Как Российская академия образования пытается ответить на вопрос Понтия Пилата

Вы знаете, кто такой Владимир Одоевский и чем он знаменит? А что такое «кризис дидактики»?
Хотели того организаторы или нет, но обсуждение «Психолого-педагогических проблем процесса обучения в современной школе» на состоявшемся в Орле педагогическом симпозиуме «Образование и национальная бе­зопасность» проходило именно между двух этих полюсов. Один из них — творческое наследие отечественной педагогики, второй — западные веяния эпохи постмодерна.

Орловский государственный университет стал одним из 25 вузов России, где открылись научные центры Российской академии образования — главного разработчика стратегии развития образования в стране. И 18—19 октября в стенах Фундаментальной библиотеки ОГУ обсуждались проблемы современного образования с участием академиков и членов-корреспондентов РАО.

Выступая на открытии симпозиума, заместитель губернатора и председателя правительства Орловской области А. Ю. Бударин подчеркнул, что молодое поколение в России всегда подвергалось известному давлению с целью изменения его мировоззрения. Процесс отторжения молодежи от традиционных ценностей сегодня как никогда стремителен. Бударин сослался на данные социологических исследований, которые позволяют сделать вывод: извечная проблема отцов и детей в 21 веке вышла на новый и опасный уровень, когда морально-этические нормы предыдущих поколений фактически «не транслируются» молодежи. И мировоззренческий разлом этот все более ощутим. Вместе с тем, сохранение культурно-мировоззренческих традиций — это вопрос выживания нации, сохранения её исторического лица. Это вопрос национальной безопасности. И образование здесь играет не последнюю роль. Каким ему быть в ближайшем будущем?

Академик-секретарь отделения философии образования и теоретической педагогики РАО, доктор наук М. Л. Левицкий напомнил собравшимся об эксперименте, который проводит компания «РОСТЕХ» в некоторых регионах Урала и Сибири. Речь идет о внедрении электронных учебников. По мнению организаторов и идейных вдохновителей эксперимента, таких средств обучения требует грядущая цифровая экономика. На нее уже нацелилась наша власть. Соответствующая программа принята и рассчитана до 2020 года, напомнил Левицкий.

А к 2018 году наша система образования должна научиться применять методы электронного образования. «Что же тогда будет с педагогикой? — задает вопрос академик. — Ведь электронное образование — это по существу дистанционка!». Есть и более частный практический вопрос. Электронное обучение фактически исключает «письмо от руки». А ведь является неоспоримым, что, выводя старательно буквы, ребенок развивает моторику и соответственно — мыслительные способности. Откажемся от такой прак­тики — и что будет? По-хорошему нужны предварительные масштабные исследования, прежде чем внедрять электронное образование. «Но задача правительством уже поставлена, а вопросов у педагогов много»,— подвел неутешительный итог М. Л. Левицкий.

Иными словами, пресловутый научно-технический прогресс помноженный на бизнес-интересы сильных мира сего, загоняет образование в угол и заставляет судорожно искать новые формы и методы обучения молодежи. Выражаясь по-русски, лезть в воду, не зная броду.

С. В. Иванова — директор Института стратегии развития образования (ИСРО), ведущего подразделения РАО, подливает масла в огонь, когда говорит о «кризисе дидактики». Под сомнение ставится уже вся система отечественного образования, ее методы и практика. Ссылаясь на А. П. Чехова, который где-то написал, что нет национальной таблицы умножения, уважаемая член-корреспондент РАО С. В. Иванова видит некую странность в словосочетании «национальная педагогика». Эпоха постмодерна, настаивает она, «требует гибкости вместо иерархии и упорядочения». Дальнейшие тезисы этой позиции примерно таковы: «отсутствие единого ствола», «учитель и ученик теперь на равных», «учителя перестали быть жрецами знания, потому что знания стали общедоступны», «американцы предлагают вообще отказаться от стандартов образования». И, наконец, жирная черта, которую подводит постмодерн под всем, что было до него: «Нет истины в последней инстанции».

Если так всерьез думают в Российской академии образования, то можно заметить в скобках, что все надежды определенной части родителей и педагогов на развитие в школе христианского образования и, в частности, курса основ православной культуры — попросту тщетны, поскольку христианство как раз, наоборот, предполагает существование Истины и допускает лишь различные пути постижения ее.

Собственно в этом, наверное, и заключается суть расхождений между отечественной и так называемой постмодернистской педагогической школой: истина-то она есть, только ее нужно не навязывать, не вдалбливать, а открывать совместными усилиями ученика и педагога. И при таком подходе роль учителя была и остается доминирующей. В этом смысле он был и остается жрецом, потому что так называемая общедоступность знаний — это мешок с костями, содержимое которого еще нужно собрать в нечто гармоничное и осмысленное.

И другой член-корреспондент РАО, заместитель директора ИСРО, доктор педагогических наук В. В. Сериков говорил, в общем, об этом, когда поднял тему личностных переживаний учащегося как одного из способов поиска смыслов. И как ни странно, представитель того же самого института РАО говорил на совершено ином языке, чем его непосредственный начальник. «Личностный опыт — это реальное переживание. И для этого на уроке должно произойти событие!». «Но мы не до конца представляем, как создавать такие ситуации, а не имитировать их». «Если учитель не пройдет тяжкий путь душевных тревог, то из какого материала он будет строить свой урок?». И даже киногероя из знаменитого советского фильма «Доживем до понедельника» вспомнил В. В. Сериков: «Что у нас есть, чтобы отдавать?».

Получился эдакий «наш ответ постмодерну»: в эпоху информационных технологий роль учителя возрастает многократно именно потому, что он единственный, кто может помочь ребенку обрести смысл знаний и встать на путь Истины.

Бесхребетность («отсутствие единого ствола») нам ни к чему. Ведь речь идет о национальной безопасности! Иными словами, очень важно, чтобы наши дети понимали, кто они и кого представляют на этом свете перед лицом других народов и будущего планеты.

Доктор педагогических наук, профессор, заведующий Центром истории педагогики образования ИСРО РАО М. В. Богуславский с нескрываемым восторгом рассказал собравшимся о Владимире Федоровиче Одоев­ском, который поколениям советских людей известен лишь как автор сказок «Городок в табакерке» и «Мороз Иванович». Богуславский же говорил о нем как о светоче педагогической мысли, видевшем далеко вперед.

Представления Одоевского о том, какой должна быть педагогика, член-корр РАО сформулировал в следующих тезисах. Система образования должна быть народной, общеобразовательной, системной. Характер обучения — сознательный (не зубрежка). В процессе обучения должно искать ответы на вопросы «как?», «зачем?» и «почему?». Одоев­ский считал крайне важным пробудить у ребёнка интерес к учебе. А для этого, полагал он, нужно вступать в диалог с учеником на языке фантазии, детского воображения, которое нужно развивать. Интеграция учебных дисциплин, то есть взаимосвязь школьных предметов, которую бы систематически открывали ученикам педагоги с целью формирования целостной картины мира — еще один дидактический принцип Одоевского.

М. В. Богуславский назвал это педагогикой 21 века. Но разве всё перечисленное не было в той или иной степени присуще советской школе? Если что-то и пошло не так на излете советской эпохи, то не было ли это следствием отступления от фундаментальных принципов национальной педагогики, формировавшихся в течение девятнадцатого и двадцатого веков? А если в трудах основоположников русской педагогической мысли можно найти ответы на многие вопросы, которые стоят пред современной школой и которые в сущности, как показало обсуждение, сводятся к одной проблеме — осмысления знаний и умения практически применять их, то причем тогда здесь постмодерн и советы американцев? Вот уж поистине, как писал Ф. М. Достоевский, не знает русский человек своего берега, но зато как увидит чужой да уверует в него, так и поплывет к цели, да еще и иезуитом сделается.

А между тем, есть, оказывается, у В. Ф. Одоевского фантастическое произведение, которое называется «4338 год. Петербургские письма». Это взгляд на две с половиной тысячи лет вперед (от времени написания произведения). И предстает в этом будущем небывалая картина мира. Англия давно распродала свои острова, а Соединенные Штаты Америки полностью обанкротились. А о Германии в этом будущем мире вспоминают только в связи с Гете. И только две державы доминируют — Россия и идущий в ее фарватере Китай. Причем наша Родина предстает как «центр русского полушария и всемирного просвещения». Утопия? Но все более крепнущий Китай — это уже реальность.

Что же касается России, то тут с каких позиций оценивать… «Что есть истина?» — это, как известно, вопрос Понтия Пилата, который он задал Христу. По-существу в риторической форме вопроса скрыт и ответ. Не это ли самое и слышим мы теперь со всех сторон?

Вот, услышали в Орле, на симпозиуме «Образование и национальная безопасность». Но русская мысль всегда знала, что ответить Пилату. И если даже порой пренебрегала мистическим телом Христовым, то все равно грезила идеей преображения, духовно-нравственным совершенствованием человека и общества. И если Истина все-таки есть, и заключается она не в построении общечеловеческого муравейника, копошащегося у глобального корыта, а в торжестве евангельских Добра, Красоты и Правды, то почему бы и не сбыться предчувствиям Одоевского? Ведь это именно русская вера! В конечном счете, все зависит от поставленных целей, от целеполагания, как говорят богословы, что, собственно, и называется духовностью.

А наша национальная бе­зопасность, если рассматривать ее в пределе, как говорят математики, — это и есть Россия как центр русского полушария и всемирной просвещенности, оплот истинного «всеединства человечества» на основе его «цветущей сложности». Не иначе. Тут вам и В. Одоевский, и Ф. Достоевский, и К. Аксаков, и И. Киреевский, и К. Леонтьев, и В. Соловьев — эти выдающиеся русские мыслители, подлинные гаранты национальной безопасности. Ведь давно признано — идеи правят миром. Если мы откажемся от своих — будем вынуждены подчинить наших детей чужим. Если Россия не станет центром мира, то тогда это место займет кто-то другой и с другими целями. Но тогда о какой национальной безопасности может идти речь!

Андрей Грядунов.