— Так вы и с парашютом прыгали?

— Прыгала. Меня спросили в аэроклубе: «Хочешь прыгнуть?». Я отвечаю: «Хочу!».

— Так вот без подготовки и шагнули из самолета?

— Ни за что бы сама не шагнула. Но меня инструктор вытолкнул!

Кажется, что вот именно с таких девушек и создавался в советском кино образ «комсомолки, спорт­сменки, красавицы». Вся жизнь Зинаиды Стефановны Поляковой — это калейдоскоп сильных ярких впечатлений. И дело даже не в событиях как таковых, а в способности вот так, полной грудью вдыхать жизнь со всеми ее тяготами и радостями.

Зина Полякова родилась ровно за два месяца до начала войны. И первым ее ярким впечатлением было ощущение нежности шелка, в складках которого она утопала и согревалась. Это потом она узнала, что мать заворачивала ее с сестрой и братом в парашют сбитого немцами советского летчика, которого колхозницы деревни Бунино (ныне это — Залегощенский район) переправили к партизанам. А парашют остался в погребе, где жили Поляковы: немцы, занявшие в октябре 1941-го деревню, выгнали женщину с тремя детьми из собственного дома.

А потом был широкий подоконник в доме на Ленинской в Орле. Мать Зины снимала в этом доме угол. В толстой стене дома получался глубокий оконный проем, и подоконник был широк, как стол. За ним Зина и делала уроки — все десять лет учебы в школе.

Мать надрывалась, таская ящики и мешки в ближайшем магазине (другой работы она, мастерица-вышивальщица «орловского списа», подорвавшая на этом ремесле зрение, в послевоенном Орле не нашла). А дочь-школьница самозабвенно танцевала в детском хореографическом кружке, тут же на ул. Ленина, в Доме пионеров. Увидела однажды вечером в светящемся окне девочек в балетных костюмах и не смогла пройти мимо.

— Все, что я умею, это от моих родителей. Спасибо им! — скажет потом Зинаида Стефановна.

У дочери вышивальщицы и сапожника-печника причудливым образом проявились способности к балету. Может, потому что и то, и другое, и третье по природе своей одно — творческое созидание?

— Я там сразу выделилась, — вспоминает Зинаида Стефановна свои занятия в хореографическом кружке.

За талант достались ей един­ственные в кружке настоящие балетные пуанты. В них и в костюме, сшитом мамой из парашютного шелка (того самого), в 1957 году, в 16 лет, Зина Полякова выступила на городском конкурсе художественной самодеятельности. Она показала сольный танец под вальс Шопена и заняла первое место. Талантливых и целеустремленных тогда награждали путевками в Артек. И это стало еще одним ярким впечатлением Зинаиды: теплое море, крымские горы, запах роз, новизна общения со сверстниками, съехавшимися со всех концов тогда еще такой необъятной страны и даже из-за рубежа.

— Это было счастье, которое снится и по сей день, — скажет Зинаида Стефановна 59 лет спустя.

Нет, балериной она не стала. Хотя и знала Зина, что сто путей, сто дорог для нее открыты, пришлось выбирать ту, которая могла прокормить скорее всего. Отец погиб на фронте, полуслепая мать еле-еле сводила концы с концами. Старшая сестра, как говорит Зинаида Стефановна, «в 16 лет уехала Москву строить», да так там и осталась, поэтому рассчитывать можно было только на себя.

— Балет — дело такое: сломаешь ногу, и конец карьере, — объясняет свой выбор Зинаида Стефановна.

Кто знает, может, и нужно было ей рискнуть тогда, но жизнь оказалась для нее убедительнее романтических грёз. Однако при всем при этом для Зинаиды Поляковой она не стала тусклее.

Пединститут и его факультет иностранных языков через пять лет позволили Зине твердо встать на ноги. Годы учебы, которые для нее сочетались с жесткой необходимостью подрабатывать, закончились. Учителем Зина не стала. Но знание английского языка пригодилось ей в работе переводчика-экскурсовода. Там, в орловском «Интуристе» она и познакомилась с людьми из комитета госбезопасности, по долгу службы «опекавшими» и эту организацию, и ее зарубежных клиентов. Когда чекисты предложили Поляковой работу у них в отделе кадров, она сначала отказалась: муж отсоветовал. Но в Орел тогда только-только переехало военное училище связи, и в комитете госбезопасности срочно нужен был специалист-кадровик, который бы взял на себя работу по проверке анкетных данных абитуриентов этого особого учебного заведения. «Агитаторы» не отставали от Поляковой, и несостоявшаяся балерина стала сотрудником госбезопасности.

Вместо сцены — кабинет за стенами строгого, неприступного здания областного управления КГБ, вместо музыки, цветов и рукоплесканий — немые тома подшитых бумаг, а за ними — характеры и судьбы сотен людей, в которых Родина должна была быть уверена на все сто.

— А мне нравилась эта работа! — говорит Зинаида Стефановна.

И говорит так, что сразу представляешь ее подвижную фигурку среди стеллажей и столов, в коридорах всесильного ведомства. Она и там была вполне своей и на своем месте. Ведь всякую работу можно делать красиво и с огоньком, если ты любишь и умеешь работать, и если дело твое нужно стране.

Завидное умение Поляковой «жить в радость» проявилось и на, казалось бы, рутинной и ответственной службе. Ее новыми увлечениями стали пулевая стрельба и… рыбалка. Год Зина привыкала к тяжелому «Макарову». И количество упорных тренировок, как оно и должно было быть, перешло однажды в качество. И как-то раз на стрельбах во внутреннем тире управления Полякова «единицу сдвоила» — попала дважды в одно место в центре мишени. С тех пор она стала постоянной участницей различных ведом­ственных соревнований по стрельбе, на которых Зинаида меньше 80 очков из 100 не выбивала. А однажды на соревнованиях, посвященных Дню ВЧК-КГБ, Зинаида Полякова заняла первое место, «выбив» из пистолета Макарова 96 очков.

— А с рыбалкой получилось так, — вспоминает Зинаида Стефановна. — Мы на спортивную базу «Динамо» в очередной раз поехали всем управлением на лыжах кататься. А там — пруд. И мужчины после соревнований занялись подледным ловом. Я попробовала — одну вытянула рыбешку, другую. И поняла — это наркотик.
С тех пор на рыбалку она ездила регулярно. Чаще всего — под Железногорск, на водохранилище.

Так уж, наверное, было предопределено самим складом ее характера, что, выйдя на пенсию, Зинаида Стефановна обрела вторую молодость. Не став балериной в юности, она вернулась к увлечению хореографией в пенсионном возрасте. Даже один раз выступила на «большой сцене» Орловского драматического театра им. Тургенева. Она танцевала в настоящей балетной пачке.

— Всю жизнь об этом мечтала, — признаётся Зинаида Стефановна. — Это был мой звездный час.

Успех, как правило, приходит к тому, кто любит сам процесс творчества. Вот из-за такой любви и пришла пенсионерка Полякова однажды (по совету знакомых) в ДК профсоюзов, чтобы петь в хоре.

— Пела я, пела, и скучно стало. «А можно я попробую станцевать?» — спрашиваю.

И её сольные хореографические номера стали яркими эпизодами всех ветеранских концертов в ДК профсоюзов.
Постановкой танцев она занимается сама. «Вечерний танец» Брамса, «Ночная серенада» Шуберта, «Танго-ревность» — под пение Челентано — это все из репертуара З. Поляковой. Что-то вспомнила из того, чему училась в детстве, что-то додумала по ходу дела.

— А однажды появился «молодой человек» 1940 года рождения, — улыбается Зинаида Стефановна. — С ним мы поставили и станцевали танго, польку, кадриль, и даже «казачок».

«У тебя танцует всё — от макушки до пяток», — говорят ей друзья. А она совсем по-детски наслаждается успехом:

— И все танцы — на бис! Музыка, костюм! И домой — с тремя букетами!

Дома ждет её кошка: на рыбалке котенка подобрала. Личная жизнь у Зинаиды Стефановны не сложилась. Мама давно умерла. Но Полякова полна оптимизма. Она сама шьёт себе костюмы. Она гордится своей коллекцией старых «трофейных» фильмов, в которой есть и легендарный «Тарзан», и «Сестра его дворецкого» со знаменитой Диной Дурбин.

— Это же такие прекрасные фильмы! Мы же в детстве ни одного сеанса не пропускали! — вспоминает Зинаида Стефановна. И в этих её восторгах слышится голос целого послевоенного поколения орловцев, которые, действительно, внимательно следя за афишами, смотрели в «Родине» и «Победе» и «Тарзана», и «Мост Ватерлоо», и другие романтические киноленты англо-американского производства, которые почему-то принято было называть «трофейными».

Телевизор Зинаида Стефановна почти не смотрит. Только передачи о животных.

— Как природа создает такую красоту! И как люди, зная об этом, могут убивать друг друга! — так преломляются в её миросозерцании нынешние политические события.

Кажется, что источник её вдохновения неиссякаем, как и её физические силы.

— У меня много болячек. Но только не на сцене!

А ведь был период в ее жизни, когда она едва не стала инвалидом. Банальная ангина дала тяжелейшее осложнение — заболели и распухли суставы на ногах. Зинаида Стефановна, тогда ещё молодая, сорокалетняя женщина передвигаться могла только на костылях. Спасибо друзьям и коллегам — не оставили одну, достали нужны лекарства, помогли в буквальном смысле снова встать на ноги.

Перешагнув в нынешнем апреле своё 75-летие, Зинаида Стефановна Полякова не боится говорить о возрасте.
— А мне больше сорока и не дают, — слегка кокетничает она.

За неделю до своего дня рождения она снова танцевала. У Зинаиды Стефановны большие творческие планы. И дай Бог им исполниться!

Андрей Грядунов.