В Орле стремительно ухудшается экологическая обстановка. Болеют и сохнут деревья, гибнут птицы, желтеют и высыхают газоны, бурно размножаются вредоносные насекомые. Город окутывают облака пыли, регулярно он погружается в ядовитый смог осенне-весенних гарей. Виной тому — не злые прихоти природы, виноват человек. Два раза в год он мучает природу своими бессмысленными и вредными «экологическим акциями» и «субботниками», старательно разрушая верхний почвенный горизонт, так называемую подстилку, роль которой аналогична роли кожи у животного и человека.

Экологи нашей страны и всего мира давно признали, что удаление листового опада с поверхности почвы равносильно экоциду — нанесению систематического и непоправимого вреда всей экосистеме. В Москве запрет на это закреплён законодательно. В последние два-три года Орёл буквально охватила эпидемия уничтожения деревьев, особенно старовозрастных, многие из которых могли бы жить и украшать город ещё десятилетия. Сохнут ясени. Обладая поверхностной корневой системой, они не выдерживают зимних промерзаний почвы и летнего её перегрева. Эти великаны, благополучно простояв по 100—150 лет, дожили до времени, когда существовать им не дают намеренно. Об устранении всякой защиты позаботились сами горожане: летом они выкосили под ними траву, а осенью и весной на «субботниках» убрали листовой опад, оставив деревья в буквальном смысле раздетыми. Прибавить к этому отсутствие обязательного полива при малоснежных зимах и засушливых летних сезонах — вот и вся «совокупность факторов», в которой преобладает отнюдь не бездеятельность человека, а напротив — его бессмысленная и вредная деятельность.

Если весной и осенью люди в городах России задыхаются от дыма, поджигая и уничтожая свою землю, испепеляя на ней всё живое, то летом человеческие нервы буквально выкручиваются рёвом триммеров, выстригающих почти «под ноль» вконец истерзанные газоны. Впечатление такое, будто люди охвачены безумием, подобным описанному в сказке про курочку Рябу. Этот эпизод купирован в адаптированных детских вариантах сказки: когда мышка махнула хвостиком и разбила яичко, то синица кинулась оземь и разбилась насмерть, дочери попа, несшие воду, побросали вёдра и сломали коромысла, попадья, месившая тесто под блины, опрокинула его на пол и начала втирать тесто в половицы, священник, придя домой и застав жену за этим занятием, остриг на себе волосы, порвал священные книги и поджёг церковь. Сказка ложь, да в ней намёк… Не делаем ли мы то же самое своим благоустроительным рукоблудием?

Чиновники с убийственным спокойствием объясняют, что вся эта организуемая и поддерживаемая ими практика — законна, необходима и направлена на наше же благо. Природоохранная прокуратура, офис которой затерялся среди клетушек и грязных магазинчиков в лабиринте районного дома быта, и сама как будто бы затерялась в лабиринте «компетенций», «субординаций», «полномочий», «процедур» формализованной «законности». Но выход из этих блужданий пока только один — в пустоту. На все жалобы, обращения, просьбы о помощи отвечают те, чьи действия обжалуются, то есть чиновники горадминистрации. Органы государ­ственного и муниципального экологического надзора напоминают областное Общество охраны природы, которого как бы нет вовсе. То есть оно, оказывается, существует, и даже есть юридический адрес, но об этом можно узнать только в интернете — не более того.

Уничтожать верхний горизонт почвы, массово вырубать деревья, косить естественные газоны лугового типа чаще одного раза в год в городах — нельзя, потому что это экоцид, халатность, нарушение конституционных прав граждан на здоровую среду обитания. Это знает каждый школьник, изучавший природоведение, знает всякий человек, обладающий элементарной культурой. Но достаточно почитать ответы орловских городских чиновников на обращения граждан, чтобы увидеть, как мерк­нут эти очевидные истины перед их благонамеренностью. «…Неубранная листва, переносимая на территории с твёрдым покрытием, формирует в дождливую погоду скользкий субстрат, представляющий угрозу для безопасного движения пешеходов и транспортных средств». Стильно, не правда ли? А вот фрагмент устного ответа: «В связи с повышением климата в траве много клещей, поэтому её надо косить постоянно». Да, «и зачем на солнце пятны?».

В Москве проблема решается принятием городских законов об охране окружающей среды, где чётко прописан запрет уборки листового опада с большими штрафами за нарушение, нормы покосов на газонах — не чаще одного раза в год при высоте травы не менее 15 см с оставлением её высоты в 6—8 см. В Орле — мало того, что постановлением Е. Строева 2008 г. ликвидировано 118 из 130 памятников природы области, так и нормативно-правовые акты по охране городской флоры отсутствуют. Проблема неоднократно ставилась перед лидерами облсовета, в чью компетенцию входит правовое регулирование в этой области. Но тщетно.

Для справки: в 2012 г. в Орле вырублен старинный сквер детской больницы в районе «Дворянского гнезда», на территории заповедной зоны; тогда же — знаменитый, легендарный клён у фасада лесковского музея. В 2013 г. уничтожены деревья-долгожители на ул. Октябрьской, 24 (до 2008 г. они имели статус памятников природы). В 2014 началась вырубка старейшей части Городского сада, тогда же уничтожена старейшая липа в ландшафтном сквере «Дворянское гнездо». В начале 2015 г. город понёс массовые потери исторических, мемориальных зелёных насаждений — вырублена липовая аллея на ул. Панчука, липы 1843 г. по периметру Плаца (сквер Гуртьева) — здоровые старые деревья в центре города, варварской опиловкой нанесён вред липам вдоль всей ул. Ленина — заповедной улицы, уничтожено полтора десятка уникальных столетних тополей в Мемориальном парке 400-летия Орла — абсолютно здоровых, без единого дупла; готовится продолжение вырубки Городского сада.

Мы не хотим жить на мёртвой, выжженной земле. Продолжать экоцид — означает воевать со своей страной и своим народом.

И. Кушелев.