Памятник Баграмяну простоял в Орле несколько дней, а в нем — памятнике — уже произошли изменения. Мы живем в динамичное время! Но динамичность эта странного свойства.

Поспешность, с которой открывали в Орле монумент, вызывала и продолжает вызывать вопросы. Памятники так не ставят. В сквере Танкистов полным ходом идут строительные работы и тут же — торжественная церемония, больше уместная для уже отреставрированного сквера. Куда торопились? Зачем?

Результат налицо. Точнее, на задней части. Никогда прежде я не видел памятник, заднюю часть которого люди рассматривали бы пристальнее, чем фасад, собственно скульптуру. Это понятно, поскольку сзади написано больше, чем спереди.

Судите сами. Встав перед фигурой полководца, вы прочитаете: «Маршал Советского Союза Баграмян И. Х.». Причем Советский Союз написан без выделения больших и маленьких букв — все вровень, а инициалы И. Х. (Иван Христофорович) зачем-то вынесены отдельной строчкой. Сделано всё это так бездарно, на таком низком уровне исполнительской культуры, что творцы медвежьей услуги полководцу и его памяти, общей памяти о Великой Отечественной войне, породили ситуацию, в которой люди, стоя перед монументом, в недоумении повторяют: «ИХ маршал». Как написано.

Мелочи? Как сказать…

Главный архитектор области В. Вермишян, обещающий сделать улицу им. Ленина в Орле самой красивой улицей мира (ни больше, ни меньше) и, по его собственным словам, готовый уступить свой пост достойным, но не делающий этого, поскольку достойных не видит, — поучаствовал как архитектор и в установке памятника Баграмяну.

Особенно, правда, трудиться в данном случае не пришлось, поскольку сквер Танкистов возник задолго до того, как В. Вермишян приехал в Орел. Сквер получился хороший. Ваагну Ваниковичу осталось только поставить туда памятник. Тоже работа. Выбор места — это серьезно, мы об этом еще поговорим. На обратной стороне постамента, сразу под фамилией благотворителя Асатряна и скульптора Рывкина, как положено, есть и фамилия архитектора, правда, написанная с ошибкой — Вермишан В. Так было на открытии. Через несколько дней исправили на Вермишян В. Буква «я» получилась косонькой и кривенькой. Такие изменения.

Думаю, они не последние. На лицевой части постамента, помимо озвученного выше текста, составленного и оформленного, мягко говоря, безыскусно, расположены, бросаясь в глаза, как звездочки на бутылке коньяка, пятиконечные звезды странного происхождения. В советской наградной системе таких звезд никогда не существовало. Не было их и во времена Баграмяна. После долгих раздумий (или недолгих — способности у людей разные) посетители сквера Танкистов, подошедшие к памятнику, склоняются к мысли, что звезды столь странной формы, по всей видимости, символизируют две Звезды Героя Советского Союза, которыми И. Х. Баграмян был награжден. Но поскольку сомнений при рассматривании скульптуры накапливается много, орловцы и гости города в подавляющем большинстве заходят за памятник в поисках дополнительной информации.

Повторюсь, что никогда прежде не видел, чтобы за памятником люди задерживались дольше, чем перед ним. Сзади больше текста, но он тоже не совсем обычен. «Памятник возведен 2016 г. на средства благотворителя АСАТРЯНА Е. скульп­тор Рывкин А. архитектор Вермишян В.».

К сожалению, компьютерная клавиатура не позволяет в точности передать графические особенности этих памятных надписей. Здесь тоже нет больших и маленьких букв, все вровень. Зато благотворитель Асатрян выделен так, что начинаешь сомневаться, кому монумент установлен.

Уместно в данном случае поговорить не только о простой человеческой скромности, но и о вещах более серьезных. Так случилось, что в сквере Танкистов похоронены бойцы и командиры Советской Армии, погибшие при освобождении Орла. Так вот, они ни в каком благотворителе не нуждаются. Не нуждается, думаю, в благотворительности и маршал Баграмян, умерший своей смертью, но тоже воевавший ради того, чтобы мы жили. Благодарные потомки просто-напросто должны быть признательны погибшим и уцелевшим солдатам из поколения победителей. А признательность не выставляет себя на всеобщее обозрение. Если происходит иначе, вопросы начинают адресовать самому памятнику. Маршал не погиб при освобождении Орла, он здесь не похоронен. Тогда почему Баграмяну, почему здесь? В спешке поставившие скульптуру сомнительной эстетической ценности, да еще и в неподходящем месте, не понимают, что создали проблему, крайним в которой, выражаясь современным языком, является теперь сам Баграмян. Ни скульптора Рывкина, ни благотворителя Асатряна, ни архитектора Вермишяна, ни губернатора Потомского, ни унылых отцов города поблизости от сквера Танкистов и в самом сквере нет. А маршал Баграмян — вот он. С кого еще спрашивать? Ходят люди, стоят в задумчивости, долго осматривают тыл, читают…

«Памятник возведен 2016 г.». В ступор вгоняет уже первая строчка. Понятно, что памятник возведен, если он стоит. Почему между глаголом «возведен» и датой, в которую это событие произошло, нет обычного предлога «в»? Памятник возведен в таком-то году. Какая проблема писать на правильном русском языке?

Пройдите несколько метров от скульптуры к танку. По дороге вы встретите мемориальную плиту, поставленную в честь воинов, давших имя скверу. Поучитесь хотя бы культуре оформления. Имена, отчества, правильные сокращения, нужные запятые, все, как положено. Ничего сложного. Но культура, да, нужна. И — деталь — она не терпит подозрительной спешки. Памятник Баграмяну устанавливали в атмосфере, в которой в Орле, да и не только, к сожалению, в нем, обычно воруют — стремительными темпами и с минимумом оглас­ки, почти без нее. Совсем молча не получилось бы — все-таки памятник. Обошлись минимумом, необходимым для соблюдения некоторых формальных приличий. Но лишь некоторых. Ни слушаний, ни обсуждения, ни полноценного заседания горсовета, и без того абсолютно послушного. Тишком, быстренько… Зачем все это? Так не создают, не чтут, не украшают, так даже не благотворительствуют.

Такой Баграмян, какой стоит теперь в сквере, был бы уместен на малой родине, где можно и шинель нараспашку, и ноги враскоряку, и полуулыбку на лице — маршал вернулся домой, он свободен от всех условностей. А на мемориале, где лежат погибшие солдаты, по сути, твои боевые товарищи, нельзя быть абсолютно свободным. Погибших, если ты военный, чтут по стойке смирно. По крайней мере, в знак скорби склоняют голову. Здесь нет места ни для гордости, ни для вальяжной расслабленности, ни для каких-то ещё не вяжущихся со статусом и образом сквера Танкистов целей.

Посоветовать гениальным творцам сходить в сквер Гуртьева, посмотреть, какими бывают памятники полководцам? Но с гениями разве поспоришь… И все же рискну. Обойдите действительно выдающееся произведение Вучетича. Вам не бросятся в глаза ни фамилия скульптора, ни архитектора. Может, с этого и нужно было начинать — с правильного целеполагания? С определения приоритетов?

Сегодня приоритеты напоминают деловые схемы, трудно увязывающиеся с благородными целями. Например, реставрационно-строительная активность в Орле ныне такая, что ощущаешь себя на олимпийских объектах. Создается ощущение, что перед губернатором стоит простой выбор — хорошо стартовать или вообще закончить выступление. На подготовку брошено всё. На ул. Горького разрушили пешеходные тротуары даже с вполне годной плиткой, причем, разрушали сразу по обе стороны дороги, и люди вынуждены шлепать по завалам строительного мусора, либо прямиком по проезжей части. ГИБДД молчит. Исполнительная городская власть тоже. Депутаты затаились. В схемах видна не столько логика, полезная для граждан, сколько выгода, очевидная для исполнителей. Остальное — вторично.

Ремонтом жилых домов на ул. Ленина, пешеходной улице города, собирающейся вместе с одноименной площадью принять на себя главный удар торжеств, занимается подрядная организация ООО «ПРК «Реставратор» из Санкт-Петербурга. Это радостно, поскольку город на Неве — очаг высокой культуры. Хочется думать, что и производственной. Но работают на питерскую фирму люди, говорящие почему-то на языках народов Средней Азии, что, возможно, тоже неплохо, поскольку трудолюбие и упорство — отличительная черта древних цивилизаций. Контролирует этот цирк ООО «Москомреставрация», что уже настораживает, поскольку уследить из Москвы сразу за двумя культурами достаточно сложно, а представителей «Мос­комреставрации» на ул. Ленина в Орле, сколько ни интересуюсь, никто не видел. Возможно, они работают инкогнито. Однако ул. Ленина — вот она, нам здесь жить или, по крайней мере, прогуливаться, поэтому хотелось бы официальной определенности.

Тем же вопросом заинтересовались журналисты газеты «Коммуналка онлайн». Они попытались связаться с финальным звеном в цепочке-схеме, хоть каким-то сотрудником «Мос­комреставрации», и получили ответ, который нужно дословно процитировать.

«Благодарим Вас, за проявленный интерес к нашей работе. Сообщаем вам что сотрудник строительного контроля (ответственный по строительному контро­лю по адресам ул. Ленина д. 10, 11. не уполномочен давать интервью для средств массовой информации. Интервью вы можете провести с Генеральным директором «Москомреставрация» Елиным Р.А. в момент нахождение его на выше указанном объекте. Генеральный директор ООО «Москомреставрация» Елин Р.А.».

Обратите внимание на пунктуацию, отсутствующие и избыточные запятые и странные падежные окончания, характерные для этой цитаты. «Москомреставрация» — это, конечно, не редколлегия Большой Советской Энциклопедии, но всё же… Ответ из «Москомреставрации» и надписи на постаменте памятника Баграмяну что-то роднит. Их роднит равнодушие к «второстепенным деталям».

Вопрос — где кончается второстепенное и начинается главное? Похоже, что авторы схем сами не знают. Этот вопрос их просто не интересует.

Сергей Заруднев.