находится Россия по производительности труда

Один из ключевых параметров экономики — производительность труда.
Она чаще всего определяется как величина созданного за год ВВП в расчете на среднегодовую численность занятых в экономике или величиной созданного работником стоимости (товара, услуги) за один час рабочего времени.

О производительности труда и необходимости его повышения в России последние годы говорят постоянно. Более того, согласно майскому указу президента (2018 год), был запущен национальный проект «Производительность труда» (ответственное ведомство — Минэкономразвития). И деньги были выделены немалые — 45,7 млрд руб. В среднем по 7,5 млрд рублей в год. Они уже почти закончились.
14 октября 2022 года в Сочи на IV федеральном форуме «Производительность 360» министром экономического развития РФ Максимом Решетниковым была озвучена инициатива продления национального проекта до 2030 года.

Этот министр (впрочем, как и его предшественники) любит осваивать бюджетные деньги и говорить о цифрах будущего. Но он (как и его предшественники) крайне редко озвучивает цифры, касающиеся исполнения ранее поставленных задач.

Во всем гигантском бумагообороте, связанном с данным нацпроектом, удалось выловить лишь одну более или менее конкретную цифру, касающуюся самой производительности труда, а не мероприятий вокруг нее. В паспорте нацпроекта зафиксировано, что в течение шести лет (т.е. до 2024 года включительно) производительность труда на средних и крупных предприятиях базовых несырьевых отраслей экономики Российской Федерации должна расти не менее чем на 5% в год.
Однако на сайте Минэкономразвития информации о том, как исполнялась эта целевая установка, обнаружить не удалось.

Решил заглянуть на сайт Росстата. Там есть статистика по динамике производительности труда во всей экономике Российской Федерации.

В 2019 году прирост производительности труда по всей экономике составил 2,4%; в 2020 году произошло падение производительности на 0,4%; в 2021 году — прирост на 3,9%; в 2022 году — очередное падение на 2,8%.

Итак, за четыре года мы видим почти что бег на месте. В 2022 году производительность труда в российской экономике превышала уровень 2018 года всего на 3%. За такие результаты министра как минимум следует снимать.

Однако Максим Решетников на своем посту уже пятый год (с января 2020 года) и на фоне полного провала нацпроекта «Производительность труда» призывает продлить его еще на шесть лет (естественно, с выделением солидных бюджетных денег).
Наши чиновники очень любят поговорить на тему того, что российская экономика может и должна повышать своем место в мировом рейтинге.

Чтобы нам действительно развиваться опережающими темпами и укреплять позиции в мировой экономике, необходимы два условия: 1) рост численности трудоспособного населения; 2) рост производительности труда.

Первое из названных условий сегодня не работает и, по моему мнению, вряд ли в ближайшее время будет работать. У нас, по сути, уже происходит депопуляция страны. Это опасный тренд с точки зрения не только экономики, но и геополитики. Для его остановки и разворота требуются годы.
Что касается производительности труда, то соответствующий нацпроект— это имитация бурной деятельности.

Недавно Росстат подготовил сборник «Россия и страны мира», где имеются некоторые международные сопоставления. В 2021 году величина созданного ВВП в расчете на одного занятого в России составила 58,83 тыс. долларов (расчет по паритету покупательной способности в ценах 2017 года). Все экономически развитые страны (которые мы сегодня относим к странам «коллективного Запада») имели производительность более высокую, чем Россия.

Вот данные Росстата (тыс. долл.): США — 134,32; Швейцария — 129,07; Швеция — 111,26; Италия — 109,54; Нидерланды — 107,35; Франция — 105,82; Германия — 105,75; Финляндия — 105,31; Канада — 95,03; Великобритания — 92,86; Япония — 77,05.

У названных стран производительность труда выше российской в 1,5—2,5 раза.
Но и в целом ряде стран, не относящихся к группе экономически развитых, производительность труда также выше, чем в российской экономике. В некоторой мере утешить нас могут более низкие, чем в России, показатели производительности труда в таких странах, как (тыс. долл.): Индия — 20,06; Индонезия — 25,12; Мексика — 44,24; ЮАР — 46,99; Болгария — 54,18…

Более обширную мировую панораму по показателю производительности труда дает Международная организация труда — МОТ. Она использует показатель часовой выработки в долларах, рассчитанный на основе паритета покупательной способности валют. МОТ уже провела расчеты по итогам 2023 года для 181 государства. Первыми в списке идут следующие страны (стоимость, созданная работником за час, долл.): Люксембург — 146,1; Ирландия — 142,5; Норвегия — 92,6.

В верхней части списка находятся: США — 69,7 (12-я строчка); Германия — 68,1 (14-я строчка); Франция — 67,9 (15-я строчка); Италия — 61,7 (16-я строчка); Великобритания — 59,0 (18‑я строчка).

В нижних строчках списка находились: Либерия — 1,3; Центрально-Африканская Республика — 1,1; Бурунди — 0,8.

А где в списке Российская Федерация? Наша страна занимает 58-ю строчку с показателем, равным 28,5 доллара. Перед Россией находится Уругвай (29,6 долл.), после нее — Чили (28,9 долл.). Показатель России почти в два с половиной раза меньше, чем у США и более чем в два раза меньше, чем у большинства других ведущих стран Запада.

Справедливости ради следует отметить, что в конце прошлого столетия наше отставание от многих стран мира по производительности труда было еще больше. Но догоняем мы мировых лидеров производительности труда черепашьими темпами. Особую роль играет продолжающийся импорт дешевой рабочей силы. Вместо того, чтобы вкладывать средства в новые средства производства, российский предприниматель предпочитает живой дешевый труд.

В верхних эшелонах власти есть чиновники, которые заявляют, что, плюсы от привлечения мигрантов в качестве рабочей силы превышают все минусы. Собственно, называется всего один плюс. В России, мол, возникла нехватка рабочей силы, и мигранты закрывают этот дефицит. Что ж, здесь имеет место крат­косрочный выигрыш, но — стратегический проигрыш.

О том, что бизнес с помощью коррумпированных чиновников добивается хорошей экономии на заработной плате, можно увидеть из данных Росстата. Он дает цифры по структуре ВВП в разрезе следующих видов доходов: 1) заработная плата; 2) чистые доходы государства; 3) валовая прибыль капитала.
На перечисленные виды доходов в 1995 году приходились соответственно следующие доли ВВП (%): 45,4; 11,9; 42,7. В 2011 году распределение ВВП было следующим (%): 43,9; 14,5; 41,6. А вот картинка по итогам 2022 года (%): 39,1; 8,0; 52,9.

В России на фоне многих стран капитализм очень жесткий — доля заработной платы в ВВП низкая, а доля прибыли на капитал, наоборот, высокая.

Приведу данные по ведущим экономически развитым странам на 2022 год (% ВВП; первая цифра — доля заработной платы, вторая цифра — доля прибыли):
США — 53,6 / 40,1, Швейцария — 58,5 / 39,3, Япония — 52,5 / 39,2, Франция — 52,4 / 34,1, Германия — 52,1 / 38,8, Великобритания — 50,6 / 40,1.

В России капитал забирает себе большую часть пирога, называемого ВВП, а меньшую оставляет наемным работникам. В странах зрелого капитализма картина обратная: большая часть пирога достается наемным работникам, а меньшая — работодателям (или капиталистам). Следовательно, у них рабочая сила дороже и больше стимулов к тому, чтобы повышать производительность труда.

Одной стороной российской медали является неприлично низкая заработная плата наемных работников. А другой ее стороной оказывается низкая норма накопления, т.е. уровень инвестиций в основные фонды. Такие инвестиции, как известно, являются важнейшим фактором роста производительности труда, а, следовательно, и экономического роста в целом.

У нас относительный уровень таких инвестиций ниже среднемирового. В 2022 году валовые инвестиции в российскую экономику составили 22,1% ВВП. А вот значения этого показателя по некоторым другим странам (%):

Китай — 43,1, Индонезия — 33,8, Южная Корея — 33,2, Иран — 32,3, Индия — 27,9.
Не удивительно, что именно эти страны уже на протяжении длительного времени демонстрируют высокие темпы экономического развития. А ведь секрет очень прост — неуклонное повышение производительности труда за счет инвестиций в машины и оборудование, позволяющие механизировать и автоматизировать многие операции.

Упомянутый мною в начале статьи национальный проект «Производительность труда» напоминает мне пятое колесо в телеге. Он лишь создает имитацию бурной деятельности по повышению производительности труда (а также, не исключаю, является средством «осваивания» казенных денег).
Сдвинуть решение указанной проблемы с мертвой точки с помощью декоративного нацпроекта невозможно. Для этого нам необходима Стратегия экономического развития. Которой, к сожалению, до сих пор нет.

Валентин Катасонов,
«Свободная пресса»
(Публикуется в сокращении).