Окончание. Начало в №№ 42—47.

Одержав победу в войне, советский народ был готов к новым великим свершениям. Казалось, ещё одно усилие — и торжество СССР приобретёт планетарный характер. Политическая и идейная инициатива принадлежала на тот момент Советскому Союзу, тогда как Запад являлся обороняющейся, сдающей шаг за шагом свои позиции стороной.

Уровень пассионарности находился на максимальной высоте. Народ ждал нового призыва к штурму очередных высот. Вместо штурма новых высот народу была предложена рефлексия о правильности предшествующего пути развития, сомнения в прежних вождях и совершённых под их руководством подвигах. В результате пассионарный заряд был выхолощен, а оттепель плавно перешла в рутину.

Весьма индикативным показателем, иллюстрирующим реакцию народа на происходящие в стране изменения, являются данные демографии. Находясь в психологически комфортных условиях, человек живёт сам и воспроизводится через потомство. Утрата же смысла существования напрямую ведёт к падению рождаемости и росту смертности. Именно это и произошло в период оттепели.

Общий коэффициент рождаемости (число родившихся на 1 тыс. чел. населения) находился в сталинские послевоенные годы примерно на одном уровне, варьируя в диапазоне от 25 до 27%. За период хрущёвской оттепели он снизился с 25,3 до 16,9%. Это, наряду с обвалом 1990‑х гг., было самым стремительным падением репродуктивности населения за всю демографическую историю России.

Характерно, что после ухода Н. С. Хрущёва падение прекратилось, и показатели рождаемости стабилизировались.

Весь послевоенный период показатели смертности в СССР устойчиво снижались. Переломным стал 1960 г., когда кривая смертности вновь пошла вверх. Резко возросло количество самоубийств. Советские граждане своими жизнями ответили на тот психологический урон, который нанесло им хрущёвское реформирование. В результате годовой прирост численности населения упал с 1,6% в 1953 г. до 1,1% за 1964 г.

Хрущёвские годы ознаменовались одним из наиболее масштабных наступлений на религию. В постановлениях ЦК «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения» (1954 г.) и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» (1958 г.) давался сигнал к развёртыванию атеистической агитации. Её аргументация, как правило, носила вульгаризированный характер: «Гагарин в космос летал, Бога не видел».

Усилились гонения на духовенство. За религиозные убеждения в период 1961–1964 гг. в места лишения свободы было направлено 1234 человека. Хрущёв лично грозился показать по телевизору последнего попа. За хрущёвское десятилетие количество церковных приходов сократилось с 20 тыс. до восьми, были закрыты 31 монастырь и пять семинарий.

Церкви закрывались под предлогом их открытия по разрешению немецких оккупационных властей, близкого расположения от школы, помехи для транспорта и т.п. Вновь, как и в 1920‑е гг., уничтожаются иконы, церковная утварь, богослужебные книги. Под предлогом реставрации власти закрыли на неопределённый срок одну из главных святынь православия — Киево-Печерскую лавру.
Среди снесённых в этот период в Москве православных церквей — Благовещенья (1697 г.), Тихвинская (1746 г.), Иоакима и Анны (XVII–XVIII вв.), Николая Чудотворца (XVII–XVIII вв.), Преображения (XVIII в.).

Время Хрущёва — это период системного надлома государственности. Чтобы убедиться в этом, целесообразно обратиться к цифрам статистики.

На первом этапе хрущёвского правления статистические показатели сохраняли в целом динамику сталинского периода. Сказывался эффект инерции созданной до 1953 года системы. К концу 1950‑х гг. прежние потенциалы оказались исчерпаны. Вернее, они были подорваны такими разрушительными мерами, как упразднение министерств.

По авторитетному свидетельству председателя Госплана СССР В. Н. Новикова: «Государственная машина … продолжала работать и двигаться в основном вперёд независимо от того, кто где сидел … и если бы тогда «там» вообще никого не было, страна продолжала бы существовать и развиваться по линии, намеченной ранее».

Перелом в направлении системного снижения фактически всех показателей фиксируется с начала 1960‑х гг. По данным статистических расчётов, годовой прирост валового внутреннего продукта, составлявший в 1953 г. 10,8%, а в 1960 г. — 10,6%, упал до 7%. Это было первое за всю советскую историю, за исключением военных лет, столь масштабное снижение темпов роста экономики.

Снизился с 11% в 1952 г. до 8,7% в 1964 г. годовой прирост основных фондов. Показатели валового промышленного производства упали с 12,3 до 7,6%. Ввод новых предприятий в сфере промышленности сократился за первую половину 1960‑х гг. по сравнению с предшествующим пятилетием с 4,8 тыс. до 2,8 тыс. объектов.

Именно в хрущёвские годы начинается процесс переориентации страны на рельсы сырьевого развития. Если в 1950 г. доля топлива и электроэнергии составляла лишь 3,9% советского экспорта, то в 1960 г. — 16,2%. Позже будет значительно больше, но соответствующий вектор был избран в хрущёвский период.

В стагнирующем состоянии, несмотря на все капиталовложения, находилось сельское хозяйство. Каждый второй год хрущёвского периода давал отрицательные показатели по отношению к предыдущему по объёмам сельскохозяйственного производства.

Особо провальным в плане сбора зерновых оказался, в частности, 1963 г. Определённый прирост сбора зерна дали распаханные целинные земли. В то же время на традиционных посевных площадях, находящихся главным образом в РСФСР, производство зерна упало с 80,9 до 73,1 млн тонн.

Непоправимый удар по русской деревне наносит хрущёвская политика укрупнения колхозных хозяйств путём их слияния. Если в 1945 г. насчитывалось 222 тыс. колхозов, в 1953‑м — 124 тыс., то к моменту смещения Хрущёва — лишь 38 тыс. Механическое укрупнение населённых пунктов приводило к гибели сотен тысяч небольших сёл и деревень, нанося удар по историческим традициям быта крестьянства. Усилилось наступление на личные приусадебные хозяйства, приведшее к сокращению его доли в товарной продукции животноводства с 50 до 19%.

Снижаются показатели не только в экономической сфере. Уменьшается число существовавших в СССР вузов (почти на 100 учреждений) и средних специальных заведений. Сокращается количество массовых библиотек и музеев.

Посредством денежной реформы, при которой старые деньги менялись на новые в пропорции 10:1, а цены не имели пропорционального сокращения, существенно снизились реальные доходы населения.
В 1962 г., под девизом увеличения инвестиций в аграрный сектор, были повышены розничные цены на важнейшие сельскохозяйственные товары. Стоимость масла увеличилась на 50%, мяса на 25–40%. После многолетнего регулярного снижения цен их рост шокировал общественность. Протестная демонстрация в Новочеркасске закончилась её расстрелом.

Отражением социальной эрозии стал резкий рост разводов и числа уголовных преступлений. Вопреки распространённому стереотипу общее число осуждённых в СССР за хрущёвский период принципиально не уменьшилось. В отдельные годы показатели сталинских времён даже перекрывались. Так, в 1952 г. общее число осуждённых составляло 969 334 человека, а в 1958 г. — 1 078 882 человека. Продолжали при Н. С. Хрущёве сажать и за инакомыслие.

При Сталине СССР достиг апогея своего геополитического влияния. Коммунистическая революция в Китае склоняла чашу весов в соперничестве с Западом на сторону советского альянса. Без КНР Москва такого рода перспектив уже не имела.

В этом отношении произошедшее при Н. С. Хрущёве размежевание с Китаем было не просто стратегической ошибкой, а провалом самого советского проекта. Естественно, Запад всячески провоцировал такое размежевание. Хрущёв легко попался в расставленные для него ловушки.

Одновременно с Китаем от СССР, протестуя против курса десталинизации, отпала Албания. Во многих странах начался массовый выход из коммунистических партий. СССР перестал играть роль основного носителя идеологического мейнстрима. Отчасти эта миссия переходит к маоистскому Китаю, отчасти к Кубе. Романтический образ советского социализма после учинённого Кремлем самобичевания меркнет в глазах пассионарной части мировой общественности.

Внешняя политика Н. С. Хрущёва представляла собой череду уступок и экзальтированных конфронтационных выходок. Сданы были, в частности, позиции СССР по Австрии, откуда советские войска выводятся без каких‑либо условий.

На переговорах с японской правительственной делегацией Н. С. Хрущёв заявляет о готовности СССР передать три острова Курильской гряды Японии в обмен на подписание той мирного договора. Таким образом, был создан опасный и длительный в последующей истории дипломатический прецедент. Отдать часть государственной территории для Хрущёва было вполне допустимо.

Череда провалов по всем направлениям объективно предопределяла необходимость хрущёвской отставки. Многие из этих провалов являлись следствием самодурства и непрофессионализма (необразованности) первого секретаря.

Особенно резонансным стал продовольственный кризис. Росло отторжение народа от власти, разочарование в советской идеологии. А у Хрущёва между тем вызревали новые революционные идеи. Так, им планировалось осуществить перенос Сельскохозяйственной академии из Москвы в деревню, «поближе к практике».

Ставился вопрос о расформировании Академии наук СССР. Высказывались идеи о тотальном сокращении военной техники — танков, артиллерии, вертолётов, не соотносящихся, по мысли Хрущёва, с реалиями ядерной войны.

Политическая элита, состоящая из бывших фронтовиков, ещё была способна мыслить и чувствовать в государственных категориях. Принятое октябрьским пленумом 1964 г. единогласное решение об отстранении Хрущёва, не исключая личные амбиции отдельных участников заговора, было продиктовано стремлением спасения государства.

Характерно, что в народе по поводу свержения государственного лидера не было зафиксировано ни единой протестной акции. Народ и политическая элита в неприятии фигуры Хрущёва обрели на некоторое время былое единение. Это был шанс восстановления советского проекта. Но шанс был упущен.

Историческая роль Хрущёва заключалась в частичном разрушении и дезавуировании советского проекта. На момент его прихода к власти СССР находился в апогее своего могущества. С начала 1960‑х гг. был установлен тренд деградации по многим основным параметрам жизнеобеспечения. Хрущёвские эпигоны смогли лишь на время сдержать динамику деградационных процессов, но не изменить сам тренд. Главное — не удавалось восстановить веру и энтузиазм народа.

Но СССР всё ещё являлся империей и государством-цивилизацией. Российская цивилизационная основа существенно эрозировала, но всё ещё позволяла воспроизводить имперскую идеократическую государственность.

За первой хрущёвской десталинизацией пришла вторая, горбачёвская, волна десталинизации. Конечно, Хрущёв был лево-коммунист, а Горбачёв позиционировался как социал-демократ, но перестройку, как уже было сказано, выводили по своим истокам из хрущёвских реформ. Значит, было в этих реформах нечто общее.

А потом на могиле Льва Троцкого делает снимок Анатолий Чубайс, показывая явно симпатии теоретику перманентной революции. Выстраивается историческая линия: Троцкий — Хрущёв — Горбачёв — неолибералы 1990‑х годов. Хрущёвская десталинизация стала «первой пулей в СССР», тогда как «второй пулей» явилось десталинизаторство Горбачёва.

«Хрущёв — единственный политик в истории человечества, который объявил войну мертвецу. Но мало того — он умудрился её проиграть» — эту оценку сути десталинизации дал незадолго до смерти Уинстон Черчилль.

И мёртвый Сталин побеждал своих врагов и врагов России…

Вардан Багдасарян.
«Завтра».
(Публикуется в сокращении).