Как мы уже сообщали («КС» № 35 (430) от 17.11.2017 г.), 14 ноября состоялось заседание пленума Верховного суда Российской Федерации, на котором обсуждался проект постановления «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав». В Орле, как и в других городах России, прошли пикеты «Родительского всероссийского сопротивления» («РВС»). Эта общественная организация, позиционирующая себя как защитница традиционных семейных ценностей, таким образом выражала опасения, что Верховный суд узаконит уже сложившуюся практику вмешательства государства в дела семьи в духе ювенальной юстиции.

И вот документ принят. Генеральная прокуратура в лице заместителя генпрокурора России Леонида Коржинека поддержала проект постановления.

Заместитель генерального прокурора отметил, что постановление позволит избежать принятия судами необоснованных решений о разъединении семьи в виде лишения родительских прав или отобрания ребенка у собственных родителей. «Под злоупотреблением родительскими правами следует понимать использование этих прав в ущерб интересам детей, например создание препятствий в обу­чении, вовлечение в занятие азартными играми, склонение к бродяжничеству, попрошайничеству, воровству, проституции, употреблению алкогольной и спиртосодержащей продукции, наркотических средств или психотропных веществ, потенциально опасных психоактивных веществ или одурманивающих веществ», — сказано в постановлении. И как будто всё правильно.

Теперь суды будут считать зло­употреблением правами ребенка вовлечение его «в деятельность общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых имеется вступившее в законную силу решение суда о ликвидации или запрете деятельности». Тоже, в общем, справедливо.
Ну а как же опасения общественности? Они были излишними?

Видимо, нет, потому что Уполномоченный при Президенте России по правам ребенка Анна Кузнецова, например, только на­деется, что в итоговом варианте постановления пленума Верховного суда не будет рекомендаций, противоречащих интересам ребёнка и целостности семьи.

Юристы «РВС» высказываются более определенно: «Из принятого пленумом Верховного суда РФ постановления по вопросам отобрания детей были убраны вызвавшие массовый протест родителей одиозные ювенальные пункты, но документ по-прежнему содержит ряд «скрытых» возможностей для «ювеналов».

К положительным моментам, по мнению «РВС», можно отнести тот факт, что были приняты поправки сенатора Елены Мизулиной, которые не позволяют считать законным отобрание ребенка в рамках «профилактики безнадзорности». Это важно, потому что до сих пор сотрудники МВД считали, что отобрание ребенка «по безнадзорности» так же законно, как и при непосредственной угрозе его жизни и здоровью.

Хорошо и то, что из описания этой самой «непосредственной угрозы» исключены слова о наличии «у ребенка признаков физического и (или) психического насилия вследствие неправомерных действий со стороны родителей». К таким признакам правоохранители до сей поры относили синяки, ссадины и т. п., которые, однако, далеко не всегда являются доказательством существования такой угрозы для ребенка в семье.

Безусловным сдвигом и ударом по ювенальщине можно считать и полное исключение механизма немедленного помещения ребенка «в обстановку, исключающую угрозу его жизни или здоровью, без принятия органом исполнительной власти акта об отобрании ребенка». Из определения «жестокого обращения» исключены слова о «применении недопустимых способов воспитания (в грубом, пренебрежительном, унижающем человеческое достоинство обращении с детьми, оскорблении или эксплуатации детей)». Под такую формулировку можно было подвести любое увещевание родителей, не говоря уже о наказании в воспитательных целях и требованиях поддержания порядка в доме, комментируют специалисты «РВС».

Но есть в постановлении пленума ВС и явные уступки ювенальной практике. Например, данное судьям право отказать родителям в иске о возвращении ребенка в семью, даже если отцу и матери возвращены родительские права, а ребенок хочет к вернуться к папе и маме. Суд имеет право пренебречь такими «мелочами» только на том основании, что бытовые условия жизни в семье хуже, чем у опекунов, к которым до этого попал ребенок. Проще говоря, бедность родителей может стать основанием для разрушения семьи.

«Также документ облегчает процесс доказывания «вины» родителей, якобы страдающих алкоголизмом, поскольку диагноз может подтверждаться «соответствующими медицинскими документами» (например, справками, выписками из амбулаторных карт и так далее), тогда как ранее для этого требовалось медицинское заключение.

Вину родителя в совершении преступления, влекущего лишение родительских прав, можно будет подтверждать постановлением (определением) суда или следственных органов о прекращении дела по нереабилитирующим основаниям. Тогда как ст. 49 Конституции РФ предписывает признавать человека виновным в преступлении только по приговору суда», — комментируют в «РВС».

Все это мешает полному успокоению родительской общественности, опасающейся внедрения в России ювенальных технологий по западному образцу. «Вопрос о внесении изменений в Семейный кодекс РФ уже перезрел, что признается всеми заинтересованными лицами. Вот в такой сложный период вместо законопроекта о внесении изменений в Семейный кодекс, который мог быть разработан Верховным судом, рождается проект постановления пленума Верховного суда, не только разъясняющий, как правильно применять нормы явно устаревшего Семейного кодекса РФ, но и подсказывающий, как их обойти — с пользой для правоприменителя и якобы в интересах ребенка! Некоторые разъяснения в проекте граничат с оправданием нарушений закона. Граждане ждут изменений закона, улучшающих жизнь семей, а не постановление пленума Верховного суда, разъясняющее, как исполнить негодный закон!» — сказано в обращении президиума Центрального совета «РВС».

Комментарии изучал
Андрей Грядунов.