Ни по закону, ни по совести…

В последнее время чиновники то и дело попадают впросак, заявляя о своих «грандиозных» планах. То же касается и исторической памяти, особенно времён Великой Отечественной войны.

Вот, например, «группа патриотов», руководимая архитектором В. Вермишяном, осенилась идеей соорудить в Орле памятник маршалу И. Баграмяну. И всё бы ничего, да вот только рискуют инициаторы оказать знаменитому военачальнику, а точнее, его ныне живущим родственникам, «медвежью услугу». Потому что сам маршал категорически возражал против своего увековечивания, когда более полувека назад посещал Орёл.

Впрочем, обратимся к выдерж­кам из воспоминаний (2012 г.) ветерана войны, заслуженного работника культуры России, бывшего директора Орловской туристской станции и культпросветучилища З. А. Бонкса:
«В 1963 году Орёл отмечал 20-летие освобождения от гитлеровской оккупации. На празднование к нам прибыла небольшая делегация Министерства Обороны СССР во главе с маршалом И. Х. Баграмяном. Он был командующим 11-й гвардейской армией, которая покрыла себя славой в Орловской стратегической наступательной операции «Кутузов» летом 1943 года. Маршал Баграмян зажёг Вечный огонь на братской могиле павших за освобождение Орла воинов в сквере Танкистов и выступил с речью на митинге в честь героев-освободителей. Баграмяна сопровождал генерал Г. С. Родин, почётный гражданин Орла, бывший командир Уральского танкового корпуса, который принимал участие в операции «Кутузов».

Тогда же руководство города после торжественного открытия в Орле Вечного огня предложило поставить памятник маршалу в сквере Танкистов, на что Баграмян категорически возразил, дескать, не мне надо оказывать такие почести, а памятник надо поставить простому советскому солдату… (Выделено мной. — Г. М.)

Мне особенно запомнилась встреча Баграмяна с руководством города и ветеранами — участниками освобождения Орла. Иван Христофорович рассказал тогда много интересного и для нас нового о том, как готовилась и проходила операция «Кутузов», как наши войска освобождали русскую землю от фашистских захватчиков. Лучше маршала Баграмяна этого не мог знать никто — ведь он участвовал в обсуждении плана операции в Ставке Верховного Главнокомандующего в апреле 1943 года.

Всё выступление Ивана Христофоровича записывал известный журналист «Орловской правды» В. Г. Высокосов, но опубликовано оно не было. В те времена существовала цензура, и кому-то, видимо, откровения маршала показались слишком смелыми. Хотя он говорил горькую правду, ведь кроме блестящих побед были в нашей истории и горькие страницы, касающиеся, мягко говоря, неправильных решений на самом высоком уровне.
Так вот, Баграмян вспоминал, что тогда, в Ставке, не все командармы Центрального, Западного и Брянского фронтов были с ним согласны, но Сталин назвал его предложение деловым.

Суть предложения Баграмяна заключалась в следующем: 11-я гвардейская армия стояла на правом фланге Брянского фронта, а на левом фланге Западного фронта дислоцировалась 61-я армия генерала И. И. Белова. Баграмян предложил, во-первых, усилить огневую мощь фланговых армий и, во-вторых, ударом смежных армий фронтов по сходящимся направлениям окружить и уничтожить Болховскую группировку врага. Кроме того, артподготовку флангового удара он предложил провести в ходе наступления.

11-й гвардейской армии для нанесения флангового удара были приданы четыре танковые бригады, 4-я танковая армия генерала В. М. Богданова, 1-я воздушная армия генерала М. М. Громова, 11-я общевойсковая армия генерала И. И. Федюнинского.

Операция «Кутузов» началась 12 июля. Фланговый удар 11-й армии Баграмяна был успешным. За три дня (12—14 июля) армия вклинилась на 25 километров, враг не ожидал такого наступления и понёс большие потери в людях и технике. Болховская группировка немецких войск была разгромлена, что ускорило освобождение Орла.

«Но я тогда в Орле не был, — рассказал маршал Баграмян. — Мы пошли в обход Орла, на запад». В своём рассказе он говорил о возросшей мощи наших войск, приводил примеры массового героизма воинов, говорил о значении разгрома фашистской группировки южнее Орла. Но особенное впечатление произвела тогда на присутствующих та часть выступления Баграмяна, в которой говорилось о недостатках, ошибках и просчётах в проведении операции «Кутузов». Полвека назад такие слова вряд ли можно было услышать с трибуны, разве что в частной беседе в кругу друзей. Баграмян отметил, что в целом операция «Кутузов» проходила не так, как планировалась, не было должного взаимодействия фронтов. Войска Центрального фронта разгромили Южную группировку врага под Орлом 23 июля 1943 года, но Орёл был взят только 5 августа. Наступление наших войск шло медленно, после Орла — всего 4—5 километров в сутки. Вопрос окружения неприятеля не ставился, фланговые удары не проводились. Это позволило немецким войскам организованно отойти на Брянск. «Велики были наши потери, — сетовал Баграмян. — Например, 48-я армия Центрального фронта в боях за Змиёвку потеряла более 5 тысяч человек. Наши войска были переутомлены, ненастная погода осложняла наступление. Артиллерия была в основном на конной тяге, лошадки падали от усталости, люди помогали им тянуть пушки…
Ставка Верховного Главнокомандующего и сам Сталин требовали развивать наступление советских войск, планировали в ближайшее время начать освобождение Белоруссии и всей территории СССР. Прибытие Сталина на Калининский фронт подчёркивало это.

Наши войска нуждались в отдыхе, в серьёзном пополнении численности личного состава и техники. Сталин требовал развивать наступление, а возможности для этого не было. От Орла до Брянска — 120 километров, а Брянск был освобождён только 17 сентября. Никто из командующих фронтами не мог решиться сказать Сталину, что нужно дать войскам отдых, то есть фактически остановить наступление. Это сделал Г. К. Жуков. Скрепя сердце, Сталин согласился. Об этом нам тоже рассказал Баграмян.

Иван Христофорович говорил об Андрее Ивановиче Ерёменко, отважном генерале Отечественной войны, впоследствии Маршале СССР. Андрей Иванович испытал горечь отступления, тяжких потерь, был трижды ранен. Будучи командующим Брянским фронтом первого формирования, Ерёменко допустил стратегическую ошибку, и танкисты Гудериана с лёгкостью въехали в Орёл. В словах Баграмяна звучали нотки понимания причин этой ошибки, о которой Ерёменко не мог забыть всю жизнь. И действительно, Еременко ни разу не был в Орле, так больно ему было вспоминать октябрь 1941 года…

В начале августа 1943 года Сталин по телефону обратился в Орловский обком партии с просьбой помочь войскам продовольствием и фуражом. Содержание разговора со Ставкой поведал нам маршал Баграмян.
Оказывается, было решено назначить в Орле особого уполномоченного по оказанию помощи войскам. Им стал Иван Георгиевич Крапчин, проявивший себя как славный организатор послевоенного восстановления народного хозяйства.

Крапчин смог выполнить важнейшее постановление Госкомитета Обороны, а это было очень нелегко, учитывая, что деревня и сама голодала.

Крапчин после войны стал первым председателем горсовета, на его плечи легла страшная тяжесть послевоенной разрухи, нищеты и безотцовщины. Очень жаль, что бывшие комсомольцы тех лет — нынешние «отцы города» — до сих пор не нашли нужным увековечить память замечательных орловцев, восстановивших разрушенный Орёл, заложивших основы промышленности, народного хозяйства и культуры. Хотя, знаю, свёрстаны «грандиозные» планы по подготовке к 450-летию Орла в 2016 году…».

P. S. В своё время и председатель горисполкома г. Орла И. Г. Тимохин говорил, что маршал, как человек скромный и не любящий излишней помпезности, отнекивался по поводу предложения соорудить ему памятник. Позже рассматривался вопрос о создании аллеи Героев, но разошлись во мнении, чьи бюсты там устанавливать. Не секрет, что и среди военачальников долгое время существовали разногласия и даже личная неприязнь, сохранившаяся с военных времён. Но это уже другая история.

Озаботившись сооружением памятника Баграмяну, горе-инициаторы почему-то даже не вспомнили, что бои за Орёл вели 3-я армия (генерал-лейтенант А. Горбатов), 63-я армия (генерал-лейтенант В. Колпакчи), 3-я танковая армия (генерал-лейтенант П. Рыбалко) и многие другие героические соединения, включая 1-й гвардейский авиакорпус генерал-лейтенанта Е. Белецкого…

А памятника простому русскому солдату в Орле по-прежнему нет. Некому похлопотать за рядового, олицетворяющего миллионы и миллионы сгинувших и пропавших без вести на полях сражений. Не до него приезжему архитектору.

Геннадий Майоров,
председатель Орловского
Союза журналистов.

Комментарий депутата
Орловского горсовета 1 и 2 созывов Ю. И. Малютина:

— В соответствии с п. 7 раздела 5 Положения «О Заповедной зоне г. Орла» все виды работ, ведущих к изменению архитектурного облика объектов в этой зоне, должны быть в обязательном порядке предварительно одобрены 2/3 голосов депутатов Орловского городского Совета или на городском референдуме. Любое отступление от исполнения этих требований рассматривается как грубое нарушение статей 12, 130, 133 Конституции РФ, федерального законодательства и Устава г. Орла.

Более того, статьёй 5.1 Федерального закона № 73 от 25 июня 2002 г. установлено жёсткое ограничение: на территории памятника и (или) ансамбля запрещаются:

— сооружение объектов капитального строительства и увеличение объёмно-пространственных характеристик существующих на территории памятника или ансамбля объектов капитального строительства;

— проведение земляных, строительных, мелиоративных и других работ за исключением работ по сохранению объекта культурного наследия.

Несмотря на эти законодательные ограничения противоправная деятельность по установке постороннего памятника в охранной зоне мемориального комплекса «Сквер Танкистов» была самоуправно, без санкции городского Совета начата в апреле и продолжается по сей день. Более того, на пьедестале уже установлена отлитая в металле фигура. На мой взгляд, в этих действиях отчётливо просматривается попытка поставить жителей города перед свершившимся фактом.

Чтобы уйти от ответственности, должностные лица горсовета 12 мая, то есть уже задним числом, провели поимённое голосование, якобы позволяющее им не проводить широкое, с привлечением общественности обсуждение этого вопроса на сессии городского Совета. Однако они серьёзно просчитались. Устав г. Орла является высшим правовым актом на территории муниципального образования. Нормы и ограничения, прописанные в нём, обязательны для исполнения всеми органами местного самоуправления. Пункт 12 ст. 5 Устава гласит: процедура принятия решения Орловского городского Совета народных депутатов путем поименного голосования не может быть применима при решении вопросов, требующих не менее 2/3 от установленного числа депутатов.

К этому следует добавить, что никакие решения городского Совета не могут служить оправданием для противоправных действий, начатых на территории мемориального комплекса в апреле текущего года. Более того, ведущиеся работы по установке постороннего памятника имеют все признаки запрещенной законом реконструкции мемориала. А это ведёт к разрушению сложившегося архитектурного облика ансамблей заповедных зон исторического цент­ра города.