В поселке Глазуновка готовятся к открытию памятного знака на месте гибели экипажа самолета, повторившего подвиг Николая Гастелло

Уставом не предусмотрено

В годы Великой Отечественной войны советские лётчики более 600 раз (точного числа нет, исследования и поиски продолжаются) совершили огненный таран самолетов противника и наземных целей. Применение этого последнего средства сражения не было предусмотрено воинским уставом, не было на этот случай ни инструкций, ни приказа командования. Главный маршал авиации, фронтовик Александр Новиков оставил в своих воспоминаниях утверждение, что «воздушный таран — это не только молниеносный расчёт, исключительная храбрость, самообладание и готовность к самопожертвованию. Таран — это наивысшее проявление морального фактора, который не мог учесть противник».

Они были единственными

Среди шести сотен соколов-«гастелловцев» летопись войны сохранила имена двух женщин. В сентябре 1941 года старший лейтенант Екатерина Зеленко протаранила самолёт противника в небе над украинским городом Сумы, а 9 мая 1943 года 22-летняя сержант Александра Полякова направила горящий самолет на станцию Глазуновка, где стояли составы с боевой техникой, горючим и живой силой противника.

Но если, пусть и с опозданием, Зеленко в 1990 году было присвоено звание Героя Советского Союза, на месте гибели установлен обелиск, имя увековечено в названиях улиц, школ российских и украинских городов — где родилась и погибла, сухогруза и малой планеты Солнечной системы, то подвиг Александры Поляковой явно недооценён потомками. По крайней мере, в Глазуновском районе до сих пор нет даже памятного знака, к которому можно было бы возложить цветы.
В поисках истины

Это положение вот уже много лет пытается исправить ветеран народного образования, известный в Глазуновском районе историк и краевед Надежда Юсупова. Она располагает, пожалуй, наиболее полными сведениями об экипаже самолёта и его подвиге, но вопросы всё же остаются. Чтобы снять их, она вместе с секретарём райкома КПРФ Дмитрием Родионовым и группой энтузиастов возобновила действия по уточнению сведений о ночном таране, определению места гибели героев и установке памятного знака.

— Впервые я узнала имя Александры Поляковой из статьи «Дочь России», опубликованной в «Орловской правде» в 1980 году, — рассказывает Надежда Сергеевна. — Возникло много вопросов к автору, публикация нуждалась в дополнении новыми сведениями, но ни местный краеведческий музей, ни библиотека не смогли мне помочь.

Через два года, уже в районной газете, Надежда Юсупова снова прочла о ночном таране. И опять — лишь повтор уже известных сведений. А потом наступило долгое молчание: о ночном подвиге, совершённом двумя молодыми людьми на лёгком бомбардировщике У-2, в прессе не упоминалось почти 40 лет. Не увенчались успехом поиски фотографии второго пилота экипажа У-2 Ефима Сагайдакова, не найдено было за это время и место упокоения героев.

Новые виды коммуникаций дали возможность ознакомиться с архивными материалами, скачать более качественное фото Александры Поляковой, ознакомиться с воспоминаниями очевидцев, найти первую публикацию о ночном подвиге, вышедшую через несколько дней после гибели экипажа. Под рубрикой «Герои Отечественной войны» фронтовой корреспондент младший лейтенант В. Тараненко в статье «Сильнее смерти» пафосно, как того требовало время, рассказал о последнем полёте героев.

Притяжение неба

Уроженка города Борисоглебск Воронежской области Александра Полякова к началу войны окончила среднюю школу и местный аэроклуб с удостоверением пилота-инструктора: кадры кинохроники о первых женщинах-авиаторах сделали профессию притягательной для сотен девушек. Были у Шурочки и другие увлечения, которые могли привести девушку к профессиональным занятиям музыкой или балетом, но начавшаяся война положила конец всем материнским запретам: Наталья Константиновна уже проводила на фронт мужа и у неё были аргументы препятствовать стремлениям дочери. Но та стояла на своём: только небо и военная авиашкола Борисоглебска. Успешно освоила ускоренную программу обучения, но права на боевые вылеты пришлось добиваться больше года: руководство не желало отпускать на фронт одного из лучших пилотов-инструкторов авиашколы.

На подступах к Сталинграду

Наконец её услышали и сразу же направили в полк, базировавшийся на Сталинградском направлении, где шли ожесточённые бои. Боевой машиной молодого пилота стал биплан У-2, до последнего винтика знакомый по учебным полетам.

О фронтовых буднях первых месяцев службы Александры Поляковой наиболее полные воспоминания оставил в книге «Те триста рассветов…» её однополчанин Борис Пустовалов. Не скрывает, что девушку-пилота мужчины встретили с большим сомнением, не обошлось без колкостей и небезобидных шуток, недоумённых вопросов, почему сюда, а не к «ночным ведьмам» в один из женских авиаполков.

Однако очень скоро Полякова показала, что и по ускоренной программе можно не хуже других научиться и классно летать, и метко бить по наземным целям. Не уступала она однополчанам-мужчинам и по числу боевых вылетов, бывало, взлетала по 5—7 раз за ночь. Возвращалась с рапортом об успешном поражении цели, а осколочные и пулевые следы на машине свидетельствовали о встречах с вражескими истребителями или обстрелах зенитной артиллерией. Число таких вылетов превысило 35, когда «за отличное выполнение боевых заданий и проявленные мужество и отвагу» 17 января 1943 года сержант Александра Павловна Полякова была представлена к ордену Красной Звезды. С таким же обоснованием — за мужество и отвагу — боевые награды тогда получили немало пилотов 970-го ночного бомбардировочного авиаполка, в том числе и штурман Поляковой — старшина Ефим Абрамович Сагайдаков.

Как это было

Весной 1943 года полк был переброшен на Орловско-Курское направление. Право Шурочки на пребывание среди мужчин-пилотов уже никто не оспаривал: на её счету к тому времени было более 80 результативных боевых вылетов.

Днём 9 мая поступили данные авиаразведки: южнее Орла на станции Глазуновка скопились эшелоны с техникой и живой силой противника. Звено бомбардировщиков вылетело на боевое задание. Надежда Юсупова нашла документальное подтверждение тому, что в те дни было пасмурно, стояли тёмные безлунные ночи, что вынудило противника усилить охрану объекта, увеличить число прожекторов и зенитных пушек. Экипаж сделал уже четыре боевых вылета и вернулся за бомбами для пятого. Устали оба, но Полякова уверенно вела самолёт, а штурман Сагайдаков отправлял бомбы. Мощные взрывы и высокие всполохи огня подтверждали: цель поражена.

Экипаж уже отбомбился, и можно было возвращаться на аэродром, когда самолёт попал в свет прожектора и был настигнут снарядом. Однополчане, выполнявшие это же задание, видели, как охваченная пламенем, но всё ещё управляемая машина, маневрируя, рухнула на цистерны с горючим…

Согласно сводке, в ту ночь «58 самолетов произвели 157 вылетов. Создано было 20 очагов пожара, отмечено 3 сильных взрыва и уничтожена 1 зенитная точка. С боевого задания не возвратился 1 самолет». В рапорте о выполнении задания против фамилии Поляковой значится: «не вернулся с задания», против фамилии Сагайдакова — «так же».

Посмертная легенда

— Продолжаю работать над документальным очерком о подвиге А. П. Поляковой и Е. А. Сагайдакова на основании достаточно обширных фактов, сравнений, архивных сведений, — поясняет Надежда Юсупова, — и всё равно точной картины огненного тарана в районе станции Глазуновка в ночь с 9 на 10 мая 1943 года у меня нет. Теперь, когда мы выстроили систему поиска, подключили немало заинтересованных лиц из Орла, Курска, Москвы, Мурманска, Челябинска, Севастополя, я надеюсь, что ещё возможно появление новых подробностей совершенного 78 лет назад подвига.

Пытаются краеведы разобраться и в разночтениях по поводу кончины героев: они уверены, что лётчики не покинули самолет, хотя некоторые современные авторы называют даже место захоронения Александры Поляковой, якобы подстреленной во время её прыжка с парашютом.

Что касается Сагайдакова, то пока исследователям известно только то, что он родился в 1921 году в украинском Кировограде (с 2016 года — Кропивницкий), куда сложно обратиться с запросом, что он тоже выпускник Борисоглебской авиашколы. Все хлопоты найти что-то из довоенной жизни героя, хотя бы его фото, не увенчались успехом, поэтому энтузиасты продолжают искать и рады любой помощи. Я не могу допустить, чтобы потомками был забыт подвиг и Ефима Сагайдака, как это случилось с экипажем Николая Гастелло: мало кто знает, что легендарный таран был совершён четырьмя пилотами. А кто сегодня назовёт эти фамилии?

Надежда Сергеевна права: пока в исследованиях не поставлена последняя точка, пока не определено место упокоения и некуда принести цветы и постоять в благодарном поклоне, ночной полёт лётчиков-героев над Глазуновкой продолжается. Нет у ныне живущих права его прерывать…

Валентина Новошинская.