«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?»

И. С. Тургеневу было проще, когда он писал эти строки, русский язык казался или являлся тогда некоей крепостью, которая никогда не будет сдана, или живительным источником, который не иссякнет. Припал к нему — и силы утраченные восстановлены, дух бодр, а вместе с духом и плоть укрепилась. Так было. Как стало?

Журналисты, несмотря на роль обслуги в современном российском обществе, не имеют права потерять хотя бы одно профессиональное качество. Журналистика обязана сохранять стандарты литературного языка. Журналист и язык неотделимы друг от друга. Язык — важнейшая часть культуры, национальной и государственной самоидентификации. Поэтому во всех развитых странах защита родного языка является общенациональной задачей. И задача эта возложена, в том числе и, не будет преувеличением сказать, в первую очередь, на тех, кто несет языковые стандарты ежедневно в массы — на журналистов. Что мы видим в Орле?

27 августа в областном центре, в Фундаментальной библиотеке на площади Каменского, 1 состоялось мероприятие, которое имеет прямое отношение к названной теме — языку.
Пресс-служба областной администрации распространила накануне информацию следующего содержания (даем в сокращении):

«27 августа в Орле состоится однодневный интенсив для журналистов, блогеров и всех представителей медисферы (так было в тексте. — С. З.). На образовательном практикуме «Инфорум» федеральные спикеры расскажут о самых последних трендах digital-журналистики…
Апгрейд для журналистов устроит руководитель мультимедиа-редакции и телеканала «Известия» Олег Кузин…

Площадкой для обсуждений станет панельная дискуссия. Ждет участников и интерактив с главой региона — врио Губернатора Орловской области Андреем Клычковым…

«Наш «Инфорум» — это концентрат последних трендов в мире новых медиа… Спикеры предложат работающие кейсы, как вывести печатные СМИ из принта в цифровой формат. Мы хотим задать новый уровень работы медиа в регионах России.., — комментирует куратор практикума, секретарь Союза журналистов России Юлия Загитова.

Количество мест ограничено».

Во-первых, сколько можно в официальных документах называть площадь Каменского в Орле «Каменской площадью»? Именно такой — «Каменская площадь, д. 1» в программе указан адрес, по которому расположена Фундаментальная библиотека. Но в Орле нет «Каменской площади». Незнание этого простого факта приводит к нескольким печальным выводам. Новое, а, возможно, и старое поколение областных чиновников, имеющих отношение к распространению информации, совершенно не знакомо с историей родного города, что, в свою очередь, порождает еще более страшное предположение, что эти люди не читали великого земляка Н. С. Лескова и его «Тупейного художника», где «крепостник и театрал» С. Каменский представлен. Всякий, ознакомившийся с этим произведением хотя бы вскользь, затормозил бы на рефлекторном уровне, вынужденный в силу каких-то обстоятельств писать «Каменская площадь».

А обстоятельства эти не являются непреодолимыми хотя бы потому, что сочетание «Каменская площадь» неграмотно само по себе. «Каменская» — это не «каменная». Это не одно и то же. Хотя, если судить по упорству, с которым из недр областной администрации появляется именно «Каменская площадь», там в этом не уверены. Более того, там, скорее всего, считают, что «Каменская площадь» — орловское, областное наименование каменной площади. В выводе этом утвердились и отступать от него не хотят. Это печаль номер два.

Заметьте, мы еще даже не подошли к программе мероприятия. «Интенсив». «Однодневный интенсив»… Пить, что ли, будут заставлять? Ну, а что остается делать, сталкиваясь с такой терминологией? Только шутить. Авторы информационного письма наверняка использовали не свой словарь, а слова и словечки, которыми свою деятельность описывают активные участники и устроители этого самого «Инфорума», но это не снимает с пресс-службы областной администрации ее доли ответственности. Статус «третьей литературной столицы» обязывает. Если есть возможность говорить по-русски, надо пользоваться этим правом.

Под интенсивом, надо полагать, понимается какое-то ускоренное обучение. Чему? «Меди­сфера» — это, конечно, описка. «Меди» — медицина и «медиа» — средства массовой информации в широком смысле слова — разные понятия.

«Федеральные спикеры расскажут о самых последних трендах digital-журналистики». Иван Сергеевич Тургенев только руками бы развел. А мы этого делать не станем.

Начнем с конца. Почему «digital»? Почему не использовать прилагательное «цифровая»? Авторы не знают перевода? «Федеральные спикеры». Я знаю двух федеральных спикеров — спикера Совета Федерации Валентину Матвиенко и ее коллегу в Госдуме Вячеслава Володина. Правда и то, что сегодня «спикером» называют любое говорящее устройство, включая человека, но это только добавляет тексту сложности. Что устроители форума имели в виду? Ждать В. Матвиенко и В. Володина или нет?

«Самые последние тренды» в переводе на русский звучат как «самые современные направления» или «последние направления». Сочетание «самые последние» не совсем правильно, поскольку прилагательное «последний» — относительное и степеней «последнести» не предполагает.

«Апгрейд для журналистов устроит руководитель мультимедиа-редакции и телеканала «Известия» Олег Кузин»… Помимо Олега Кузина в этом разделе значатся и другие, столь же простые имена и фамилии, что раздражает мой тонкий вкус. Ну что рядом с апгрейдом и мультимедийной редакцией делает какой-то Олег, с позволения сказать, Кузин? Ладно бы — мистер Кузин, что соответствовало бы стилистике текста, а так — просто Кузин… Это как в лаптях садиться в «Мерседес». Есть же «мисс Россия», «бренд третья литературная столица». «Инфорум» в этом деле пока отстает. Но в чем-то и опережает.
«Апгрейдом», например (повышением уровня), можно назвать любое обучение в принципе. Идет, например, первоклашка в школу — апгрейд. По-русски — «первый раз в первый класс», но в принципе — апгрейд. Что такое «мультимедиа-редакция» разбирайтесь сами, я устал переводить. «Мульти» — знаете, что такое, «медиа» — тоже догадываетесь.

«Панельная дискуссия»… Надо же! Господа, а если убрать слово «панельная», что изменится?
«Интерактив с главой региона». Это значит, что с А. Клычковым можно будет побеседовать.

«Концентрат последних трендов в мире новых медиа»… Звучит как строчка из блатной песни, не знаю, почему. Потому, видимо, что жаргон имеет свойство перекликаться.

«Спикеры предложат работающие кейсы»… Это не то, о чем вы подумали. В русской, советской классической прозе есть единственный случай удачного использования слова «кейс» в широком смысле этого слова. У Юрия Казакова, за точность цитаты не ручаюсь, так, кажется: «Сэр! Засуньте себе это в свой кейс!» Но в данном случае «кейс» — это вовсе не чемодан определенной формы для переноса бумаг. То есть спикеры на форуме будут предлагать кому-то не «работающие чемоданы», а что-то другое. Другим этим является новомодная такая штучка, когда «кейсом» (чемоданом) одновременно называют и аксессуар, и случай, имеющий в английском сходное произношение. «Кейс» второго типа — это когда под руководством мудрого руководителя рассматривается и, предпочтительно, решается ситуация, не имеющая традиционных алгоритмов решения. Другое дело, что фраза «работающий кейс» становится бессмысленной, поскольку многократно проверенное решение можно смело заносить в методички, и потребность в новомодных «кейсах» отпадает. Всю эту пафос­но зашифрованную хрень можно обозначить старым, унылым словом «практикум», каковое встречается в перечне должностей и обязанностей секретаря Союза журналистов России Ю. Загитовой, очень любящей, тем не менее, как я понял, новые, часто не вполне внятные, без устоявшегося значения, но громкие и яркие словечки.

«Из принта — в цифровой формат»! Название романа, не меньше. «От печатной техники — к цифровому формату» — уже не столь броско, и спорить не будем.

Господа, вот что я вам скажу. Если вы на таком же языке будете общаться с гостями и аборигенами г. Орла во время празднования 200-летия со дня рождения Ивана Сергеевича Тургенева, то это будет трудно пережить.

Диджитал, не диджитал, цифра, принт — все это вторично и не отменяет того простого факта, что сплетня, рассказанная на скамейке полуграмотными подростками, ровным счетом ничего не приобретает в своем качестве, будучи выложенной в смарт­фон последней модели, сопровожденная продвинутым видеорядом и спецэффектами, изумительно точно рассчитанными на восприятие целевой аудитории.

Это просто моветон и отсутствие культуры. Только нового формата.

С уважением,
Сергей Заруднев,
эсквайр.