20 декабря — день работника органов госбезопасности

«В апреле 1976 года, завершив командировку в Бельгию и Голландию, я задержался в Варшаве. В ожидании авиарейса на Москву разговорился с польским пограничником Тадеушем. Узнав, что я из Орла, он оживился: оказывается, его сестра находится у нас на стажировке. (В Орловском государственном педагогическим институте с сентября 1974 г. действовал факультет повышения квалификации учителей из Польской Народной Республики, или попросту «польский факультет»).

«Тесен мир, — пошутил я, — где только не встретишь поляка и русского!». «А мой отец, поручик Войска Польского, — продолжал Тадеуш, — воевал вместе с русскими и был награждён орденом Красной Звезды. До сих пор вспоминает, как в бою под Варшавой его спас русский капитан».

Попрощавшись с пограничником и пожелав ему «новых звёздочек на погоны», я поспешил на взлётную полосу. Эту мимолётную встречу я не раз потом вспоминал, когда события в Польше становились всё более тревожными, а к власти рвались откровенные ставленники Запада. Спустя три года мне пришлось встретиться с другими поляками уже в Англии.

Бывшие офицеры армии Андерса не скрывали своей ненависти к Советскому Союзу, а их русофобия носила запрограммированный и отточенный десятилетиями пилсудчины характер. Ни о каком братстве по оружию речи не было. Главным противником для них по-прежнему оставалась Россия… Так невольно в моём сознании запечатлелись два облика поляков, две их армии, две Польши…».

Так начиналась статья «За нашу и вашу свободу» историка и публициста, полковника ФСБ в отставке Ю. Н. Балакина. Она была опубликована почти двенадцать лет назад, 17 февраля 2010 г. в газете «Красная строка» № 6 (116). Юрий Николаевич давно интересуется так называемой «польской темой» и даже изучал польский язык. Отчасти этот его интерес был вызван, в том числе, и тем, что служба в Управлении КГБ по Орловской области свела его с бывшим оперативным работником контрразведки «Смерш» — А. В. Слукиным. В годы Великой Отечественной Александр Васильевич воевал в составе Войска Польского. И для Орловщины это был, конечно, уникальный случай.

Сегодня поколения фронтовиков уже практически ушли в свой последний поход. И даже так называемые «дети войны» достигли почтенных лет. А мир тем временем, похоже, позабыл жестокие уроки Второй мировой. И вновь в конце двадцать первого года двадцать первого века звучат угрозы и ультиматумы, вводятся санкции, высылаются дипломаты, военные учения Запада становятся всё более агрессивными, а наши бывшие союзники наперебой стараются нагадить России, чтобы угодить новым хозяевам…

Вот почему в канун Дня работника органов безопасности РФ мы попросили Почётного сотрудника органов госбезопасности Ю. Н. Балакина прокомментировать все эти проблемы — в историческом ракурсе, но с высоты сегодняшнего дня. И, конечно, ещё раз отдать долг памяти ветеранам Великой Отечественной.

* * *
— Ну что же, давайте действительно начнём с исторического контекста, — согласился Юрий Николаевич. — Польша… Советские войска ведут ожесточённые бои за её освобождение. 1 января 1944 года на первом заседании Краевой Рады народовой принято решение о создании Армии Людовой (Народной Армии) для вооружённой борьбы с немецкими оккупантами.

В обращении Краевой Рады народовой к польскому народу говорилось о поддержке политики Советского правительства в вопросе советско-польских отношений, а также разоблачалось польское эмигрантское правительство в Лондоне и его политика, направленная на борьбу с Красной Армией.

Сегодня, заново осмысливая события того времени, ясно осознаёшь, что фактически против нас и союзного Войска Польского, сформированного на советской земле, воевали не только отступавшие гитлеровцы, но и бандформирования польских националистов-русофобов так называемой Армии Крайовой (АК), а также банды Украинской повстанческой армии (УПА). Союз лютых антисоветчиков и русофобов был закономерным исходя из стоявшей перед ними цели — уничтожения СССР и славянского единства, взращивания оголтелого национализма, выгодного как уходящей со сцены фашистской Германии, так и западным державам, ненавидевшим историческую Россию. Сопротивление было ожесточённым и искусно направляемым из Лондона.

Из личного и секретного послания И. В. Сталина премьер-министру У. Черчиллю от 8 декабря 1944 года:
«…Выяснилось, что переговоры Миколайчика (лидер эмигрантского правительства в Англии. — Ю. Б.) с Польским национальным комитетом служат прикрытием для тех элементов, которые из-за его спины вели преступную террористическую работу против советских офицеров и вообще против советских людей на территории Польши. Мы не можем мириться с таким положением. Мы не можем мириться с тем, что поощряемые польскими эмигрантами террористы убивают наших людей в Польше, ведут преступную борьбу против советских войск, освобождающих Польшу…».

Подпольные банды АК и ОУН сотрудничали с немецко-фашистскими спецслужбами, скрывая эти связи под личиной борьбы за национальную независимость.

Из протокольной записи переговоров представителей абвера, полиции безопасности и СД с представителями Армии Крайовой (13 февраля 1944 г.):
«В случае заключения соглашения между Польшей и Германией польские и немецкие разведывательные и контрразведывательные аппараты работают во взаимодействии, поскольку это касается борьбы против большевизма».

Органы НКВД-НКГБ с первых дней изгнания немецких оккупантов с территории БССР и Польши развернули оперативную работу по выявлению и разгрому бандподполья. В ходе вооружённых столкновений в числе убитых и арестованных, как правило, оказывались эмиссары польского эмигрантского правительства в Лондоне.

Из сообщения НКВД и НКГБ БССР № с/381 о ходе ликвидации подпольных националистических формирований от 29 ноября 1944 г.:
«В результате агентурно-оперативных и следственных мероприятий установлено, что на территории западных областей БССР существует широко разветвлённая, законспирированная польская повстанческо-террористическая организация, именуемая Армия Крайова. Руководящие центры находятся в Варшаве и Вильно. Перед Армией Крайовой ставится задача подготовки вооружённого восстания против советской власти, за восстановление польского государства в границах, существовавших до 1939 г.».

Одним из активно действовавших националистических подпольных формирований являлась банда во главе с офицером бывшей польской армии по кличке «Рагнер» (Зайончковский Чеслав) в количестве более 150 человек. В период немецкой оккупации «Рагнер» действовал против советских партизан. Выяснилось, что Зайончковский получал из Лондона по рации указания о проведении подрывной деятельности против Советского государства.

Другую банду возглавлял некто «Варта» (Сендзяк Станислав, зам. коменданта Белостокского округа АК). Ему также поступали приказы об уничтожении советских партизан, совершении диверсионно-террористических актов, подрыве мощи Красной Армии. Достоверно установлено, что банда одновременно была связана с немецкими разведорганами.

Обе банды в результате чекистско-войсковых операций были уничтожены. Подобных бандформирований, с которыми пришлось воевать советским воинам и жолнежам (военнослужащим) Войска Польского, были десятки. Непосредственную агентурно-оперативную работу в этих чрезвычайно сложных условиях вели сотрудники военной контрразведки «Смерш», в том числе среди личного состава Войска Польского.

Одним из советских контрразведчиков, находившихся в составе польских войск, был орловец Александр Васильевич Слукин, сотрудник «Смерша» и одновременно — офицер польских вооружённых сил.

Польская армия генерала Андерса, сформированная в 1941 году в СССР, ушла без единого выстрела за границу к англичанам. Войско Польское, созданное после бегства Андерса, честно сражалось вместе с Красной Армией до Победы.

Об истории этих двух разноликих польских армий и судьбе орловского чекиста А. В. Слукина и рассказывалось в уже упомянутой моей статье «За нашу и вашу свободу».

Из личного дела подполковника КГБ СССР Слукина Александ­ра Васильевича:
1918 года рождения, урож. г. Борисоглебска Воронежской области, русский, член КПСС с 1941 года.
Окончил вечернюю школу, курсы РККА, Высшую школу ГУ контрразведки «Смерш», Высшую школу КГБ СССР.
Трудовой путь начал рабочим на железной дороге, работал слесарем на различных заводах, избирался секретарём Борисоглебского горкома ВЛКСМ.
В Красной Армии — с 1942 г., на фронтах Отечественной войны — с августа 1944 г., в Польском Войске — с августа 1944 г.
В 1944—46 гг. — информационный офицер по обслуживанию 2-го моторизованного противотанкового огнемётного батальона отдела информации 1 Польской Армии. В 1946—47 гг. — информационный офицер по обслуживанию отдельного самоходного артиллерийского полка отдела информации Шленского военного округа Польского Войска.
В 1948—1950 гг. — сотрудник органов МГБ по Воронежской области.
С 1950 г. — служба в органах госбезопасности по Орловской области. В 1956-59 гг. — освобождённый секретарь партбюро УКГБ при СМ СССР по Орловской области.
Уволен по возрасту в запас в 1975 году. Выслуга (вместе со льготной) — 34 года, 1 месяц и 24 дня.

Награды: орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «ХХХ лет Советской Армии и Флота», «40 лет Вооружённых Сил СССР», «За безупречную службу» (двух степеней). Польские награды: ордена «Серебряный крест заслуги», «Крест волечных», медали «За Одер, Ниссу, Балтику», «За Варшаву», «Победа и вольность», а также нагрудный знак «Грюнвальдский».

— С Александром Васильевичем, ветераном Великой Отечественной войны, единственным офицером Управления КГБ по Орловской области, прошедшим боевой путь в составе Войска Польского, я не раз беседовал, — продолжает свой рассказ Ю. Н. Балакин. — «Польский вопрос» меня интересовал как историка. Ведь материалов об участии советских воинов-чекистов в борьбе с аковцами было немного: соблюдалась своего рода политкорректность в отношениях с польскими союзниками по Варшавскому договору. Подобная же сомнительная терпимость наблюдалась в освещении материалов о преступлениях венгерских, румынских, итальянских и финских войск на советской территории. Оставляли «с миром» и чехословацких коллаборантов.

Сегодня можно с уверенностью сказать, что этого не следовало делать, даже исходя из так называемой политической целесообразности и геополитических интересов. Ошибку исправили лишь в 2020 году, когда был издан двадцатитрёхтомный сборник архивных документов о преступлениях нацистов и их пособников на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны («Без срока давности»).

Подполковник Александр Васильевич Слукин неохотно вспоминал о своей «польской» службе. Сохранился в памяти его рассказ об операции по срыву враждебной акции, готовившейся террористами АК в батальоне Войска Польского, где в то время он находился. Кстати, память у него была изумительная, на имена и даты — особенно.

Однажды к маршевой польской роте, двигавшейся на Запад, «прибился» рядовой Томаш Гронский. На вопросы контрразведчика объяснил, что отстал от своей части из-за затянувшегося отпуска по ранению. Предъявил документы, которые показались Слукину сомнительными. Насторожил и внешний облик рядового, скорее напоминавший офицера. За Гронским установили оперативное наблюдение.

Вскоре выяснилось, что он настроен антисоветски, склоняет молодых солдат к дезертирству и переходу в ряды АК. Более того, подстрекает к убийству офицеров.

Через некоторое время в батальоне появились ещё двое «отставших». Ситуация явно приобретала опасный характер. Удалось выяснить также, что основная бандгруппа аковцев шла буквально по пятам батальона и по сигналу Гронского должна была совершить вооружённое нападение. А его документы, как оказалось, принадлежали солдату, зверски замученному аковцами.

Было принято решение немедленно изолировать самозванца. Почуяв неладное, тот пытался бежать, но в перестрелке был ранен и вскоре доставлен к Слукину. Арестовали и его сообщников, оказавшихся участниками той самой банды. Выяснив место её дислокации, командир батальона дал команду на её ликвидацию. В боевой операции участвовал и Александр Васильевич. Банду уничтожили.

В схронах аковцев обнаружили советское обмундирование, документы и боевые награды, изъятые бандитами у убитых ими советских солдат и офицеров. Изъяли рацию и обширную документацию — отчёты о диверсионно-террористических акциях. При личном обыске у лже-Гронского оказался документ на имя капитана АК Яна Тумарчика, бывшего офицера дефензивы (охранки) довоенной Польши. Обнаружили также документ, из которого следовало, что его обладатель является эмиссаром лондонского эмигрантского правительства «с особыми полномочиями».

В обстановке военного времени аковцы были расстреляны за шпионаж, терроризм и диверсии.
Александр Васильевич продолжал обеспечивать безопасность личного состава подразделений, в которых служил. Освобождал Варшаву. Прошел с польскими товарищами по оружию до Берлина.

В Управлении КГБ по Орловской области А. В. Слукин работал в различных подразделениях. И на всех постах трудился добросовестно, ответственно, результативно. В последний период своей службы Александр Васильевич возглавлял, говоря гражданским языком, архивную группу.

И вот что, например, писал заместитель начальника Управления КГБ по Орловской области полковник М. М. Сыщиков в представлении к присвоению Слукину воинского звания «подполковник» 20 марта 1970 г.: «По инициативе и при активном участии тов. Слукина полностью пересмотрен патриотический фонд, в результате чего выявлено и внесено в алфавитную картотеку свыше 2000 советских патриотов, активно боровшихся в тылу врага в годы Великой Отечественной войны».

Скончался фронтовик Слукин в 1995 году. Похоронен на Троицком кладбище г. Орла.
Имя ветерана увековечено в музее истории Орловского Управления ФСБ и в книгах, выпущенных к 90-летию и 100-летию Управления.

…А что же Польша?..
В орловской многотиражке «За педагогические кадры» от 22.02.1991 г. была опубликована статья «Из прощальной речи польского стажёра». Речь шла о стажёрах из Польской Республики, 35-й поток которых выпускался в декабре 1990 г.:
«Мы хотим, чтобы поляки как можно больше знали о дружественном нам народе. От имени всех поляков, обучающихся в Орловском пединституте, передаём слова благодарности всем преподавателям. Грамоты, полученные некоторыми из нас, говорят о том, что время, проведённое в вашей стране, не потеряно даром. Постараемся и у себя на родине совершенствовать себя и свои знания, чтобы доказать, что они получены нами заслуженно.

Нас радует отъезд домой, но всё-таки грустно оставлять приветливый Орёл и ваш институт.
В последнее время изменились отношения между нашими странами, но мы уверены, что это временные явления. Мы надеемся, что связи между нашими странами восстановятся, хотя, возможно, и на других принципах. Главное, этого хотим мы, люди.

Желаем долгих лет сотрудничества и дружбы между нашими народами. Мы принадлежим к одной семье — славянам, и поэтому никакая политика не в состоянии разорвать наших связей».

Прошло тридцать лет. И, как нелепое историческое дежавю, вновь разыгрывается «польская карта». Снова, как в минувшее время, перед нами две Польши. Одна, отвергающая русофобию и зовущая к славянскому братству, и другая — ничего не извлекшая из уроков трагической истории. Поистине — реликтовый стереотип мышления.

22 июня 2017 года польский сейм принял закон о сносе советских памятников. Этот факт свидетельствует о помрачении исторического сознания польской элиты. Даже бывший премьер Польши Мечислав Раковский осудил русофобию и войну с советскими памятниками: «Символическим актом кретинизма было свержение памятника маршалу И. Коневу и демонстративная отправка его в металлолом. Памятника человеку, который спас Краков».

Такова оказалась цена «благодарности» спасителям Польши от нацистского ига. Разве за такую Польшу отдали жизни сотни тысяч советских воинов и их польских побратимов?

Публикацию подготовил
Юрий Лебёдкин.