Вы заметили, что в Орловской области год от года урожайность зерновых «бьет рекорды»? По крайней мере, по официальным данным. Странно, не правда ли? Колхозы давно развалились, массовое фермерство так и осталось «мечтой Столыпина», поля зарастают лесом. А урожайность зерновых растет!

Цифры и впрямь впечатляют. Еще при губернаторе А. Козлове из официальных уст прозвучало, что производство зерна в Орловской области составило 2 миллиона 450 тысяч тонн. И это при том, что сеют и пашут на Орловщине всего 18 тысяч человек в неких двухстах организациях АПК и 1200 фермеров. И это на всю губернию с населением свыше семисот тысяч человек! Для сравнения: в 1990-м, последнем «советском» году, когда в сельском колхозно-совхозном хозяйстве было занято 109,1 тысячи человек, а общий размер посевных площадей превышал нынешний примерно на сорок с лишком тысяч гектаров, собирали меньше — 2 миллиона 184 тысячи тонн. (По странному совпадению цифрой 109 тысяч в наши дни обозначается численность подсобных личных хозяйств в Орловской области. Но в подсобных хозяйствах, как правило, зерно не выращивают).

Нынешним августом заместитель председателя областного правительства по АПК Д. Бутусов ещё до окончания уборки рапортовал, что два миллиона тонн зерна уже в закромах и что при этом «есть еще большой задел».
Урожайность озимой пшеницы составила в среднем 47 центнеров с гектара, яровой — 40. В 1990 было соответственно 28,4 и 22,4. Что же получается? Догнали и перегнали советские достижения? Эффективней стали работать?

Любопытно и то, что в целом по России «зерновая» картина тоже довольно оптимистичная, чего не скажешь, например, о промышленном производстве. Так, по данным Минсельхоза России, например, общая посевная площадь сельскохозяйственных культур в России в 2017 году составила 80,1 млн. га, что на 600 тыс. га больше, чем в 2016 году. На 302,6 тыс. га больше засеяли озимыми культурами. В этом году озимая пшеница заколосилась на общероссийском поле площадью 14,8 млн. га. Правда, яровые остались на уровне прошлого года — они занимают примерно 13,6 млн. га

Как ни странно, но бравурные ежегодные отчеты орловских губернаторов и их заместителей по АПК о «неслыханных урожаях» зерна вполне созвучны динамике урожайности в России за постсоветский период. Так, например, специалисты Экспертно-аналитического центра агробизнеса «АБ-Центр» (www.ab-centre.ru), в своем исследовании «Российский рынок пшеницы» делают следующие выводы: «В 2016 году урожайность пшеницы находилась на уровне 26,8 ц/га, что на 12,1% или на 2,9 ц/га превышает урожайность 2015 года, за 5 лет она возросла на 18,6% или на 4,2 ц/га, за 10 лет — на 37,4% или на 7,3 ц/га, по отношению к 1990 году — на 27,6% или на 5,8 ц/га.

Среднегодовая урожайность этого основного вида зерновых в России в 1991—2000 гг. составляла 16,4 ц/га, в 2001—2010 гг. — возросла до 20,5 ц/га, в 2011—2016 гг. — достигла 23,1 ц/га. Таким образом, тренд в сторону повышения урожайности не случаен, носит устойчивый характер…».

А вот данные по регионам — нашим ближайшим соседям: «В Белгородской области в 2016 году урожайность пшеницы составила 44,9 ц/га, что на 19,1% или на 7,2 ц/га больше, чем в 2015 году, и на 32,8% или на 11,1 ц/га превышает показатели 2011 года.

В Курской области в 2016 году собрали 40,9 центнеров с гектара, в 2015 году — 31,4 ц/га, в 2011 году — 27,6 ц/га. Рост составил 30,3% и 48,2% соответственно.

Липецкая область расположилась на 6-м месте рейтинга с показателями в 39,6 ц/га, что больше значений 2015 года на 55,3% или на 14,1 ц/га, 2011 года — на 57,1% или на 14,4 ц/га.

В Орловской области в 2016 году урожайность достигла 37,3 ц/га, что на 26,0% или на 7,7 ц/га больше, чем в 2015 году, и на 62,2% или на 14,3 ц/га больше, чем в 2011 году».
По урожайности зерновых мы обошли даже Воронежскую и Тамбовскую области, не говоря уже о Брянской, Калужской и Тульской.

Так что же происходит? Что за агрочудо?
Тот же «АБ-Центр», например, считает, что «анализ среднегодовых показателей за длительный период позволяет в значительной степени исключить влияние природно-климатических факторов…». Иными словами, в производстве зерна, в отличие от промышленного производства, в современной России уже сказались и новые технологии, и новые капиталистические отношения. Так надо понимать.

Но вот на сайте агентства «Bloomberg» (США) появилась статья с многообещающим названием «Россия — зарождающаяся сверхдержава в области мировых продовольственных ресурсов» (автор Л. Бершидский). Казалось бы, сам заголовок уже — лишнее подтверждение вышеизложенным выводам отечественных экспертов. Подтверждение — да не совсем…

Цитирую: «В прошлом отчетном году в системе реализации, который длился с июля 2016 года по июнь 2017 года, Россия экспортировала 27,8 миллиона тонн пшеницы, что больше, чем весь Евросоюз. И она претендует на первое место в мире впервые с тех пор, как ЕС считается одним целым. По прогнозу министерства сельского хозяйства США, в текущем торговом году объемы экспорта России составят 31,5 миллиона тонн, что укрепит ее лидирующую роль в мире; из-за быстрого роста она уже испытывает инфраструктурные ограничения. Кроме того, Россия является ведущим экспортером кукурузы, ячменя и овса…

Министр сельского хозяйства России Александр Ткачев неоднократно заявлял, что, на его взгляд, зерно рано или поздно вытеснит нефть в качестве крупнейшего источника экспортных поступлений страны. Кремль не склонен поддерживать это мнение — он, скорее, рассчитывает на технологический бум, но прогнозы Ткачева могут быть более реалистичными по ряду причин.

Первые две из них от России не зависят: рост мирового населения и изменение климата. В период с 2011 по 2016 годы ежегодный рост мирового потребления зерна составил в среднем 2,8%, и, по прогнозу Международного совета по зерну, до 2021 года оно будет повышаться на 1,4% в год. Вместе с тем климатические исследования показывают, что, по сравнению с концом 1980-х годов повышение температуры в регионах Евразии, производящих зерновые, к 2020 году составит до 1,8 градуса, а к 2050 году — до 3,9 градуса. При этом наибольшее повышение температуры будет происходить в зимний период. Это означает, что урожайный сезон будет более продолжительным, а урожайность повысится. Повышение уровня углекислого газа в атмосфере также благоприятно для выращивания зерновых культур.

Климатический фактор, возможно, уже помогает России захватывать новые экспортные рынки в Азии, поскольку ее американские, канадские и австралийские конкуренты страдают от засухи.

Изменение климата означает, что российские хозяйства смогут расширять свои угодья на север — в регионы, земли в которых никогда не использовались для выращивания зерновых. Но что более важно, это поможет России… вернуть пахотные земли площадью около 57 миллионов гектаров, которые перестали использоваться в период с 1991 по 2000 годы. В первые годы постсоветского капитализма эти земли были заброшены, поскольку они требовали слишком больших инвестиций, а прибыли от них было немного или не было вообще. Сейчас ситуация меняется в связи с климатическими причинами и благодаря технологическому прогрессу…» (Конец цитаты).

При этом автор подчеркивает, что почивать на лаврах рановато. Ведь и цена на российскую пшеницу на мировых рынках упала с 350 долларов за тонну (в 2012 году) до 180 долларов, и с транспортом, который так важен для экспорта, у нас не все в прядке, и что вообще на устойчивый доход от сельского хозяйства на мировых рынках можно рассчитывать, лишь развивая производство с более высокой добавленной стоимостью, чем выращивание зерна, то есть животноводство и овощеводство. Ведь пока и мясо, и молоко, и овощи Россия больше закупает у «иностранных партнеров», чем производит сама. Да и о последовательной государственной поддержке сельского хозяйства забывать не следует, отмечает автор статьи.

Так что пока наши успехи в производстве зерна можно считать даром Божьим. Господь и природа по-прежнему за Россию. Ведь и до революции она отличалась обильным экспортом зерна в Европу. Но от катастрофы это царскую Россию не спасло. По-видимому, как и манна небесная для избранного когда-то и освобожденного из египетского рабства народа, эти даровые благоприятные условия не должны становиться для России соблазном. От нее, от нас требуются встречные усилия.

«Россия — даже при том, что ею руководит коррумпированный, реакционный, авторитарный режим, — обостряет Л. Бершидский, — по-прежнему является чрезвычайно жизнестойкой и способной восстанавливаться страной, которую не следует списывать со счетов как слаборазвитую экономику».

История действительно повторяется. И снова не заболтать бы, не упустить бы благоприятный момент для истинного развития. Только теперь, сто лет спустя, требуется решить несколько иные задачи. Помимо обеспечения земледельца современной техникой и технологиями (вечная тема!) нам бы еще и деревню заселить, оживить! Давно пора решать социально-стратегическую задачу, ведь обширные пространства России на протяжении всей ее истории сшивались воедино не мегаполисами, а множеством населенных узелков — деревнями, поселками, малыми городами. Чтобы земля кормила, люди к ней должны быть ближе — это старая истина. И новые технологии ее не опровергают.

Не лишнее вспомнить, что именно в деревнях да уездных городках долгое время, вплоть до «новейшего», сохранялись осколки русской культуры. Ведь даже само слово «крестьянин» произошло от «христианин». Незлобливость, душевное спокойствие, размеренность и созерцательность, общительность и традиции соседства — все, что и теперь можно встретить, в том числе, и в орловской глубинке — противостоит мелкой суетности, соперничеству, атомизации и алчности больших городов. Придать этой патриархальной культуре современное звучание, чтобы земля наша никогда, по выражению Б. Пастернака, «не достигла одичания столиц» — вот задача, напрямую связанная с развитием сельскохозяйственного производства в современных условиях.

Ведь столь многообещающую оценку потенциала страны, опубликованную ни кем-нибудь, а агентством «Bloomberg» (Википедия, например, называет его ведущим поставщиком информации для профессиональных участников международного финансового рынка), можно расценивать и как грозное предупреждение: сама природа дает нам шанс вернуться в лоно своей цивилизации и обрести, наконец, истинную независимость и суверенитет. Упустим — погибнем. А уж «западные партнеры» нам в этом поспособствуют, можно не сомневаться.

Андрей Грядунов.