведь те звуки, которые чуть ли не каждый второй современный школьник носит с собой в рюкзаке (вот уж поистине — плоды научно-технического прогресса!) музыкой назвать трудно. Но для молодежи, тем не менее, — это именно музыка! А ведь скорее речь идет о новой, звуковой форме наркотического воздействия.

Является медицинским фактом, что так называемые композиции, в которых используются сверхнизкие частоты (от 30-40 герц), и сверхвысокие (до 80000 герц) обладают наркотическими свойствами. Ритм звучания в 1,5 удара в секунду в сочетании с низкими частотами вызывает у человека экстаз, а ритм в 2 удара в секунду при той же частоте вводит людей в танцевальный транс и зачастую травмирует мозг.

Настоящая же музыка по своему частотному спектру не отличается от звуков природы. Никогда не замечали — птицы замолкают в лесу, если где-то рядом появляется автомобиль, распираемый тяжелыми звуками так называемой «клубной музыки». И никто до сих пор не проводил серьезных исследований того, насколько пагубным является воздействие этих звуков на окружающих людей на наших улицах и в спальных кварталах. Ни ученые, ни медицина, ни законодатели к этой теме, к сожалению, не проявили по сей день должного интереса. А ведь она, эта проблема, прямое следствие упадка народно-певческой культуры.

Как и то, что отсутствие музыкального слуха у детей становится все более массовым явлением. В современных школьных классах из 25—30 человек спеть песню без фальши способны два–три ребенка. И это в лучшем случае. Даже наша армия уже вместо песен кричит на строевых занятиях ритмичные речёвки, как армия США. А ведь если верить тому же Льву Толстому, песенниками, то есть запевалами в подразделениях старой русской армии был чуть ли не каждый четвертый солдат, при том что все остальные могли дружно и ладно подпевать им.

Наши дети все заметнее предпочитают пению спортивные танцы. А между тем в русской классической опере танцуют — враги, а «наши герои» исключительно — поют.

Андрей Грядунов.