Председатель ливенского колхоза «50 лет Октября» Леонид Егорович Бородин ждал корреспондента «Орловской искры», как и обещал по телефону, — в правлении, в своем кабинете. Но на долгий разговор явно настроен не был: «Поздно приехали, а меня на ферме ждут», — буркнул он. Из дальнейшей беседы начинаю понимать, почему волнуется председатель: с двенадцати часов в колхозе начинается двухчасовой обеденный перерыв, потому что рабочий день здесь с раннего утра.

Задерживать людей на рабочих местах позже установленного времени Леонид Егорович не считает себя вправе. А тут гости не ко времени! Делать нечего: уговариваю Бордина взять меня с собой на ферму.

Там, оказывается, ждет председателя бригада мастеров, командированных некой московской фирмой, которая занимается ремонтом оборудования на молочных фермах. Бригада только-только приступила к работе, и Бородин спешит решить все оставшиеся оргвопросы. Москвичи угрюмо настаивают — питание и жилье за счет заказчика. Ну, с питанием — нет проблем, кивает председатель: своя столовая в колхозе. А вот с жильем сложнее — нет в хозяйстве Бородина ни общежития, ни, тем более, гостиницы.

Москвичи набычились, говорят что-то про условия типового договора и про то, что не будут тратить свои кровные на гостиницу в Ливнах. Но колхоз уже перечислил в Москву на счет фирмы немалые деньги, которых, как рассчитывал Бородин, вполне должно было бы хватить, в том числе, и на достаточные командировочные для выездной бригады. Председатель начинает сердиться, но скоро как будто спохватывается: какой московский хозяин будет заботиться о трёх своих работниках? А когда председатель узнаёт, что они там, в столице, меньше 50 тысяч получают, и вовсе сменяет гнев на милость: обещает после обеда позвонить в Москву и решить вопрос с оплатой жилья. «Кто кому сегодня в нашем государстве нужен!» — в сердцах роняет Леонид Егорович, кода мы уезжаем с фермы.
Но в село Троицкое мы возвращаемся без него. Старый председатель остался непреклонен: «Езжайте обедать, а после поговорим». Как будто «охрана труда» за ним следит…

В Троицком самое ухоженное здание — это школа. Даже не верится! Длинная одноэтажная постройка, видимо, еще давних советских времен, аккуратно обшита новеньким сайдингом, под новой кровлей. Дети разных возрастов стайками и парами выпархивают и выходят из дверей школы и движутся в сторону соседнего здания — колхозной столовой. Оказывается, по договору столовая работает теперь, когда лето и полевые работы позади, на школу, кормит детей. Школа не колхозная, она входит в систему образования области и подчиняется Ливенскому управлению образования. А продукты для питания детей поставляет райпотребкооперация, райпо, как по старинке называют эту организацию местные жители. «Во время полевых работ своих-то колхозников мы кормим своими продуктами, — объясняют мне в столовой. — Но вот для детишек особые поставки».

По всему видать, непросто это в нынешние времена — взять на себя, на колхозные, то есть, плечи, все заботы по социальному обеспечению местных детей: «социалка» от хозяйствующих субъектов отделена, как церковь от государства: и бюрократических условий немало между ними, да и свободных денег у хозяйств не так много.

Но в школе говорят уверенно: не было бы в Троицком работы, не было бы этих 83 учащихся среднего, то есть одиннадцатилетнего, образовательного учреждения и 25 малышей в детсаду. И хотя эти учреждения и не на полном колхозном обеспечении, без его помощи не обходятся. Колхоз и водоснабжение оплачивает, и теплый туалет к школе пристроил, и старую котельную в спортзал переоборудовал, и мебель обновляет за свой счет, и подарки первоклассникам на Первое сентября каждый год дарит… И что самое важное, отмечают школьные учителя, не переводятся в Троицком и малыши додетсадовского возраста. Значит, будет у педагогов и воспитателей работа. Что же касается зарплаты (смеются), то если бы это от Бородина зависело, то можно было бы и вовсе ни о чем не переживать.

А Бородин и вправду во главу угла ставит занятость местного населения. Он ещё и потому о животноводстве печётся, что глубоко убеждён — люди должны иметь работу круглый год, а не только во время полевых работ. Из 170 работающих в колхозе, говорит Леонид Егорович, 73 человека у него ежедневно заняты в животноводстве. Мало? Но те сотни тысяч рублей, которые колхоз, опять же, ежедневно имеет в своем распоряжении благодаря реализации молока и мяса, позволяют ему решать практически все текущие финансовые проблемы предприятия и коллектива. Не жируя, но и не нищенствуя. Одна колхозница в разговоре со мной на эту тему полушутя-полусерьезно заметила: мол, можем и подзанять, если что, поскольку уверены — зарплата будет.

Чтобы люди могли свести концы с концами, Бородин организовал и сбор молока по личным подворьям. 90 коров держат в Троицком. И должностной закупщик ездит по дворами и покупает от имени колхоза молоко у крестьян. Потом приходит машина из Воронежа и увозит это молоко вместе с колхозным. В Орловской области, увы, уже сдавать молоко некуда и некому.

Деньги за молоко колхоз местным жителям платит небольшие: 21-22 рубля за литр. Но люди благодарны: эти деньги — большое для них подспорье. Но ведь и закупочные цены на нынешнем так называем внутреннем российском рынке — всего 25 рублей, возмущается председатель, а литр горючего — 55 рублей! Вот и возникает у 87-летнего Бородина, полвека отработавшего на председательской должности и полвека державшего высокие показатели производства, риторический вопрос: «О чем они там, в правительстве, думают?»

Кстати, о том, «как там, за бугром», Бородин тоже знает не понаслышке. Бывал даже в пресловутых Штатах, на которые так любят ориентироваться наши нынешние реформаторы. «Там буханка хлеба стоит двух литров бензина», — одним ударом разрубает председатель гордиев узел современных споров о паритете цен на сельскохозяйственую и промышленную продукцию. Старый спор. И в нашей стране, похоже, так и не разрешенный.

Вот потому и отвечает Бородин на очередной звонок из Воронежа примерно так: «Да, есть зерно в закромах… Нет, пока не спешу продавать. Пусть рублей до 12 поднимется… Я и после Нового года продам… А я тебе не «пролетарии всех стран, соединяйся»! Сам-то боишься сказать, почем комбикорм свой будешь продавать?»

За спиной старого председателя висит портрет Ленина. Да и сам Леонид Егорович горой за социализм и социалистическую систему хозяйствования с его государственным планированием и твердой ценовой политикой. Но с волками жить — по-волчьи выть. И проявляется крестьянская «старорежимная» жилка у советского председателя: придержать зерно, чтобы не продешевить и чтобы своих 170 человек без копейки не оставить.

Обстановка не позволяет благодушествовать и поступать опрометчиво. До сих пор простить себе не может Бородин, что упустил продажу некоторого количества крестьянских паев некоему адвокату. Теперь колхоз вынужден выплачивать арендную плату за эту земельную собственность, которая адвокату, понятное дело, в натуральном виде и не нужна. А вот несколько центнеров зерна, которые колхоз отдает адвокату в качестве арендной платы, тот может обратить в звонкую монету и пополнить свой личный кошелек. «Ну почему — жулик? Просто человек умеет жить!» — как говаривал подзабытый ныне персонаж из знаменитой советской комедии Дима Семицветов. Смеялась тогда над такими вся страна. А теперь?

И не вина, а беда Бородина, что некогда общую государственную землю однажды бездарно поделили вот на такие паи. И из них стали формировать хозяйства и сельхозпредприятия методом скупки или сдачи в аренду. Сначала раздали эти куски общенародной собственности по рукам: мол, распоряжайтесь, люди, теперь это ваше. Только всё это оказалось от лукавого. Куда крестьянину с этим огрызком податься? Ведь он всё равно остаётся куском целого, которое крестьянину в целом-то и не принадлежит уже. Не все сумели грамотно распорядиться этими паями. Вот и соединились они, обрели рыночную стоимость в руках каких-то адвокатов и прочих «умеющих жить» лиц, случайных для сельского хозяйства. А то и в руки крупных дельцов попали. Сидят эти господа в столицах, а в Орловской области владеют огромным площадями пахотной земли и, игнорируя местное население, силами малочисленных заезжих бригад, вооруженных суперсовременной и дорогостоящей иностранной техникой, как нефть и газ, выкачивают из этой земли урожаи зерна, чтобы сбыть его за валюту в чужих странах. В таких условиях Бородину ничего другого не остается, кроме как держать круговую оборону в отдельно взятом коллективном хозяйстве, чтобы зарплату людям платить и детей растить. Это его Бородино.

Но, похоже, кольцо сжимается. На столе у Леонида Егоровича ксерокопии газетных страниц с цифрами и фактами, данные областной статистики. Собственно, чтобы поделиться впечатлениями от всего этого, и пригласил нас к себе в гости председатель колхоза «50 лет Октября». Оставляя за скобками эмоциональность бородинской речи, коротко изложу суть его впечатлений.

Если в 1990 году в хозяйствах области надаивали около 700 тысяч тонн молока, то по данным на осень года нынешнего набирается только 85 тысяч тонн. В начале девяностых область производила 141 тысячу тонн мяса, теперь 120 тысяч тонн. Если поголовье крупного рогатого скота в 1991 году насчитывало более 700 тысяч голов, то теперь 140 тысяч, из которых примерно 80 тысяч — это полудикие лохматые австралийские коровы и быки, которых завёз на орловские поля «Мираторг». Выращивание такого скота практически не нуждается в людях, а значит и в жизни на селе. И если в 1980 году население области составляло 887 тысяч человек, то к 2018 году оно сократилось до 742 тысяч, то есть на 145 тысяч.

«Мыслимое ли дело, — возмущается Л. Е. Бородин, — рожениц из шести районов области везут в Ливны, потому что на местах уже негде рожать детей! О каком приросте населения можно после этого говорить, о каком будущем региона?»

И о многом ещё говорил старейший колхозный председатель Леонид Егорович Бородин, отчасти повторяя то, что уже было им высказано в начале нынешней осени корреспонденту газеты «Советская Россия». Эту публикацию мы с небольшими сокращениями перепечатали в «Орловской искре» (№ 37 от 27 сентября 2019 года). Старый председатель ещё надеется, что его боль услышат те, от кого зависит принятие стратегических решений: губернатор, областной Совет, а через них и правительство РФ, и президент. Ведь не самоубийцы же они — нынешние правители страны! Не враги! Вот только на селе заждались реальных подтверждений этим надеждам.

Андрей Грядунов.