В любой профессиональной среде современного общества, а в относящей себя к журналистской — так в особенности, не принято прилюдно критиковать коллег. Все в ней, понимаете ли, талантливые либо ну очень талантливые. С тонкой, чрезвычайно ранимой душой и т. п. Однако, прочитав в одном из номеров газеты «Красная строка» материал Валентина Васичкина под громким заголовком «Двойная мораль», решил, что это тот случай, когда будет неправильным смолчать.

Валентин Митрофанович в каждой своей статье, каждом публичном выступлении говорит о том, что он выпускник Литературного института, член Союза писателей России, профессиональный журналист — почти 25 лет отработал редактором районной газеты. Не преминул он об этом упомянуть и в этот раз. Ах, да, еще добавил, что в начале жизненного пути отучился в Глазуновском сельхозтехникуме и поработал некоторое время в колхозе. И все это, видимо, по мнению автора статьи, позволяет ему судить об Александре Николаевиче Майорове — человеке, накрепко связавшем свою судьбу с сельским хозяйством родного края, а также о написанной Майоровым книге воспоминаний «Уроки жизни».

В преамбуле статьи Валентин Васичкин сетует, что стало модным (в традициях великих полководцев и политиков) по завершении карьеры издавать книги с воспоминаниями и размышлениями о трудовом пути. А, по моему мнению, каждый человек имеет право оставить после себя воспоминания. Кто-то их размножит на ксероксе и подарит детям, внукам, друзьям и знакомым. Люди же с большой жизненной биографией, интересной судьбой — опубликуют, и многие, очень многие их современники будут читать эти записки от первого лица с большим интересом. Потому что только из этих книг и можно почерпнуть правдивую информацию о прошлом.

Автор статьи дважды в разных вариациях повторяет одно и то же, как ему, вероятно, кажется, смелое утверждение, «что в последние два десятилетия на книжных полках появилось немало изданий, которые практически не имеют никакой художественной ценности и не доходят до широкого круга читателей; они и останутся невостребованными на перспективу». И к этой участи Васичкин приговорил книгу «Уроки жизни». Он говорит: «Я просто заставил себя прочитать и сразу же отнёс её к разряду таковых; и думаю, что не ошибся».

Ошиблись, Валентин Митрофанович, сильно ошиблись. Я не такая «звездная величина», как Вы, однако простите, не соглашусь с Вами. Я не принуждал себя, а просто непредвзято прочитал воспоминания Майорова, причем, несмотря на действительно внушительный объем, за один день, а теперь вот перечитываю их в свободное время неспешно. И я в них вижу, вероятно, то, чего не увидели Вы или по какой-то причине не захотели увидеть.

Мне интересна любая информация о сельской жизни. У меня, несмотря на долгую жизнь в городе, сохранилось деревенское мироощущение. Детство и юность прошли в деревеньке Вязовая Хотынецкого района. Вязовая — от того, что местность вязкая, фактически жили мы на болоте. И я когда-нибудь о той своей прошлой жизни, о людях, которые меня окружали и помогали осознать свое место в этом мире, если Бог даст, обязательно напишу заметки-воспоминания. И для меня не важно, высокохудожественными они окажутся либо простыми и доходчивыми, как, например, у Александра Майорова, Евгения Злобина, Анатолия Судоргина, Александра Блынского, Алексея Алешина… И мне безразлично, как их будет оценивать «критики».

Многие считают, что если имеют отношение к журналистике, искусству, любой иной непыльной работе, то относятся к элите общества. А потому могут давать негативную оценку жизненному пути любого человека, отвергая его заслуги, не считаясь с последствиями сказанного.

Мне Майоров не друг и не родственник. Мы просто попутчики в этой жизни. А попутчиков, как и родителей, не выбирают. Александру Николаевичу уже за 80, и я преклоняюсь не только перед его возрастом, но и перед его поразительным жизнелюбием, трудоспособностью и трезвостью ума. Последнее особенно важно. Вокруг нас слишком много неадекватных людей, видящих во всем и во всех причину их личностной несостоятельности.

А Майоров состоялся как незаурядный руководитель, лидер и специалист. И это признается всеми. Его трудовая биография берет начало в июне 1954 года: прицепщик на тракторе, помощник комбайнера, грузчик на автомашине, статист-нормировщик, диспетчер автопарка, бухгалтер отделения. То есть выполнял любую работу, какую поручали. В 23 года он уже секретарь партийной организации, заместитель председателя колхоза «Ленинский путь» Колпнянского района. В феврале 1962 года в 25 лет становится во главе колхоза имени Чапаева. Это было отстающее хозяйство, по всем направлениям хозяйствования находящееся в упадке, с разуверившимся во всем коллективом. Через три года колхоз имени Чапаева вошел в ряды середняков, а затем — передовиков в районе, признавался лучшим в области и в Нечерноземье. За годы работы Майорова в хозяйстве построено несколько животноводческих ферм, механическая мастерская, сепараторный пункт, Дом культуры на 200 посадочных мест, детсад на 50 мест, здание колхозного правления, возводились одно-, двухквартирные дома для специалистов, механизаторов и животноводов. В сжатые сроки, за полтора года, колхоз был полностью радиофицирован и электрифицирован.

За получение высоких урожаев зерновых культур хозяйству присуждалось переходящее Красное Знамя Министерства сельского хозяйства РСФСР и ЦК профсоюза. Многие работники колхоза были награждены государственными наградами. В их числе и А. Н. Майоров. Он удостоился ордена «Знак Почета». А самой первой в его жизни государственной наградой стала медаль «За отвагу на пожаре». Молодой председатель, не задумываясь, бросился в горящий дом и спас нескольких человек. Один этот эпизод ставит Александра Николаевича в разряд особых, героических, людей.

После 9 лет работы в колхозе имени Чапаева Майорова переводят в совхоз «Островский». По территории это хозяйство в два с лишним раза превосходило колхоз им. Чапаева. Оно имело более 10 тыс. га сельхозугодий, свыше 3 тыс. голов крупного рогатого скота, 1,5 тыс. овец, 500 голов свиней. Коллектив совхоза насчитывал 450 человек.

При Майорове в хозяйстве активно велось строительство новых животноводческих помещений и одновременно реконструировались старые фермы. В результате за три года численность КРС увеличилась в полтора раза, до 4,5 тыс. голов, свиней до 6,5 тыс. голов, рост — в 12 раз.

Переходящее Красное Знамя Министерства сельского хозяйства РСФСР и ЦК профсоюза перешло из колхоза им. Чапаева в совхоз «Островский». Оно вручалось коллективу три года подряд за первое место по урожайности зерновых культур в регионе. Директор хозяйства удостоился награждения орденом Трудового Красного Знамени.

Наверное, нет необходимости подробно останавливаться на всех этапах жизненного пути Александра Майорова. Напомню лишь, что он работал председателем Шаблыкинского, затем Мценского райисполкома, первым секретарем Кромского РК КПСС. В декабре 1985 А. Н. Майоров избран первым заместителем председателя облисполкома и утверждён председателем областного агропромышленного комитета. В декабре 1991 года А. Н. Майоров был утвержден первым заместителем главы областной администрации, через некоторое время — заместителем губернатора. В общей сложности Майоров руководил агропромышленным комплексом области 20 лет, до августа 2005 года. Орловщина тогда находилась по многим показателям в первой пятерке среди всех регионов России. На душу населения сбор зерна достигал почти 2500 кг, картофеля — 911 кг, мяса — 120 кг, молока — 859 л, яиц — свыше 400 штук.

Не многие помнят, что Майоров являлся руководителем оперативного штаба по созданию и затем функционированию национального парка «Орловское полесье». Много сил и энергии А. Н. Майоров вложил в восстановление Шатиловской опытной станции, которая практически 20 лет не функционировала. Начиная с 1996 года, на базе восстановленной Шатиловской СХОС ежегодно проводятся расширенные выездные заседания президиума РАСХН, научно-методические конференции и другие мероприятия.

Вы, Валентин Митрофанович, прямо-таки подвергаете сомнению правдивость исповеди Александра Майорова. Так, Вы не верите тому, что на протяжении всей карьеры его всегда трудно было уговорить перейти на другую работу, с повышением. Я же верю этому. Не хочется бросать то, во что вложены громадные физические и душевные силы, когда основные трудности по отладке производственного механизма позади. Трудно уходить от коллег, которые стали твоими единомышленниками, понимают тебя с полуслова.

Да, так сложилось, что после его ухода из колхоза имени Чапаева, а потом из совхоза «Островский» эти хозяйства пришли в упадок. Но Майоров дал этому убедительное объяснение. Опытные кадры, прежде всего главные специалисты, были мобилизованы в другие хозяйства. Автор «Уроков жизни» пояснил для читателей: «Произошло то, что должно было случиться. Совхоз, как и колхоз им. Чапаева, обезглавили, печальный урок не пошел впрок, но таков почерк работы руководителей Колпнянского района того времени». Ну что тут неясного? И зачем приплетать наносное, намекать на то, что якобы в «доверяемых ему коллективах исповедовались совсем не те методы руководства и воспитательные меры».

Меры у Майорова были как раз те. Если бы он не боролся решительно и бескомпромиссно с расхитителями коллективной собственности в колхозе им. Чапаева, хозяйство так бы и влачило жалкое существование. Из-за того, что корма расхищались, был страшный падеж скота. Но Вам, Валентин Митрофанович, вероятно, колхозную скотинку не жалко?

Вы рассказываете, что, будучи студентом-практикантом, видели слёзы женщин, которым якобы мало доставалось просяной соломы на заработанный рубль. В духе сегодняшних либералов рисуете страшилку, якобы колхозникам нечем было кормить свою скотину. А я вижу другую картину. У нас на каждом частном подворье стояло по корове, а то и две. Плюс к этому телята, овцы, а еще свиноматки и разная домашняя птица.

Прочитав Вас, иной читатель подумает, что колхозы и совхозы были исчадием ада для простых советских тружеников. Хотя, по моим наблюдениям, подавляющее большинство селян вспоминают те времена как самые лучшие в их жизни. И, кстати, программу «Славянские корни», которая обеспечила жильем 8700 семей специалистов и рядовых тружеников, считают благом, позволившим сохранить многие орловские села. Да, может быть, при ее реализации встречались какие-то шероховатости, но они не имели принципиального значения. Важно то, что благодаря программе «Славянские корни» на селе стали строить по-настоящему комфортное жилье. Сегодня о такой программе можно только мечтать.

Концовкой своей публикации Валентин Васичкин попытался «уколоть» Майорова, говоря о том, что в постсоветское время «под боком у нашего героя, как говорится, на глазах у него коллеги — чиновники всех мастей разворовывали созданные народом богатства, а он смиренно взирал на это».

Так и Вы, Валентин Митрофанович, тоже смиренно взирали. Наверняка были идейным коммунистом, входили в руководящие партийные органы. А потом, когда власть сменилась и началась так называемая «прихватизация» общенародной собственности, продолжали возносить в газете дифирамбы, но только уже новой власти?
В чужом глазу Вы пытаетесь разглядеть соринку, а в своем ее не замечаете?

Сергей Давыдов,
член Союза журналистов России.