По следам ПМЭФ… Телеканал «Красная линия». Программа «Точка зрения»

Ведущий:

— В разгар специальной военной операции, когда Запад наращивает эскалацию, когда натовским оружием обстреливают наши мирные города, и наши бойцы гибнут на передовой, в легендарном городе трех революций состоялся очередной Петербургский международный экономический форум. И, казалось бы, главный его вопрос должен был звучать так: «Какой должна быть экономика военного времени?». Ответили ли на него участники форума? Об этом и поговорим.

В программе участвуют: Арефьев Николай Васильевич, секретарь ЦК КПРФ, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по экономической политике; Парфенов Денис Андреевич, член Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам, фракция КПРФ; Лапушкин Алексей Сергеевич, кандидат экономических наук; Сергей Иванович Казанков, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по малому и среднему предпринимательству, фракция КПРФ.

Николай Васильевич, начнем с вас. Очередной международный форум прошел в Санкт-Петербурге, 27-й по счету, и КПРФ принимала в нем активное участие. Вы тоже были на этом форуме. Какие впечатления?

Н. В. Арефьев:

— Самые острые вопросы, рассмотренные на форуме, — это ключевая ставка и налоговая реформа. У нас сегодня вся экономика зиждется на предсказаниях, но даже предсказаний на форуме не прозвучало. И сразу после форума американцы наложили на нас еще целую кучу санкций, в том числе в финансовом секторе, из которых выпутываться будет довольно сложно.

Что касается налоговой реформы, то она больно ударит по среднему классу и не скажется особенно на олигархии. Это очевидно. Налог на прибыль им увеличивается всего на 5 процентов. При этом министр экономического развития сказал, что, возможно, придется обнулить вывозные экспортные таможенные пошлины…

Неплохой подарок олигархам! Но если обнуляются экспортные пошлины, то бюджет теряет 9 триллионов рублей. А чем мы будем наполнять бюджет, если от 9 триллионов откажемся?
Коммунисты внесли в сентябре прошлого года законопроект, предложив обложить олигархов налогом в 30 процентов. По мировым меркам — довольно щадящая мера. Законопроект даже не рассматривается, он лежит.

Ведущий:

— Выступление президента Путина стало центральным моментом форума. Он говорил, я сейчас кое-что перечислю, об изменениях во внешней торговле, политике, экономике, о новом качестве рынка труда, повышении общей эффективности, цифровой экономике, малом бизнесе, повышении роли регионов, семьи. В общем, одно удовольствие слушать и перечислять. Но на все это нужны деньги, инвестиции. На ваш взгляд, будут инвестиции? Или красиво поговорим и забудем?

С. И. Казанков:

— Готовясь к передаче, я специально посмотрел все предыдущие темы форума. В повестке дня каждый год — одни и те же вопросы. Например, в 2004 году весь Петербургский форум был посвящен переходу от сырьевой к высокотехнологичной экономике и повышению качества жизни населения. Прошло 20 лет. Что поменялось? За такой же период в советское время, с 1941-го по 1961-й год, мы победили мировой фашизм, заново отстроили экономику, а люди переехали из бараков в хрущёвки, которые даже по современным меркам ещё являются комфортным жильём.

Много чего было сделано. Что сейчас? На международную космическую станцию наши космонавты добираются уже на американских шаттлах. Что касается квартир, то в современных новостройках они зачастую меньше, чем в хрущевках советского времени. И не забывайте, что те квартиры давались бесплатно, а нынешние стоят, как дворцы. Развития я не вижу, хотя деньги в стране, уверяю вас, есть. Все дело в том, что направляются они не туда.

Ведущий:

— На форуме качественно изменился состав гостей. Макрон у нас был и Меркель, разные западные деятели. В этом году были только президенты Боливии и Зимбабве. Справочно: в Боливии — крупнейшие в мире запасы лития, а в Зимбабе — почти вся таблица Менделеева. Тем не менее, столько лет приезжали западные политики, мы заключали какие-то контракты, всячески перед ними пели и плясали, чтобы понравиться. И, получается, зря? Что Россия потеряла и что приобрела от разрыва отношений с Западом?

А. С. Лапушкин:

— У нас с 1991-го года считалось, что солнце встает на Западе, и мы должны на него равняться, что это эталон. Квазилиберальная или неолиберальна политика привела к серьезным последствиям — закрылись тысячи предприятий, мы утратили многие компетенции.

Мы встроились в мировую экономическую систему абсолютно на третьих ролях — сырьевой державы. То есть мы поставляем сырьевые ресурсы, а взамен покупаем то, что из этих ресурсов делается, практически всё.

Поэтому технологически у нас есть определенные проблемы. С другой стороны, надо понимать, что Запад — это наши соседи, и с ними в любом случае придется выстраивать отношения.
Но если бы мы с 1991 года выстраивали эти отношения не по принципу «мы вам -— сырье, вы нам — все остальное», а по принципу технологической кооперации, то, наверное, ситуация была бы сейчас значительно лучше. Показательный пример — история с титаном для авиационной промышленности. А если бы, помимо титана, мы производили движки? Любой авиаконцерн призадумался бы: «Господа а, вы уверены, что нужно санкции против России вводить? Самолёты не полетят, машины не поедут, турбины крутиться не будут».

Ведущий:

— Я предлагаю обратить внимание на выступление президента Боливии. Его выступление привлекло к себе внимание оценками нашей истории. Фрагмент: «Хочу поблагодарить организаторов за гостеприимство и за приглашение поучаствовать в этом крупном международном форуме в историческом городе на Неве, в Санкт-Петербурге, где произошла первая социалистическая революция в мире, и годы спустя смогли нанести поражение фашизму. Блокада города длилось три года, но она была прорвана!».

Не в первый раз испытываю чувство обиды от того, что иностранцы, друзья нашей страны, больше уважают историю нашей страны, чем многие наши политики. Человек приехал не в бандитский Петербург, а в город трех революций. Такие слова дорогого стоят.
Мне кажется, аудитория достаточно благожелательно слушала, но при этом-то мы остаемся сегодня капиталистической, экономически периферийной, олигархической страной. Как быть с этим противоречием?

Д. А. Парфенов:

— Процесс, который происходит сейчас в мире, — постепенного утрачивания Западом прежнего господства, попытки части стран вырваться из колониальной зависимости — это очень важно. То, что Россия вольно или невольно включилась в этот процесс, еще сыграет свою роль.
Другое дело, мы вынуждены по-прежнему констатировать, что свою основную задачу российская правящая верхушка, господствующий класс видит в том, чтобы что-то менять, ничего не меняя по существу.

Даже если брать налоговую реформу и национальные проекты, горизонты планирования до 2030 года, то все это лишь внешняя оболочка прежнего курса, направление которого неизменно — дать возможность неограниченного обогащения очень узкому кругу людей. И с этой задачей система справляется хорошо.

Капитал олигархии растет, как на дрожжах, несмотря ни на кризисы, ни на войны, ни на что угодно. Они богатеют стремительно.

Это и есть суть проводимой политики. И это на фоне задач, стоящих перед страной — обеспечения своего выживания и того самого технологического суверенитета, о котором власти уже все уши прожужжали и даже вроде бы какие-то шаги предпринимают — где-то в производство немножко денег направили, загрузили какими-то заказами промышленность.

Но это носит ограниченный характер, не очень последовательный, и самое главное — не просматривается какая-то перспектива, которая позволяла бы сказать, что к такому-то сроку мы будем иметь качественно иное состояние. Этого нет. Почему? Потому что иначе пришлось бы наступать на интересы олигархии, того самого крупного бизнеса.

Ведь если действительно решать важные, стоящие перед страной задачи общенационального, даже отчасти глобального масштаба, то это потребует концентрации всех ресурсов и строгого управления ими, что прямо противоречит интересам господствующего класса.

Ведущий:

— Я вспоминаю старое интервью Путина, где он говорил, что рынок, рыночные связи очень крепко связывают народы и выстраивают некую экономическую общность. Ну и вот, пожалуйста, мы встраивались, встраивались, и эта общность была моментально разорвана в клочья.
Нас выгнали отовсюду пинком, даже от «Газпрома» хотят избавиться, от сырьевой зависимости. Это оказалось для Запада болезненно, но, оказывается, совершенно не критично. Форум закончился — и появились новые санкции в довольно чувствительных областях. Санкции теперь достаточно жесткие и в области IT‑технологий.

Н. В. Арефьев:

— Все 30 последних лет жили под лозунгом «У России врагов нет», вот и вляпались, как в жир ногами, в западную экономику, которая с удовольствием нам предоставила собственные технологии (уничтожайте свои и ради бога берите наши!). Теперь западные технологии у нас забрали, а своих нет… И что делать? Будем через Китай, Индию каким-то образом добывать эти технологии. Самим все сразу изобрести сложно… Мало того, изобретения должны быть составной частью мировых IT-технологий, потому что весь мир завязан на единое электронное пространство. Допустим, мы сделали ави­онику к самолету, но если этот самолет мы продадим другому государству, то как его будут использовать, если у них внедрены американские взлетно-посадочные технологии?

Нужно каким-то образом корреспондировать с существующими мировыми разработками. Будем опять искать параллельный импорт. Хуже, что нас обложили финансовыми санкциями. Теперь наши биржи попали под санкции, а это серьезнее.

Центральный банк говорит, что ничего страшного, будем по-другому определять курс валют. Да в курсе ли дело? Мы перешли на расчеты в рублях, и у нас на биржах покупали рубли за доллары и евро. А сегодня эти операции — под санкциями. Как мы будем продавать нефть, газ и прочие природные ресурсы?

Тысячу раз коммунисты говорили, что мы должны иметь всё свое. Мы должны стремиться на 100 % делать собственную продукцию, потому что надеяться на «мировое сообщество» нельзя. Сегодня у нас под санкциями финансы, сфера материального производства, биржи — всё!

Давайте сравним с советской экономикой. Были мировые кризисы, они на нас не влияли. Была гиперинфляция, она нас не касалась, потому что мы всё могли делать сами.

Ведущий:

— Несмотря на 30 лет капиталистических реформ, а может быть, даже благодаря им, вопрос о выборе экономической модели для России сейчас стоит, как никогда, остро. Социализм или капитализм?

Интересно, что на форуме Владимир Владимирович Путин говорил о китайской модели. Фрагмент его выступления:

«Вот, допустим, китайская модель экономики, она многими экспертами признается более эффективной. Ну, китайцам удалось это сделать, в их условиях. И я согласен с этой оценкой. Так и есть. Об этом говорят цифры роста экономики. Это очевидная вещь. Но это вот для китайского общества, для китайской экономики эффективно…».

Путин говорил и о том, что китайская экономика эффективнее европейской и североамериканской, но как это было сказано… Непонятно из речи президента, то ли он восхищается, то ли говорит, что нам такое не подойдет. И почему вдруг президент дал совершенно комплементарную оценку китайских успехов?

Д. А. Парфенов:

— Я бы удивился, если бы президент начал критиковать Китай, нашего основного стратегического партнера. На этом фоне, безусловно, президент говорил и будет, наверное, говорить какие-то положительные вещи в адрес китайских властей. Но важно понимать, что такие оценки как бы констатирующего порядка — это, с одной стороны, реверанс в сторону союзника, а с другой — уход от сути вопроса.

Потому что если всерьез разбирать, почему Китай добился таких успехов, то придется говорить вещи, которые застревают у действующей власти в горле.

Придется вспомнить, что, в отличие от нашей страны, в Китае была достаточно жестко пресечена попытка цветного переворота, который пытались осуществить с опорой на часть китайской элиты, тоже имевшей определенные прозападные настроения.

И Китай смог избежать участи Советского Союза, участи нашей страны, он сохранил свою самобытность, сохранил власть Коммунистической партии, о которой тоже в наших правящих кругах говорить не принято. А это — один из ключевых факторов успеха Китая, превращения его в современную, модернизированную экономику.

Без соучастия народа в управлении страной, без власти Коммунистической партии, без организации экономики на социалистических принципах этого невозможно было бы достичь.
Да, в Китае есть большой рыночный сектор, но он находится под контролем государства, под той линией, которую проводит КПК, рыночная стихия не может вырваться, она не завладевает обществом, не диктует ему свои условия.

В Китае не олигархия управляет государством, она слушается государства и делает то, что ей скажут. Это очень важно.

Понятно, что Путин не может себе позволить что-то подобное произносить на публике, потому что это противоречит сегодняшним характеристикам российской экономики. У нас все по-другому, к сожалению, и похвастаться на фоне успехов китайских товарищей особо нечем.

Ведущий:

— Александр Сергеевич, три с половиной тысячи за чашку чая на Петербургском форуме… Это было такое мероприятие для богатых? В 2020 году, помните, президент говорил, что средний класс — это 17 тысяч рублей дохода в месяц. Получается — четыре с половиной чашечки чая, купленного на Петербургском экономическом форуме? Такое впечатление, что это форум господствующего класса, на котором, конечно, уделили внимание в какой-то степени всем, но, прежде всего, вот этой части России.

А. С. Лапушкин:

— Этот кич со сверхпотреблением, а по-другому такое назвать сложно, — элемент бескультурья. На Западе бизнес так себя не ведет. Подобное характерно больше для сырьевых экономик. При сырьевой модели сверхприбыли получают из ресурсов страны, ее недр, то есть во многом это дармовые деньги. А шальные деньги проецируют шальное поведение. Если мы говорим о производственном секторе (я постоянно общаюсь с российскими производственниками, в том числе достаточно состоятельными), то я слабо могу представить, чтобы кто-нибудь из них был готов заплатить 3 500 руб. за чашку чая.

Вся политика в стране с 1991 года — и денежно-кредитная, и налоговая — направлена на удушение производства. Сейчас ставка рефинансирования — 16 %, и говорят, что ее могут повысить до 17 или даже до 18 процентов. Я прошу прощения, но ни в одном производстве такой рентабельности не существует!

В свое время, по-моему, генедиректор «Русского молока» написал по поводу ставок «Россельхозбанка» («Россельхозбанк» предлагал кредиты для производства сельхозпродукции под 22 процента). Тогда Медведев был президентом. И ему было сказано так. Дмитрий Анатольевич, при всем уважении…. Ни зерно, ни морковка, ни капуста рентабельность в 22 процента обеспечить не могут, а те культуры, которые такую рентабельность дают, Госнаркоконтроль не разрешает сеять.

(Смех участников).

Ведущий:

— Президент сказала, что Россия выходит на 4 место в мире по размеру ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности.

Может, я живу в каком-то анклаве, но вокруг меня люди беднеют, если называть вещи своими именами. Я сам хожу по магазинам и вижу, как растут цены буквально на все. Можно объяснить, как получается, что мы действительно выходим по паритету покупательной способности на четвертое место в мире, а народ как-то особо этого не чувствует?

С. И. Казанков:
— Людям свойственно конкурировать, соревноваться. Не зря же существуют Олимпийские игры, лозунг «Быстрее, выше, сильнее!». И страны между собой конкурируют по ВВП, например. Но кроме Олимпийских, есть паралимпийские игры… Международный валютный фонд придумал перерасчет по паритету покупательной способности и таким же образом считает ВВП.
В Госдуме во главе бюджетного комитета уже много лет Андрей Михайлович Макаров, прямо скажу, умнейший человек, хотя мы в некоторых вопросах имеем противоположные точки зрения. Так вот, он, видный депутат от «Единой России», выступая на форуме, сказал дословно (хочу зачитать):

«Россия стала четвертой экономикой мира по паритету покупательной способности — следует из обновленных данных Всемирного банка. А почему этого никто не заметил? Потому что это не влияет ни на что. Это не имеет отношения ни к качеству жизни, ни к экономике».

Еще раз подчеркну, это слова не оппозиционера, а единоросса, председателя бюджетного Комитета Госдумы.

Ведущий:
— На форуме практически не было разговора о том, что надо переводить экономику на военные, мобилизационные рельсы, что надо мобилизовать все ресурсы для победы. Не кажется ли вам, что эффект от Петербургского международного экономического форума получился довольно смазанным, и у большой части народа он оставил впечатление тусовки олигархов?

Н. В. Арефьев:

— Мне удалось выступить на одной из площадок форума. Говорю им — вот вы хвалитесь как хорошо закончили прошлый год. Маленький пример: за прошлый год олигархи получили 50 миллиардов долларов дополнительной прибыли. Банкиры — 3,3 триллиона рублей дополнительной прибыли. А государство недосчиталось в бюджете порядка 4 триллионов рублей, закончило год с таким дефицитом — в 4 триллиона.

Тогда ради чего живет наше государство? Ради обогащения кучки олигархов?
Сейчас идет война. Казалось бы, все должно быть направлено на это. Почему тогда олигархи дополнительно получают 50 миллиардов долларов? Почему банкиры дополнительно получили почти 3,5 триллиона? Почему не отдать это все в казну, чтобы средства шли на развитие экономики, той же промышленности, где денег не хватает? Мы уже половину Фонда национального благосостояния потратили на эти дела. Осталась небольшая часть. В условиях новых санкций этот капитал будет таять.

Давайте сверхдоходы обложим 60-процентным налогом, как делают в других государствах. А у нас 4 % прибавили… Почему так? Да потому что правила диктуют олигархи, они хозяева в нашей стране.

В чем привлекательность и эффективность социализма? Прежде всего, в том, что в нем нет паразитической прослойки, которая забирает львиную долю доходов.

Ведущий:

— Интересно наблюдать, как изменилась риторика нашего руководства. На форуме прозвучала очень интересная оценка, данная президентом своим, скажем так, политическим оппонентам. Фрагмент:
«В Отечество просто по-разному верили и по-разному оценивали, что хорошо, а что для него плохо. Здесь, конечно, нужны идеи. Вера в коммунизм была потеряна, но не всеми. Иначе у нас бы не существовало легальной партии, Коммунистической партии Российской Федерации. И у нее много сторонников. И это факт. И к этому надо относиться, на мой взгляд, тоже с уважением».

Денис Андреевич, «у неё много сторонников. И это факт». Раньше не замечалось, чтобы наш президент позитивно отзывался о компартии, а тут за непродолжительное время уже во второй раз (помните, после выборов он сказал, что Коммунистическая партия не утратила свою электоральную базу). С одной стороны, среди союзников у нас сегодня, в основном, социалистические страны. С другой, президенту нельзя, как любому человеку, отказывать в праве на политическую эволюцию. Что вы думаете об этой ситуации?

Д. А. Парфенов:

— Когда первое лицо говорит о потере веры в коммунистическую идею, то, вероятно, он имеет в виду поздний Советский Союз, когда, действительно, часть правящей на тот момент партии объективно разложилась, и было большое несоответствие между декларациями и тем, как реально выстраивалась жизнь.

Наверное, это, действительно, подрывало веру народа, или значительной ее части, в светлые идеалы. Хотя, опять же, подавляющее большинство людей, которые до сих пор сидят в исполнительной власти на всевозможных высоких должностях, находятся у рычагов управления, — это бывшие члены КПСС, в том числе бывшие члены, скажем так, силовых структур, которые, вообще-то, по долгу службы были обязаны не допустить развала страны и спасти социалистический строй. Их сейчас больше в «Единой России», чем в КПРФ, кстати. У нас больше молодежи.

Это коммунисты по названию — те, кто взяли партбилеты, а как только перед ними замаячила перспектива личного обогащения, радостно эти партбилеты побросали и начали строить капитализм.

Если такие люди потеряли веру в коммунизм, то, как говорится, нам с такими в любом случае не по пути. А что касается положительных высказываний, то здесь вы совершенно правы — в чем в чем, а в недостатке прагматизма нашу власть упрекнуть сложно.

Немалая часть тех стран, с которыми сейчас Россия взаимодействует, действительно, смотрит влево. Левые, коммунистические, рабочие партии во многих странах находятся у власти.

С другой стороны, мы и вправду слышим от власти в адрес КПРФ какие-то относительно комплементарные высказывания. Например, когда мы недавно отмечали воссоздание Компартии, властью вообще было сказано, что коммунисты во многих вопросах шли впереди нее. И это тоже признавалось первым лицом.

Можно, как минимум, ссылаться на президента, если какой-то чиновник совсем одурел от своих полномочий и пытается прессовать коммунистов в регионах. Можно сослаться на первое лицо, чтобы умерить пыл очередного декоммунизатора.

Но обольщаться не надо. Мы слышим много правильных слов, но дела, как правило, довольно односторонние. Все они, так или иначе, нацелены на обслуживание интересов господствующего класса.

Поэтому хорошо, что власть вынуждена признавать наличие у коммунистических идей большого количества сторонников, это не позволяет каки-то одним решительным ударом расправиться с левым движением.

Нужно увеличивать количество людей, ориентированных на нашу программу. Тогда власть не просто будет иногда на словах признавать значимости наших идей, а будет с ними считаться, будет вынуждена корректировать свою политику всерьез, а не в мелочах.

Ведущий:

— Мы, конечно, не собираемся мазать форум черной краской, огульно его охаивать, признаем, что там было много положительных моментов, но в целом видим, что даже в условиях военного времени власть все равно намерена опираться на рынок, бизнес, класс капиталистов и им отдавать и дальше стратегическое управление экономикой.

Мы считаем, что это категорически неправильно и себя не оправдало.

(Расшифровка программы
публикуется в сокращении).
Подготовил С. Заруднев.