Тридцатилетие сентябрьско-октябрьского политического кризиса 1993 года в постсоветской Российской Федерации почти не упоминается официальными СМИ. Тема табуирована властями. Хотя в контексте даже нынешней официальной борьбы за суверенитет, казалось бы, очень уместно показать новому поколению корни потери Россией этого самого суверенитета по итогам расстрела защитников Советской Конституции в октябре 1993 года и неоспоримых фактах американского вмешательства в российскую внутриполитическую борьбу.

Развязка кризиса

Тридцать лет назад, измученная гайдаровско-ельцинской «шоковой терапией» страна ожидала развязки конфликта президента и парламента. Напомню слова Ельцина: «Август — предстартовый. «Артподготовка». Сентябрь — политическое наступление».
Ситуация для команды Ельцина и ее заокеанских хозяев становилась все более угрожающей.
Конституционный суд в начале сентября 1993 года вплотную подошёл к рассмотрению ходатайства о неконституционности Беловежских соглашений, упразднивших СССР. Уже были назначены судьи-докладчики О. Тиунов и В. Лучин. Ясно, что политический эффект от рассмотрения этого дела был сопоставим с «делом КПСС» и создавал потенциальную угрозу для легитимности президента, избранного как глава союзной республики в составе СССР, а не самостоятельного государства.

На 17 ноября 1993 года намечался Съезд народных депутатов РФ, который должен был окончательно решить вопрос о новой Конституции. В условиях, когда президент потерял контроль над большинством Съезда и Верховного Совета, а также на основе предварительных выводов из конституционной дискуссии в субъектах Федерации, можно было предполагать, что вариант суперпрезидентской республики, отстаивавшийся в конституционном проекте Б. Н. Ельцина, явно не мог рассчитывать на одобрение.

Верховный Совет приступил к разбирательству о незаконности указа Ельцина о приватизации и пресловутых ваучерах. Как все больше выяснялось, Указ мошенническим образом был протащен через Верховный Совет и получил силу Закона.
Политическая ситуация для Ельцина становилась угрожающей.

В 20.00 21 сентября (не 19-го, как планировалось, и не 26-го, как просили силовые министры) были оглашены Обращение президента Б. Н. Ельцина к гражданам России и Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». А спустя час Президиум Верховного Совета Российской Федерации принял Постановление «О немедленном прекращении полномочий Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина».

Конституционный суд РФ на своём заседании вечером 21 сентября принял заключение «О соответствии Конституции Российской Федерации действий и решений Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина, связанных с его Указом № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» от 21 сентября 1993 года и Обращением к гражданам России 21 сентября 1993 года». В заключении КС (№ 3-2), имеющем высшую юридическую силу, Указ был признан не соответствующим Конституции и, в соответствии со статьей 121.6 Конституции, полномочия Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина прекращались немедленно.

Уже ночью 22 сентября 1993 года это заключение было оглашено председателем Конституционного суда РФ В. Д. Зорькиным на сессии Верховного Совета РФ. Как свидетель этого выступления отмечу, что оно вызвало подъём среди депутатов. Тут же с опорой на судебное решение было принято Постановление «О прекращении полномочий Президента Российской Федерации Ельцина Б. Н.» и «Об исполнении полномочий Президента Российской Федерации вице-президентом Российской Федерации Руцким А. В.».

Руцкой тут же был приведён к президентской присяге. Всё происходило на высокой эмоциональной ноте. Только о решениях Съезда и о том, что у страны вместо Ельцина другой законный президент, граждане толком не узнали: законный парламент был отключён от доступа к телевидению и радио, затем от телефонной связи и электроэнергии, а затем «лучший мэр Москвы» Лужков отключил здание парламента и от канализации. Так что граждане, которым теперь за задержку коммунальных платежей ставят заглушку на трубы в туалете, должны благодарить «за инициативу» Ельцина и Лужкова, впервые применивших столь действенную меру политической борьбы с оппонентами.

Созванный 23 сентября 1993 года десятый Съезд народных депутатов Российской Федерации на следующий день принял Постановление «О политическом положении в Российской Федерации в связи с государственным переворотом», в котором определил, что «любые выборы в условиях продолжающегося государственного переворота не могут быть признаны законными». Съезд принял также постановление в ответ на обращение руководителей субъектов РФ и председателя Конституционного суда, выдвинувшего идею «нулевого варианта» для обеих ветвей власти, — «О досрочных выборах народных депутатов Российской Федерации и Президента Российской Федерации». Им определялось, что они будут одновременными и пройдут не позднее марта 1994 года.

Со своей стороны, Ельцин назначил выборы в Государственную думу Федерального собрания Российской Федерации на 11—12 декабря 1993 года, поручив будущему «Федеральному Собранию рассмотреть вопрос о выборах Президента Российской Федерации».
Региональные Советы в большинстве своём встали на сторону Съезда, осудив президентский Указ №1400.

С этого момента внешней, публичной стороной противостояния стала борьба вокруг формулы досрочных выборов президента и народных депутатов. Этой проблеме были посвящены как переговоры в Свято-Даниловом монастыре при посредстве Патриарха Алексия II, так и различные совещания глав региональной исполнительной и представительной властей, что собирались В. Д. Зорькиным сначала в Санкт-Петербурге, а затем в зале Конституционного суда в Москве.

Отмечу, что противостояние региональных руководителей Советов и части глав администраций команде Ельцина было очень велико. Я был свидетелем заявления на совещании у Зорькина 30 сентября некоторых глав сибирских регионов, которые говорили о готовности перекрыть газо- и нефтепроводы, идущие в центр России и на запад. Но реальных действий по деэскалации конфликта от регионов не последовало, такие руководители, как Густов (Ленинградская область), Королёв (Липецкая область), Илюмжинов (Калмыкия), Аушев (Ингушетия), пытались играть вместе с Зорькиным роль посредников между командой Ельцина и командой Руцкого—Хасбулатова. Но единственное, что, например, удалось республиканским президентам Илюмжинову и Аушеву, — это под белым флагом, сделанным из занавески из кабинета Зорькина, пройти в обстреливаемый «Белый дом» и вызволить часть его защитников, а также оказавшихся там сотрудников и обслуживающего персонала.

На чьей стороне были общественные симпатии

До расстрела парламента в общественном мнении существовал раскол. Граждане не хотели лобового конфликта и настаивали на идее переподтверждения мандата на власть президента и депутатов в ходе одновременных перевыборов.

Видимо, не только политическое, но и давление общественного мнения привело к тому, что Б. Н. Ельцин сначала был вынужден издать указ о назначении досрочных президентских выборов на 12 июня 1994 года, спустя полгода после парламентских. А затем, по свидетельству председателя Конституционного суда В. Д. Зорькина, утром 3 октября дал согласие на обсуждение варианта об одновременных досрочных выборах президента и депутатов. Об этом в 16 часов 3 октября было даже сообщено по радио.

Помню, как председатель Конституционного суда вернулся после встречи с Черномырдиным в этот день. Он с надеждой сообщил о возможном выходе из тупика: дано, дескать, согласие президентской стороны на одновременные досрочные перевыборы парламента и президента 12 декабря. Но…
Этот малоизвестный сегодня факт о почти достигнутом компромиссе говорит о том, что шанс на мирный исход кризиса, причём очень большой шанс, был. Но сторонники жёсткого, кровавого варианта, как внутри ельцинской администрации, так и из числа западных кураторов, провернули свою спецоперацию.

Как известно, в общем-то не самая массовая в эти дни четырёхтысячная (по оценкам МВД) демонстрация сторонников парламента 3 октября как-то смогла прорвать многочисленное оцепление на Садовом кольце. А затем манифестанты прорвались к блокированному «Белому дому». Здесь сторонники Советской власти были обстреляны то ли из мэрии (она располагалась в бывшем здании-книжке СЭВ), то ли из зданий близ посольства США, то ли с колокольни церкви Девяти мучеников Кизических в Девятинском переулке. В ответ люди от «Белого дома» пошли на штурм бывшей высотки СЭВ и гостиницы «Мир». Затем произошли известные трагические события у телецентра «Останкино», где собралось 10 тысяч митинговавших (по оценке МВД).

Ну а дальше про общие перевыборы депутатов и президента 12 декабря уже не упоминалось. Произошло введение президентом Б. Н. Ельциным чрезвычайного положения в 18 часов 3 ноября и расстрел парламента 4 ноября. Шанс на мирный выход из кризиса путём одновременных перевыборов президента и народных депутатов был перечёркнут.

Перелом в массовом сознании

Если до расстрела парламента чаша весов массовых настроений между сторонниками Советской власти и прозападными либералами ещё колебалась, то после сторонники «демократии» оказались в явном меньшинстве.

Если до кризиса сентября-октября 1993 года Ельцин оставался единственным, по сути дела, очевидным для населения носителем властных начал в стране, ставшей на грань полного распада, то расстрел парламента предопределил резкий поворот в отечественном менталитете. Он привёл к тому, что в итоге большинство россиян возложили на тогдашнего президента всю ответственность за кровопролитие. В массовом сознании Ельцин проиграл свою войну против парламента и Советской Конституции. И ушёл с кровавыми пятнами на политической репутации.

Об этом общественном приговоре должен помнить сегодня всякий политик в нашей стране, пусть даже какое-то время суперавторитетный. Помнить и не допускать даже мысли удержаться у власти за счёт кровопролития и открытого насилия. Это один из ключевых уроков «черного октяб­ря-1993».

От мифов к умолчанию и «правовых бомбах-закладках»

Борьба за сохранение Советской Конституции РСФСР 1978 г. (при всех ее изменениях и латаниях), противодействие ельцинскому антигосударственному перевороту 1993 года до сих пор выдается властями как нечто предосудительное и не заслуживающее памяти.

Конечно, нынешняя власть не повторяет вслед за Ельциным, что защита Советской Конституции и Верховного Совета имели целью «установление в России кровавой коммуно-фашисткой диктатуры» и «в этом черном деле сомкнулись фашисты с коммунистами, свастика с серпом и молотом».

Но оправдание нелегитимного правового фундамента тех кровавых событий продолжается до сих пор.
С одной стороны, в дни тридцатилетия пресловутого ельцинского Указа № 1400, положившего начало гражданской усобице, президент В. В. Путин опять назначает председателем Конституционного суда Валерия Зорькина. Того самого, который 21 сентября 1993 года объявил нелегитимным этот самый указ Ельцина и сформулировал основания для отрешения творца госпереворота от должности.

С другой стороны, президент Путин своим приветствием дал старт официальному празднованию антиконституционного Указа Ельцина от 24.09.1993 N 1438 «О формировании Центральной избирательной комиссии по выборам в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации». И вот с его подачи широко отмечается сегодня якобы «тридцатилетие российской избирательной системы». В школах даже провели специальные уроки. Детям по методичкам рассказывают про тридцатилетие российской избирательной системы, как будто до этого была правовая пустота.

Молодые поколения из этих «празднований» так и не узнают, что ельцинским указом о формировании нынешней ЦИК де-факто была ликвидирована легитимная Центральная избирательная комиссия во главе с Василием Ивановичем Казаковым. Тем самым, который по Конституции как глава ЦИК открывал Первый съезд народных депутатов РСФСР и председательствовал на съезде с 16 по 29 мая 1990 года до момента избрания Ельцина Председателем Верховного Совета.

Кстати, именно В. И. Казаков организовывал ежедневный ритуал приветствия красного флага РСФСР, который первое время даже Ельцин боялся отменить. Кстати, здесь еще одна правовая «бомба-закладка». Референдум 12 декабря 1993 года о новой Конституции, проведенный для закрепления победы Ельцина над парламентом, также был проведен в нарушение требований существовавшего, действовавшего и никем не отмененного или приостановленного Закона «О референдуме РСФСР». Этот закон требовал одобрения вынесенных вопросов на референдум абсолютным количеством голосов от всех избирателей, а не только голосующих. Кстати, текст проекта Конституции, вынесенной на референдум ельцинским указом от 15 октября, был опубликован для всеобщего ознакомления только 10 ноября и фактически не прошел даже самой элементарной юридической экспертизы и обсуждения граждан.

Самое веселое, что по ельцинским, а не действовавшим по закону в тот момент правилам, результаты референдума считались вовсе не от «принявших участие». И даже не от числа бюллетеней, обнаруженных в избирательных урнах. Результаты считались… только от числа действительных бюллетеней, а «действительность» бюллетеня определялась на местах по целесообразности.

Напомним, что даже после официально признанных фальсификаций и внесенных официально корректировок в результаты этого «облегченного референдума» новую Конституцию поддержал лишь 31% граждан, внесенных в списки для голосования. Но по «президентским правилам», «за» Конституцию было подано 58,43% голосов. Если же считать «от бюллетеней, обнаруженных в ящиках», то результат равен 57,05%. А от «выданных бюллетеней» — уже 56,60%. Ну и вишенка на торте конституционности: даже по ельцинским правилам в 14 регионах референдум не состоялся.

Именно чтобы «замести под лавку» юридические следы манипуляций, Ельцин приостановил работу Конституционного суда и отставил с поста председателя суда Зорькина.
Да, потом судьи проявили фронду и вернули Зорькина уже при президенте Путине в 2003 году на пост председателя КС, а Путин потом его переназначал. Но тема юридических «шахер-махеров» при утверждении «танковой Конституции» официально была «забыта».

Не отвеченные вопросы

Фракция КПРФ неоднократно поднимала острые и неотвеченные с политической и правовой точек зрения вопросы, связанные с событиями сентября-октября 1993 года.

В первой Думе удалось даже принять Постановление от 16 февраля 1994 года No56/1-1 ГД «Об утверждении состава комиссии по расследованию событий 21 сентября — 4 октября 1993 года». Но оно утратило силу из-за постановления об амнистии участникам событий 1991—1993 гг.

Незавершенное расследование тех событий и поспешное принятие акта об амнистии в отношении граждан, противодействовавших Указу, так и не дали ответа на многие вопросы. Общественность и экспертов продолжают будоражить различные свидетельства о значительно превышающем официальные данные количестве граждан, убитых и пострадавших при штурме Дома Советов (по оценке Генеральной прокуратуры Российской Федерации на улицах столицы в те дни было убито 147 и ранено около 400 человек).

Не дана оценка публикациям из Архива президентской библиотеки Клинтона, где представлена запись разговора Ельцина и Клинтона от 1993 года. Напомню, там еще пока легитимный президент России жалуется американскому президенту на то, что «Верховный Совет полностью вышел из-под контроля», «больше не поддерживает реформы» и вообще «они там стали коммунистами». И де-факто получает разрешение разогнать парламент плюс в награду за это $2,5 млрд. дополнительной американской помощи.

До сих пор нет оценки заявлениям тогдашнего заместителя командующего ВДВ генерал-лейтенанта Сорокина, который утверждал, что на его глазах стреляли с крыши американского посольства, с ближних крыш домов, стреляли по солдатам, по десантникам — для того, чтобы, мягко говоря, возбудить ненависть к защитникам Верховного Совета. А также не оценено заявление народного депутата Ионы Андронова, который провел накануне расстрела Дома Советов две встречи с представителями посольства США, пытаясь убедить их повлиять на Ельцина и отменить штурм парламента. В ходе переговоров депутатам было заявлено, что американская сторона рассматривает силовое решение как дело решенное. Позже в ходе штурма депутат Андронов узнает среди бойцов Альфы одного из сотрудников посольства США, переодетого в форму Альфы.

До сих пор никак юридически не оценены выводы думских комиссий и рабочих групп о том, что из оружия, которое было у защитников Дома Советов, ни один гражданин не был убит. А таких стволов было изъято 926. Но зато после изъятия ельцинскими правоохранителями это оружие всплывало в различных эпизодах и из него, например, из одного из таких автоматов были расстреляны граждане в Белоруссии.

Абсолютно нерасследованными остаются события утром 4 октября, когда дивизия Дзержинского еще до расстрела Белого дома успела повоевать с Таманской дивизией, с Кантемировской дивизией, и с 42-м воздушно-десантным полком. В итоге на улицах Москвы появилось несколько сгоревших БТРов, а потом оформились по закрытым указам два Героя России и целая группа награжденных.

Не оформлен юридически и вывод о том, что никакого штурма телерадиоцентра «Останкино» митингующими сторонниками Верховного Совета не было. А это главный козырь ельцинской пропаганды и обоснования введения военного положения в Москве 3 октября 1993 года. Кстати, в тот день «Останкино» защищало порядка 900 военнослужащих внутренних войск и работников милиции, большая часть из них были спецназовцы. А основная масса погибших — малолетние или пенсионеры, так как БТРы ездили вокруг телецентра и постоянно вкруговую обстреливали окружающую территорию и дома.
Не ясно до сих пор, что произошло и кто спровоцировал кровопролитие в Москве в треугольнике зданий Дом Советов — Посольство США — мэрия (бывший СЭВ) уже после того, как утром 3 октября Ельцин дал согласие на обсуждение варианта об одновременных досрочных выборах президента и депутатов, что означало принятие мирного плана Зорькина.

Без ответов на эти и многие другие вопросы невозможно извлечь надлежащие уроки из трагических событий 1993 года.

Сергей ОБУХОВ,
Член Президиума ЦК КПРФ,
депутат Госдумы,
Доктор политических наук.
Официальный сайт КПРФ.

(Публикуется в сокращении).