Последнее обращение Путина контрастирует с имиджем, создаваемым годами вокруг президента, и это будет иметь плохие последствия для власти, считает политолог Александр Кынев

Второе «коронавирусное» обращение президента, содержание которого сводится всего к трем вещам (двум сказанным — продление недокарантина на месяц и перекладывание всех решений на губернаторов и одной не сказанной — отсутствие помощи гражданам и бизнесу от государства), представляется как минимум грубой ошибкой, с какой стороны на него ни посмотреть.

Это ошибка с точки зрения сохранения и поддержания имиджа сильного лидера в глазах населения, если цель — сохранение поддержки населения. Это ошибка с точки зрения интересов бизнеса, причем любого, если цель — сохранение поддержки бизнес-верхушки. Это ошибка с точки зрения интересов системы и бюрократической корпорации как таковой, если цель — сохранить ее единство и избежать войны всех против всех. Расползание полномочий и бюрократическая децентрализация при самоустранении от принятия решений видятся неизбежными.

Единственный возможный интересант — это узкий ближний круг, который может ситуативно выиграть от того, что ни население, ни бизнес не получат почти ничего из «кубышки» государственных резервов. Но этот выигрыш временный, так как, проявляя жадность сегодня, завтра можно потерять все. Масштабная дестабилизация может снести как бюрократическую верхушку власти, так и ее ближний круг. Как говорил Конфуций, «жадность рождает бедность».

Последствие первое: образ слабого лидера

Во-первых, Владимир Путин радикально вышел из того образа сильного лидера, который еще в 1999 году обеспечил ему изначальную популярность, и, поддерживая и лелея который, он ее сохранял последующие годы. «Такого, как Путин, полного сил», хотела найти себе в мужья исполнительница известной песни, однако последнее, что можно представить, глядя на заявления и действия российского президента сейчас, — это образ решительного человека, полного сил.

Вся пропаганда власти, все решения последних 20 лет строились вокруг риторики мобилизации, «единства», которое непрерывно укрепляли. Государство все решало за всех, демонстрировало, что все знает и никто ему не указ. Стабильность стала мантрой и почти что новой религией.

Однако в результате бесконечного укрепления вертикали в течение 20 лет и обещания делать это еще примерно до 2036 года, в условиях самого серьезного социально-экономического кризиса за последние 30 лет, сконцентрировавшая все полномочия и ресурсы власть на глазах изумленного общества просто «уходит в кусты», фактически снимая с себя всю публичную ответственность за происходящее.

Это мощный сигнал не только населению и самой элите, но и крайне узкой верхушке. Стая всегда чувствует, что вожак уже не тот. Внутри свиты, возможно, кажется, что все крепко и стабильно, но со стороны не увидеть, что десятилетний образ (точнее, его остатки) рушится на глазах, невозможно. Когда внутри власти возникает пустота, она неизбежно заполняется, это лишь вопрос формы и времени. Все это чувствуют, но сказать пока боятся.

Не важно, почему было принято такое решение — стояло ли за ним намерение уйти от непопулярных решений или что то еще. Разрушение образа сильного лидера налицо. А раз его нет, то не будет и рейтинга, даже если его не публиковать и вообще запретить соцопросы.

Последствие второе: плохой парень

Первое обращение в связи с коронавирусом, где президент ничего не сказал ни про какие запреты, а просто объявил «нерабочую неделю», вроде как показывало, что все зло (закрытие бизнесов, рост безработицы, как следствие, неизбежная нищета, и т. д.) как бы не от него. Он же сам ничего не закрыл, все плохое от губернаторов: это они издавали распоряжения про самоизоляцию, начали пугать граждан пропусками, штрафами, полицией, Росгвардией и т. д.

Однако после второго обращения Путина на тему коронавируса ситуация изменилась. Решения о запретах уже были приняты, и пролонгация «выходных», за которые государство никому ничего не должно, теперь, очевидно, становилась и пролонгацией запретов.

В том формате решения, которое объявлено, когда губернаторы сами будут устанавливать объем фактических карантинных мер, в том числе перечень закрываемого (то есть фактически разоряемого бизнеса), получается, что именно Путин продлевает время закрытий и запретов еще на три недели, то есть именно он становится источником разорения и убытков. И наоборот: если губернаторы начнут смягчать ограничения и давать возможности открываться тем или иным предприятиям и учреждениям, то они будут становиться «хорошими парнями» на фоне «плохих парней» из центра, которые изначально и продлили запрет. Возникает уникальная и крайне опасная для центра ситуация «плохой царь — хорошие бояре».

Таким образом, вместо делегирования негатива вниз, вторым обращением Путин взял негатив на себя. Позитив теперь станет уделом губернаторов, если у них хватит ума этим воспользоваться (а на них идет колоссальное давление разоряемого бизнеса и нищающего населения, которому при этом фактически запрещают искать новую работу, так как все закрыто). Если у них что-то и получится хорошего, президент тут будет совсем ни при чем — сложно представить «обратную» передачу локального позитива. Система так работать не умеет. Это Ельцин мог опираться на Лужкова (знаменитый плакат поддержки мэром Москвы Ельцина в 1996 году «Москвичи свой выбор сделали») и не стесняться этого, а весь образ и риторика Путина делают такое сейчас невозможным как полное публичное признание своей слабости.

Последствие третье: антисоциальное государство

Второе коронавирусное обращение полностью обесценило все «социальные» поправки к Конституции, которые должны были стать привлекающим граждан гарниром к основному блюду изменений — по известному принципу «комплексного обеда». Статья 75.1 обновленной Конституции — «В Российской Федерации создаются условия для устойчивого экономического роста страны и повышения благосостояния граждан, для взаимного доверия государства и общества, гарантируются защита достоинства граждан и уважение человека труда, обеспечиваются сбалансированность прав и обязанностей гражданина, социальное партнерство, экономическая, политическая и социальная солидарность» — в новых условиях выглядит как откровенное издевательство.

В условиях растущего социально-экономического кризиса с трудом можно представить не только мобилизацию населения на пока отложенный недореферендум по Конституции, но и поддержку ими пролонгации всего этого еще на два президентских срока.

Александр Кынев.
«Форбс», 3 апреля 2020 г.