Компания «Мираторг» расширяет свое присутствие в Орловской области. Заморские мохнатые быки и коровы, которым не нужен даже хлев, не первый год уже топчут вчерашние пахотные поля, огороженные теперь проволокой на многие километры. Так выращивается говядина от «Мираторга».

А с весны этого года компания активизировала на Орловщине строительство свинокомлексов. Причем зачастую это было полной неожиданностью не только для местных жителей, но даже для местных властей в Кромском, Троснянском, Дмитровском и Шаблыкинском районах. Кое-где главы сельских поселений даже вызывали полицию, чтобы остановить срезание чернозема и копку траншей на землях сельхозназначения, потому что застройщики никаких разрешительных документов на строительство не представили.

В местных СМИ появлялись отчаянные письма селян с просьбой остановить масштабное строительство свинокомплексов, грозящее экологической катастрофой. А в начале июля федеральная газета «Новые известия» выступила с большой корреспонденцией, в которой была обобщена вся история поглощения «Мираторгом» орловских земель. Как сообщает издание, за пять последних лет компания расширила свои владении в нашем регионе с 30 тыс. до 165 тыс. гектаров. В Шабыкинском районе «Мираторгу» принадлежит уже 65 процентов земель, в Сосковском — чуть ли не половина, утверждают «Новые известия». Тревогу бьют и некоторые депутаты Орловского областного Совета. Свое недоумение они адресуют губернатору–коммунисту А. Е. Клычкову, подписавшему с «Мираторгом» инвестиционный договор в 2018 году.

Одним словом, раскручивается очередной скандал, в котором губернатору уготована роль «мальчика для битья». Но если бы дело было только в нем! Проблема гораздо глубже.

Давайте начнем сначала. Разве весь двадцатый век не прошел для России под лозунгом «укрупнения»? Вот только некоторые данные статистики. Перед войной в Орловской области было более 7 тысяч колхозов и совхозов. К 1970 году — около 400. Даже если учесть, что территория области по площади к тому времени сократилась, все равно цифры явно несопоставимые. И свидетельствуют они лишь о поэтапном укрупнении коллективных хозяйств в регионе, потому что так целесообразнее, рентабельнее. Было около 500 тысяч крестьянских хозяйств — стало более 7 тысяч коллективных предприятий, абсолютная численность которых с годами только сокращалась, вбирая в себя те же земли и населенные пункты вместе с людьми.

А дореволюционные 16 миллионов крестьянских хозяйств к середине 70 годов превратились в 47 тысяч коллективных предприятий. И процесс укрупнения не прекращался. Потому и появился термин «неперспективные деревни». При социализме экономическая выгода от такой концентрации сельскохозяйственного производства распределялась в интересах общества. Но социализма больше нет, а экономическая логика рентабельности и более производительного труда сохранилась. Даже в постановлении Первого интернационала 1869 года было сказано, что «мелкие крестьянские хозяйства наукой, капитализмом (!) и самой жизнью приговорены к исчезновению, без права на апелляцию и снисхождение». Так что уж тут на губернатора пенять!

Только вот странно: крестьянская, вчерашняя колхозная Россия сопротивляется расширяющейся поступи прогресса. Из соседней Курской области «Мираторг» ушел: где-то отказавшись от строительства свиноводческих комплексов вовсе, где-то заморозив строительство. Как можно понять из публикаций в СМИ, курские крестьяне стали стеной на пути «прогресса». И в результате губернатор Курской области в феврале этого года публично объявил (не иначе, чтобы успокоить общественное мнение во вверенном ему регионе?): мол, всё, уходит «Мираторг» со своими свинокомплексами в соседнюю Орловскую область! Но и на Орловщине крестьяне не рады пришельцам. Подспудное брожение в орловской глубинке, судя по всему, идет.

И главную угрозу от присутствия «Мираторга» чувствуют как раз мелкие и средние крестьянские хозяйства. Тот самый средний класс, который по логике нынешних реформ должен спасти отечественную экономику от тотальной монополизации и патернализма, то есть такой нездоровой системы, при которой власть всё дает своим гражданам, но взамен диктует им модели поведения.

Так как же ко всему этому относиться: «приговорённые к исчезновению капитализмом и самой жизнью» сопротивляются прогрессу в сельском хозяйстве? Стоит ли вообще обращать внимание на всех этих фермеров и прочих «единоличников», которые «тянут Россию в позапрошлый век»? Не всё так однозначно.

В своей известной книге «Закат Европы» Шпенглер писал: «Цивилизация — это есть завершение. Она следует за культурой как смерть за жизнью. Она неотвратимый конец». Признаки ее следующие: «Вместо мира — город, отдельный пункт, в котором сосредотачивается вся жизнь обширных областей, тогда как всё остальное засыхает». Главным действующим лицом становится «обитатель больших городов, лишенный традиций, выступающий бесформенной текучей массой, неверующий, бесплодный, с глубокой антипатией к крестьянству». И дальше Шпенглер делает убийственный вывод: «Мировой город означает космополитизм вместо Родины».

Это было написано про Европу. Но разве эти же явления не наблюдаем мы сегодня? И разве всего этого в той или иной мере не было вчера и позавчера в нашей истории двадцатого века? Социализм с его системой социальной справедливости лишь смягчал действие технологической (или иначе — индустриальной) цивилизации на наше российское бытие. Но если быть до конца честными, то мы не сможем отрицать, что зловещая картинка, нарисованная Шпенглером, отчасти знакома и нам, и давно знакома. Советская «деревенская проза» тому наглядное доказательство. Нас просто учили не воспринимать эту картинку как зловещую, потому что социализм сглаживает все острые углы технологической цивилизации. Советские писатели-«деревенщики», однако, не спешили соглашаться с этим. И со временем вышло так, что и сам социализм как-то так неожиданно, как-то даже сам собой попал под каток Запада, откуда, собственно, эта цивилизация и распространялась по всему миру…

И вот «Мираторг» шагает по Центральной России. В Калининградской, Брянской, Тульской, Калужской, Орловской, Курской и Белгородской областях компания владеет угодьями общей площадью в один миллион гектаров. «Мираторговские» свинокомплексы в одной только Орловской области обещают выдавать на-гора более 200 тысяч тонн товарной свинины в год, обходясь при этом минимумом рабочих рук. Крестьяне Центральной России «Мираторгу» не нужны, ему нужны земли. Это ли не торжество научно-технического прогресса! Обезлюдеет деревня? Но прогресс это не остановит.

Вопреки своей же концепции «опоры на средний класс» российское государство поддерживает победоносное шествие таких компаний как «Мираторг». «Новые известия» со ссылкой на Ассоциацию крестьянских хозяйств и сельхозкооперативов России приводят такой показательный факт из жизни Брянской области. На поддержку фермерских хозяйств региона было выделено из федерального бюджета полтора миллиарда рублей. А теперь внимание: 99 процентов это суммы, то есть 1,4 миллиарда, достались — кому? Правильно — компании «Мираторг», несущей прогресс в брянскую глубинку. «Как свидетельствуют данные Института комплексных стратегических исследований, — читаем в «НИ», — во многих сельскохозяйственных регионах большая часть дотационных средств достается нескольким крупным компаниям. Среди примеров концентрации субсидий приводится и Орловская область, и Смоленская, и Белгородская». Поистине, «укрупнение», как булгаковская «разруха», давно в головах.
Но может быть, картина изменится и все минусы обратятся в плюсы, если эти процессы будут сопровождаться активной социальной политикой на селе, как предложил, например, заместитель председателя Орловского областного Совета М. В. Вдовин? Пусть «Мираторг» строит школы, детские сады, больницы, дороги, обеспечивает местных жителей работой! Но и тут не всё так просто.

Был такой русский ученый А. В. Чаянов, автор уникальной концепции кооперирования сельского хозяйства, которая с успехом применяется, например, в современном Китае, но которая не прижилась у нас. Так вот он писал, что «деятельность сельского хозяина настолько индивидуальна и носит настолько индивидуальный местный характер, что никакая руководящая извне воля не сможет вести хозяйства». Иными словами, сельский труженик способен эффективно заниматься своим делом только в одном случае — если он родился и вырос на этой земле.

Работая по найму у «Мираторга» или любой другой подобной компании, крестьянин превращается в обычного наемного рабочего, не просто отлучаемого от результатов своего труда, но и перестающего быть хозяином на своей земле. При таких условиях рано или поздно он всё равно станет горожанином или сельским поселенцем, но уже никогда не будет крестьянином в полном смысле этого слова. Для технологической цивилизации, может, и не велика беда. Только вот что будет при этом с человеческой душою, которая здорова только тогда, когда чувствует себя каплей мироздания, отражающей целое, а не отдельным элементом отлаженного искусственного механизма? Или, скажем, — с чувством Родины? В технологической цивилизации просто всему этому нет места.

Многоукладность современного сельского хозяйства — это, пожалуй, тот путь, который сама жизнь помогла нащупать на селе. Фермерские, личные подсобные хозяйства, небольшие колхозы — всё это уже есть и работает. Поразительно, но именно о таком выходе для постсоветского государства писали русские ученые-эмигранты в 30-х годах прошлого века, когда советский строй казался нерушимой твердыней. Никакой тотальной приватизации, никакого возвращения собственности даже бывшим хозяевам — пусть сама жизнь подскажет, какие формы хозяйствования должны сохраниться на селе, подчеркивал, например, Г. Федотов. Нынешней государственной власти стоит только немножко помочь этому живому процессу: продумать налоговую, кредитную политику, об идеях Чаянова вспомнить, наконец. А ведь его теория «горизонтальной кооперации», когда «каждый крестьянин должен состоять во множестве кооперативов» способствовала возникновению и успешной деятельности 20 миллионов кооперативов в российском сельском хозяйстве! Даже во времена НЭПа после разрушительных классовых битв идеи Чаянова опять оказались востребованными, и несколько миллионов «чаяновских» ко­оперативов помогли стране преодолеть последствия Гражданской войны.

Но современное российское государство идет проторенным путем западной технологической цивилизации, добивая деревню, окончательно сгоняя крестьян с земли и загоняя их в мегаполисы в качестве дешевой неквалифицированной рабочей силы. Какими могут быть последствия? Самыми неожиданными. Но это непременно будет поглощение России как самобытной и пока еще суверенной страны той самой бездушной машиной, которая называется «западной цивилизацией».

Андрей Грядунов.