Галина Сергеевна Мамонова часто перелистывает семейный альбом, смотрит старые фотографии. На многих из них — она вместе со своим любимым мужем — Иваном Кирилловичем Карпухиным, заслуженным человеком, ветераном Великой Отечественной войны. В августе этого года ему бы исполнилось 100 лет, но не дожил солдат Победы до своего векового юбилея. Долго был в строю, но болезнь одолела. В октябре прошлого года Галина Сергеевна схоронила мужа, теперь в душе вдовы — воспоминания, горечь и обида.

— Очень обидно, что не удалось ветерана войны, у которого столько заслуг, столько наград — и военных, и трудовых, похоронить как положено, — сетует Галина Сергеевна, показывая мне военный билет, наградные документы. — Да и при жизни о нем вспоминали не часто, разве что в юбилеи да в День Победы — 9 Мая. Хотя он прошёл всю войну…

В годы Великой Отечественной Иван Кириллович служил в 886-м отдельном сапёрном батальоне имени Александра Невского. Ему приходилось обезвреживать до полусотни мин в день. Ветеран вспоминал, что батальон постоянно перебрасывали по всему фронту. Он обрезал неприступные спирали Бруно, снимал новейшие противотанковые мины. Каково, представьте, по пятьдесят пять мин в день обезвреживать! Дважды был контужен. Говорят, сапёр ошибается один раз. Иван Карпухин не ошибся ни разу, прожив 99 лет.

За ратные подвиги фронтовик был награждён двумя орденами Славы, орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями Жукова, «За доблесть и отвагу в Великой Отечественной войне», «За Победу над Германией». Послевоенная трудовая деятельность Карпухина отмечена орденом Ленина, за столярные работы по красному дереву он получил медаль ВДНХ, за доблестный труд — звание «Ветеран труда».

— Иван Кириллович был очень активным и добрым человеком, мы в нём души не чаяли, — вспоминает вдова. — Он всю жизнь работал, уже с детства помогал родителям по хозяйству (а родился в деревне Торкуновка Мценского района), и сено косил, и на огороде работал, и с лошадьми управлялся. После войны трудился столяром-краснодеревщиком на заводе «Текмаш», на энергоучастке, долгое время работал на железнодорожном вокзале. У ветерана были золотые руки, настолько всё делал мастерски, изысканно, с любовью, что за ним охотились, от заказчиков отбоя не было.

И выйдя на пенсию, несмотря на почтенный возраст, фронтовик продолжал заниматься любимым делом, оборудовал небольшую столярную мастерскую в доме на улице Елецкой, что на Выгонке, который, кстати, сам построил. Делал для дома, для друзей столы, шкафчики, табуретки, подставки для цветов, кресла, шахматные столики и сам вырезал шахматные фигурки. Сам сделал наличники, ворота, радуя близких каждой новой поделкой. Многие и сейчас восхищаются его изящными изделиями из красного дерева. У него и времени-то свободного не было: и часовых дел мастер, и рыболов, и охотник, в 95 лет машину водил. Столярничал, пока болезнь не одолела…

О муже Галина Сергеевна готова рассказывать часами. Но не в силах она скрыть обиду, не в силах смолчать. Дело в том, что Иван Кириллович был инвалидом второй группы (в годы войны его контузило, он практически оглох). «За два месяца до смерти ему дали первую группу, — поясняет вдова. — Муж плохо стал ходить, сильно болели ноги, не заживали старые раны. Мы с дочерью обихаживали его как могли, старались всё сделать, чтобы облегчить муки. Мне дали карту реабилитации, в ней было всё расписано, что положено инвалиду первой группы. Из того, что ему положено, я получила лишь памперсы и матрац. В списке значились ещё коляски прогулочные (две) и коляска туалетная. И они были очень нужны. Но ни одной коляски так и не удалось получить. Куда я только ни обращалась за помощью: и в управление социальной защиты, и в центр социального страхования, что открыли на Степана Рази­на. Просила, дайте коляску хотя бы прогулочную, а мне в ответ: колясок нет. Но я же видела, что коляски в центре есть, и их много. Помню, как было трудно. По инстанциям ходить времени особо нет: от больного ведь не отойдешь, а родных детей у мужа не осталось, все (два сына и дочь) умерли. Иван всё понимал, всё чувствовал, память у него до последних дней была отменная, всех военных начальников помнил, но молчал, глотая обиду.

До сих пор не могу понять, откуда такое равнодушие. Когда наступает День Победы — 9 мая, наши чиновники охотно фотографируются с ветеранами войны, позируют перед камерами, дарят цветы фронтовикам, приветливо улыбаются, говорят красивые слова, благодарят солдат Победы за подвиги, за силу духа и мужество. Но когда нужна реальная помощь, то о ветеранах тут же забывают, они становятся обузой для власть имущих.

Кстати, в 95-летний юбилей Ивана Кирилловича Карпухина приходили поздравлять высокие лица, в их числе — председатель Орловского областного Совета Леонид Музалевский. Вручили грамоту, подарили цветы. С тех пор прошло почти пять лет, ветерана-долгожителя уже нет в живых. Недалёк тот день, когда поздравлять уже будет некого, живых свидетелей и участников самой страшной, кровопролитной войны совсем не останется. Бросаясь в бой, под вражеские пули и гранаты, солдаты войны, наверное, и подумать не могли о том, что в старости они не смогут даже подышать свежим воздухом на улице, потому что для них колясок не найдётся.

— Обидно, что даже похоронить Ивана Кирилловича не удалось достойно. Нам дали место на Наугорском кладбище (на Лужковском, где он сам хотел, мест не нашлось), на общих основаниях. Могилка у самого оврага, надгробие сделали из камней, так как земли в том месте почти нет, одни камни. Я-то думала, что похоронят в особом месте, на аллее славы, как фронтовика. Но мне сказали в горсовете, что не положено. Нет, не заслужил ветеран, сражавшийся за Родину и отдавший столько сил и здоровья восстановлению города в послевоенные годы, такого отношения.

Юлия Рютина.