Жизнь — это всегда преодоление, и неважно, идёт ли речь о путях-дорогах одного конкретного человека, какого-то коллектива или даже всего народа. Да и как это можно разделить? Всё взаимосвязано. Разница заключается, может быть, только в том, что каждый из нас, подходя к своему личному юбилею, «итожит то, что прожил» (как писал В. Маяковский), а, например, руководитель коллектива-юбиляра объемлет в памяти события, объединяющие десятки и сотни людей, при этом пропуская их через собственное сердце и душу.

Так и генеральный директор ЗАО «Куракинское» Свердловского района Орловской области В. Мишин — лично на нём, собственно говоря, три с лишним десятка лет и держится всё хозяйство, а он, сам сидя за рулём и показывая гостям «центральную усадьбу», со спокойным удовлетворением и чувством исполненного долга рассказывает:

— За тридцать три года мы построили для наших работников 150 домов и квартир…

И по каждому строению поясняет: здесь живёт ветврач, а вот тут — водитель…
Оно и понятно: через руки Владимира Михайловича здесь прошёл, фигурально выражаясь, каждый гвоздь, а уж тем более — человеческие судьбы.

В феврале 2020 года «Куракинское» отметит своё 60-летие. Сегодня здесь трудится около 170 человек, плюс в сезон — ещё около 30 работников нанимают временно. Во все отделения хозяйства проложены качественные дороги (а это около 20 километров), населённые пункты — газифицированы. Средняя зарплата по «совхозу» (так ЗАО порой называют по старинке) — 27 тысяч рублей, а у механизаторов и специалистов — до 40 тысяч. «Может быть, это и не слишком много, но для села, я считаю, нормально», — добавляет Мишин.

Конечно, нормально и даже очень неплохо — тут вон и в областном центре пойди-поищи такие заработки! Но у Владимира Михайловича, похоже, есть такая черта: он в разговоре иной раз как будто немного прибедняется, что ли — с этакой ироничной крестьянской хитрецой: дескать, мы люди простые, колхозники, это вы там наверху, с начальством общаетесь… Хотя эта его напускная простота не должна вводить в заблуждение — хозяйская и предпринимательская хватка у Мишина — ого-го! Когда речь идёт об интересах хозяйства, здешний гендиректор и областным чиновникам спуску не даст, и перед московским начальством не сробеет.

К примеру, летом 2017 года на Шатиловской сельскохозяйственной опытной станции проводился очередной аграрный форум, собравший высокопоставленных чиновников, ученых и производственников, в том числе и из столицы. Приехал туда и первый заместитель министра сельского хозяйства России Джамбулат Хатуов. И прямо на опытных полях «Шатиловки» состоялось незапланированное совещание по молочному животноводству.

Вот как описывала это событие газета «Орловская среда» (№ 23 (471) от 5 июля 2017 г.), не жаловавшая тогдашнее областное руководство: «На совещании случился конфуз, которого ни губернатор Потомский, чьи мысли были заняты появлением на ринге в обнимку с боксером Трояновским, ни главный по АПК, фанат хоккея Бутусов, ни тем более первый зам Потомского Бударин, ни сном ни духом не ведающий о проблемах в региональном АПК, не ожидали. Первый замминистра сельского хозяйства Джамбулат Хатуов потребовал от производителей молока, сокративших молочное поголовье или избавившихся от него, объяснений. Руководители хозяйств объяснения представили. Не стесняясь в выражениях…».

Пересказывать всю эту интересную статью сейчас нет смысла (кто хочет, может сам в интернете прочесть целиком), для нас важно то, что на этом совещании среди других руководителей сельхозпредприятий взял слово и Мишин. Цитируем стенограмму по «ОС»:

«ЗАО «Куракинское», Владимир Мишин:
— Мы простое хозяйство, поэтому мы оставили все, как и было. И молоко, и мясо производим, и шерсть, и мед, и картофель, и зерно. Надой на корову 7,5 тыс. в прошлом году, в этом году 7700 планируем. Мы хотим увеличивать не только производство, но и поголовье. У нас есть возможность. В этом году Курская, Брянская области покупают маточное поголовье, производство нетелей свое. Мы построили кормоцех и сегодня производим корма в одном месте, даем 30 кг на каждую дойную корову кормо­смеси, плюс добавляем выгон по два часа.

Хатуов:
— Вы — один из классических примеров, молодцы.

Мишин:
— У нас и проблемы есть, мы не только прибавляем надои, но и прибавляем поголовье. Берут с удовольствием. За последние пять лет продали 500 голов. Наш скот лучше импортного. Адаптированный для наших условий. Мы вложили собственные средства и дальше можем развиваться. Мы строим ферму за свои деньги, но если бы нам власти региональные, федеральные могли бы помочь, о чем вы сказали, те 30%… У нас есть люди, которые не понимают этого…

Хатуов:
— Меня информировали сегодня, что есть региональная программа, которая занимается реконструкцией существующих ферм. Вы можете сегодня претендовать на участие в программе. Сколько стоит ваша стройка?

Мишин:
— 50 миллионов я уже вложил собственных средств… У нас еще проблема, в регионе не решается вопрос. Мы работаем с Глазуновским маслозаводом и с Липецкой областью. У нас в области четыре завода, а мы вынуждены в Липецк сдавать молоко. Ситуация не от нас зависит. Производите молоко — а куда его девать? Я вынужден и в Карачев, Липецк… Не платят подолгу. Нельзя так делать. Хотя бы в течение недели рассчитывались.

Хатуов:
— Министерство готовит анализ взаимодействия между переработчиками, хозяйствами региона и близлежащих регионов по срокам расчетов. Перед переработчиками молока индивидуально поставим задачу, чтобы в ближайшее время были готовы отчитаться. Думаю, что региональные власти с участием Минсельхоза и Союза переработчиков молока урегулируют этот вопрос…». (Конец цитаты).

К сожалению, сегодня, спустя два с половиной года, приходится с горечью констатировать, что многие поднятые тогда проблемы остались на том же уровне. Скажем, Глазуновский молокозавод по-прежнему не рассчитывается за поставленную продукцию и нынче должен «Куракинскому» около 2,5 миллионов рублей. Должны также и Орёл, и Липецк… Всего около 10 млн. рублей «зависло». Вот и приходится продавать молоко Карачеву или Воронежу.

Тем не менее, куракинцы не только не намерены сворачивать животноводство, но, напротив, — развивают его и переводят на всё более современный уровень. Ту самую ферму, о которой рассказывал Мишин первому замминистра, хозяйство достроило. И сегодня это передовое производство, оборудованное и обустроенное по последнему слову техники и технологий.

Для начала Владимир Михайлович прямо-таки с гордостью показывает кормоцех. Рацион для коров — как на Западе: сенаж, сено, солома, жом, посыпки… Животные содержатся на улице, едят с видимым удовольствием и чувствуют себя прекрасно.

Грубые корма — рулоны сена и соломы — хранятся в сухом и чистом ангаре. Здешняя «хозяйка» — кладовщица Надежда Алексеевна Белоусова, ветврач по образованию, гостеприимно распахивает металлические двери, и оттуда идёт такой запах сеновала, что хоть стихи Есенина наизусть читай!..

На Егорьевской молочно-товарной ферме — а это отделение № 1 — тоже всё, словно в какой-то Германии или Швеции: коровы чистые, сытые. Навоз благодаря системе гидросмыва стекает в подземную ёмкость, поэтому везде сухо и чисто. В доильном зале белорусское оборудование, всё выведено на мониторы, так что можно наблюдать за процессом из-за стола в тёплом кабинете. Владимир Михайлович, пользуясь случаем, так и делает…

В середине 90-х в хозяйстве пришлось практически полностью ликвидировать поголовье КРС из-за туберкулеза. И восстанавливать его начали где-то с 1996 года, завезли лучших в области телочек. И нынче в «Куракинском» 400 коров, надои — около 8 тонн.

Вообще говоря, все цифры и показатели — дело относительное. В конце 80-х годов при наличии в совхозе 3000 голов КРС, в т. ч. 1000 коров, 2500 свиней, 1500 овец — отсутствовала кормовая база, отсюда были и результаты: надой на корову 1700 кг, привесы КРС не более 200 граммов, свиней — 100 граммов, урожайность зерна — 14 ц/га, картофеля — 70 ц/га… Кроме того, полностью отсутствовала инфраструктура, не было дорог, складских помещений, зато вдоволь хватало ручного труда, низкой трудовой и технологической дисциплины. И — никакой перспективы.

Всеми этими вопросами и пришлось В. Мишину заниматься с первого дня. О дорогах и домах мы уже говорили, а кроме того были построены складские помещения, две сушилки, два сортировочных пункта… В растениеводстве за счет внедрения новых сортов, технологий и новой техники урожайность повысилась до 40-50 ц/га зерновых, картофеля — до 300 ц/га, сена до 50–60 ц/га, з/массы кукурузы — 400–500 ц/га.

Все это становится очень наглядно, когда гендиректор привозит нас на «базу» — отделение № 2. Именно там в крытых ангарах хранится зерно (а зерноводство — самая прибыльная отрасль в «Куракинском»). Заведующая Ольга Михайловна Кошелева присматривает за погрузкой ячменя, адресат — Кировская область. А за воротами выстроилась целая очередь из таких же грузовых машин с прицепами.

Водитель погрузчика Александр Владимирович Водёнков ковшом наполняет кузова, а Кошелева тем временем докладывает гендиректору о текущих делах: 6 машин — на ячмене, кукурузы отгрузили 28 тонн…

Когда Владимир Михайлович отходит к рабочим, Ольга Михайловна безо всякого пафоса говорит нам:
— Мы все здесь Мишину очень благодарны.

И, право же, после всего увиденного как-то сразу веришь в искренность этого. Как ни банально звучит, люди всегда ценят заботу о них. Социальная защищенность и уверенность в том, что коллектив и его руководитель всегда поддержат тебя — это ведь очень многое значит. Может быть, именно поэтому здесь всегда была крепкая профсоюзная организация и одна из самых больших в районе «первичек» КПРФ. А главное — они видят ту самую перспективу, которой у «Куракинского» — что уж тут греха таить! — практически не было до прихода В. М. Мишина.

Сегодня же сельхозпредприятие, несмотря на все трудности и проблемы нынешней российской экономики, не просто твёрдо держится на плаву — оно поступательно развивается. И такие «повседневные» черты «куракинской» жизни, как ФАП и баня; действующая столовая с обедами ценой в один рубль (практически только для учёта!); восстанавливаемый храм, колодец, «водой из которого пользовался князь Алексей Борисович Куракин»; бережно сохраняемое воинское захоронение с 2 тыс. имён павших за Советскую Родину; и даже местный пруд с уже восстановленной плотиной и только сооружаемым пирсом для лодок — тому самое убедительное подтверждение. Жизнь — продолжается!

Юрий Лебёдкин.