Есть такой старый, но удивительно актуальный, применительно к орловским реалиям, еврейский анекдот. «Ой, Абрам, — говорят домочадцы старому и очень вредному еврею, не ладящему со всеми окружающими и заслуженно вызывающему нелюбовь даже родного ему по крови населения, — когда тебя нет дома, соседи тебя так ругают, так неприлично тебя ругают!». «Ну и что? — отвечает тот. — Когда меня нет дома, пусть они меня хоть убивают».

Абрам явно недооценивает силу чей-то нелюбви, но в чем-то он прав. На такие размышления натолкнул меня образцовый митинг, организованный, скажем так, «партией Рыбакова» у молчаливого здания администрации Железнодорожного района г. Орла в минувшую пятницу.

Погода была прекрасной, дисциплина — идеальной, молодых лиц — море, требования — справедливые, причина для недовольства — более чем существенная. Плакаты — яркие, тексты на них — хорошо читаемые, выступления с трибуны — искренние. Но что от всего этого Абраму из анекдота?

Мы, воспитанные в советской традиции, еще тешим себя на­деждой, что стоит открыть людям глаза, достучаться до их дремлющей совести, показать власти, что народ недоволен — и, вот оно, сразу же наступит царство справедливости. Реальность убеждает изо дня в день, что на­дежды эти если и не пора выбрасывать на свалку истории вместе с Потомским, как призывал один из плакатов на митинге у Железнодорожной администрации, то и относиться к ним, как прежде, с высоким доверием, — не стоит.
Время сегодня такое. Подойдешь к подлецу, плюнешь ему в физиономию, скажешь: «Руки о тебя марать не хочется!». А он утрется и спокойно ответит: «Да, я такой! Ну и что? И что ты со мной сделаешь?». А, в самом деле, что с ним сделаешь? Еще раз в физиономию плюнуть? И что это изменит? Утерся один раз, утрется и другой. Сколько плюнут, столько раз и вытрется. Для кого-то подобный разговор с плевками — оскорбление, требующее реакции. Но это для того, в ком есть чувство самоуважения, превышающее представление о целесообразности. Если же расчет выше самоуважения, то вы хоть исплюйтесь на митингах, ни до чьей совести вы не достучитесь.

Ограждение вокруг, полиция по периметру. Город продолжает жить своей жизнью. Хотя народу было много… И с каждым митингом становится все больше. Возможно, что-то и меняется. Если не плевки, то капля камень точит.

Что происходит? Смотрите: независимый кандидат решил участвовать в выборах в горсовет, что само по себе, без согласований с политическими «смотрящими» и серьезных гарантий, что инициатива не разрушит существующий баланс сил, есть вызов орловскому болоту и маленькая революция. С «революционерами» даже в сверхспокойной и ничего собой не представляющей Орловщине поступают предусмотрительно. Их не пускают не то что во власть, но даже на ее ступеньки.

Как это было? А. Борисова — «человек Рыбакова», то есть лицо не из привычной, не меняющейся годами партийной тусовки — собрала подписи за свое выдвижение, ровно столько, сколько требуется по закону. Районный избирком, отбор в который осуществляется по принципу, неизвестному широким массам (а если массы узнают этот принцип, то, скорее всего, ужаснутся), бракует столько подписей, сколько необходимо, чтобы А. Борисову не регистрировать. Причем основанием для нерегистрации служит невнятное мнение эксперта-криминалиста о том, что шесть подписей поставили, возможно, не те люди, чьи фамилии и адреса указаны в документе.

Эти люди приходят на суд и под присягой заявляют, что это они сами, своею собственной рукой вписывали свои данные в исследуемый документ. Но суд данное заявление игнорирует, поскольку, делает он вывод, пришедшие — лица заинтересованные. Разумеется, заинтересованные! Заинтересованные в выдвижении А. Борисовой кандидатом в депутаты, в чем собственноручно и расписались! Что еще нужно доказать?
Сторонники А. Борисовой во имя торжества справедливости соглашаются играть по навязанным им правилам и предлагают отправить свои «сомнительные» подписи на серьезную графологическую экспертизу, которая не оставит никаких сомнений в том, кому подписи принадлежат.

Но тут прокуратура, к величайшему удивлению собравшихся, заявляет, что отправлять подписи на графологическую экспертизу ни в коем случае не следует, поскольку работа займет много времени, а решение суд (выборы скоро) должен принять быстро. Представляете: суду предложили не установить истину, а ускориться! И суд с этой убийственной логикой отправления правосудия согласился, и решение районного избиркома об отказе регистрировать А. Борисову в качестве кандидата в депутаты Орловского горсовета оставил в силе.

Напомним, что для серьезной графологической экспертизы требуется несколько страниц текста с образцом исследуемого почерка. Некоему эксперту-криминалисту для невнятных выводов хватило одной-единственной строчки на подписном листе кандидата… Вам это ничего не напоминает?

Помните, как в «Старой-старой сказке» солдат требовал правосудия от короля, выступавшего в роли судьи: «Я требую этого… прокурора. — Пожалуйста. Я и прокурор. — Вот так порядочки!… Дай мне хоть адвоката. — Ты будешь смеяться, но адвокат — это тоже я. Королевство у нас маленькое, толковых людей не найдешь».
Так называемое разделение властей в Орловской области, в которой толковых людей якобы не найдешь, в истории с А. Борисовой напоминает процитированный сказочный сюжет. Единственное отличие, что орловские адвокаты в судейской мантии и прокурорском мундире пока не ходят, но победить абсурд все равно не в силах. Система…

Митинг прошел, проблемы озвучены. И? Конечно, накапливается критическая масса. Конечно, ситуация, когда люди в открытую заявляют, что не доверяют власти, — ненормальная ситуация, и ее следует исправлять. А с другой стороны, зачем ее исправлять?

Митинг, конечно, неприятен, но ограждение уберут, люди разойдутся. Все высказались, все довольны. Ничего не сломали, никого не побили. Ничего критичного не произошло.

Идеальная организация «рыбаковских» митингов — отдельная тема. Если бы все городские мероприятия проходили на подобном уровне, Орел заслуженно приобрел бы славу европейского города — по уровню культуры и самоорганизации. Возможно мы, благодаря митингам, к этой цели когда-нибудь придем. Пока только протестным путем, другие дороги, увы, не просматриваются.

Много в этом смысле возлагалось надежд на приезд Геннадия Андреевича Зюганова. Но, приехав в Орел, как всегда, к 5 августа (постоянство руководителя КПРФ впечатляет, Г. А. Зюганов даже на инаугурацию В. Потомского, которая прошла другого числа и в другой месяц, не приехал), лидер КПРФ шутил и говорил о глобальных проблемах, которые, складывалось впечатление, существуют в каком-то параллельном, не пересекающемся с Орловщиной, мире.

Как привел Геннадий Андреевич в Орел В. В. Потомского, не объяснив, по какой причине это сделал, так, по прошествии полутора лет, в течение которых Вадим Владимирович столько нагородил, что не разгрести, ничего к своему молчанию и не прибавил. Ничего Г. А. Зюганов так и не разъяснил. А пора бы…

Что мы увидели? Приехал вождь, окружение из местных подошло к ручке, постояли вместе у памятника Ленину, походили по улице с красными флагами. И всё — программа коммунистических мероприятий исчерпана? А что, серьезных проблем, которые нагородил единственный «красный губернатор» России, не существует?

И в итоге мы остаемся с тем, что имеем: разделением властей в одном флаконе, более чем странным правосудием и отлично организованными митингами протеста, позволяющими составить квалифицированное мнение как об областной власти, так и об отдельных ее представителях, представленных в местном политическом театре, в котором партии-антагонисты как бы борются друг с другом…

Ни орловская «Единая Россия», ни КПРФ (прочий кордебалет и упоминать не будем) не выступили против беспардонного цинизма властей, нагло снимающих неподконтрольных им кандидатов с выборов. Выходит, что объективно такая ситуация обе политические «силы» устраивает.

Грани между «Единой Россией» и КПРФ стираются. Это закономерный итог бесхребетности — с одной стороны, и соглашательства — с другой. А сами «антагонисты», похоже, не понимают, что становятся не нужными даже в качестве свистка для выпускания пара. «Единую Россию» власть, не особо скрывая, уже заменяет бородатым «Народным фронтом». Остается следить за похожей эволюцией КПРФ. Скорее всего, в сторону кладбища, хотя грустно об этом говорить. Но что поделать, одинаковые партии-лакеи никому не нужны, это политически нецелесообразно.

Борьбы (не за кресла и должности, а что-то более весомое, иной облик страны, например) не видно, а новый образ КПРФ — это, пожалуй, В. Потомский, в котором коммунистического — только формальная партийная принадлежность, да влюбленность в Остапа Бендера, человека, по всей видимости, из народа.
Так с чем остается Орловщина? С тем, о чем говорилось на митинге у Железнодорожной администрации в пятницу, 7 августа — с очень большим чувством недоверия к власти. Когда портрет руководителя аппарата губернатора В. Соколова носят на палке, предварительно перечеркнув его двумя жирными линиями, — это свидетельство серьезности намерений.

Еще остается надежда на верховную власть. «Путин должен знать!» — кричали несколько раз митингующие хором. Но делали это как-то нестройно. К верховной власти у народа тоже накапливаются вопросы. Её-то расположение чем заслужил В. Потомский, который ничего, кроме виртуальных молочных рек и кисельных берегов не создал?

Скажите, в чем провинилась Орловщина? Почему политические эксперименты ставятся именно на нашей территории? Да, в Орле нет ни АЭС, ни вредных химических производств, ничего не взорвется, можно смело экспериментировать, если нужно. Но и в маленькой и не очень значительной Орловской области живут люди. И они тоже хотят видеть честную власть и верить в справедливые законы. Почему нас всего этого последовательно и настойчиво лишают? Сначала Козлов свалился на голову, теперь Потомский.

Конечно, если есть какая-то государственная необходимость в орловском бардаке, мы готовы потерпеть. Но тогда скажите, во имя чего. Мы потерпим. Так ведь не говорит никто. Из года в год продолжается бардак, из года в год. Люди не хотят в нем жить, они нормальны. И политическим цирком с постаревшими клоунами их тоже не обманешь. Люди устали ото лжи, пустословия, воровства, некомпетентности и выходят на улицу. Это даже для тихой Орловской области, где кроме фейерверков, взрываться нечему, тревожный сигнал.

Сергей Заруднев.