Когда речь идёт о выдающемся творческом вкладе России в мировую цивилизацию, в качестве такового обычно признаются таблица Д. Менделеева и прорыв человека в космос. Считаем необходимым указать ещё на один всемирно значимый факт — создание практически апробированной теории макроэкономического планирования развития производительных сил и социально-экономических отношений. Теории тем более ценной, что она аккумулирует опыт не только успешных результатов практического использования, но ещё и опыт системных ошибок и случайных неудач.

Макроэкономическое планирование родилось в нашей стране не на пустом месте. С одной стороны, его научной основой было позитивно встреченное прогрессивно мыслящей частью интеллигенции России марксистское учение о преимуществах планомерного развития народного хозяйства, учитывавшее объективные условия, при которых становится возможной реализация этих преимуществ. С другой стороны, к тому времени, когда к управлению государством пришли борцы за интересы не малочисленных элитных групп, а подавляющей части населения, получившего в свои руки собственность на основные средства производства, появились реальные возможности для общественно согласованного, планомерного развития воспроизводства. К тому же потребность в макроэкономическом планировании усиливалась под влиянием не только специфических природно-экономических условий хозяйственной деятельности в России, но и ввиду особо обострённых внутренних и внешних социальных условий развития страны.

В ходе практических испытаний, при участии Г. Кржижановского, С. Струмилина, А. Богданова, Н. Кондратьева, Н. Вознесенского и др. советских экономистов, теория макроэкономического планирования подтвердила свою общественную ценность, обеспечив СССР заметные преимущества в темпах роста производства материальных, интеллектуальных и демографических благ.
С опорой на планирование уже за первые 23 года Советской власти удалось поднять нашу страну с пятого на третье место в мире по объёмам производства национального дохода. В следующие 30 лет она превратилась во вторую мировую державу, с объёмом ВВП, превысившим суммарные показатели ВВП Германии, Франции и Италии.

Естественно, что ныне теория планирования, как правило, по убеждению используется в странах, ориентированных на некапиталистический путь развития. Но, кроме того, с идеологически выдержанными оговорками, она используется и в капиталистических странах — в качестве инструмента совершенствования управления развитием народного хозяйства, особенно когда нужно преодолевать кризисные состояния их экономики и социальной сферы.

Потребность в планировании, с одной стороны, возрастает по мере того, как усложняются экономические связи, усиливается влияние на экономический рост социальных факторов, обостряется проблема зависимости развития экономики и социальной сферы от экологических условий воспроизводства всего человеческого рода. С другой стороны, масштаб возможностей организации плановой деятельности зависит от условий, определяющих состояние отношений взаимной отчуждённости социально-экономических интересов различных общественных групп, что может мешать согласованию их производственных действий.

Динамика противоречий в соотношении указанных потребностей и возможностей определяет, почему в действии закона планомерности воспроизводства могут наблюдаться определённые «отливы» — там, где развитие групповой, а тем более частной собственности, раскалывает общество конкуренцией за присвоение условий и результатов производства. И, наоборот, в действии данного закона начинаются «приливы», когда усиливается тенденция к обобществлению процесса воспроизводства, в частности, на основе кооперации труда и централизации собственности.

В настоящее время в коммунистическом Китае и в ряде других зарубежных стран, как и ранее в СССР, планирование представлено системой планов государственного, местного, отраслевого уровня, планов предприятий, в которых, наряду с индикативными (рекомендательными), широко используются директивные (обязательные для исполнения) показатели, которые должны отражать и защищать интересы основной массы населения. Прежде всего, в том, что касается перспективного использования природных, трудовых и материальных ресурсов, К сожалению, в советской практике планирования директивные показатели планов на уровне предприятий нередко оказывались избыточными, что снижало эффективность управления развитием народного хозяйства.

В современном капиталистическом обществе на государственном и местном уровне планирование представлено целевыми программами, в которых сочетаются директивные (например, фискальные и политически значимые), а также индикативные показатели организации хозяйственной деятельности. В капиталистических предприятиях — это бизнес-планы, и в них тоже присутствует не только специфический спектр индикативных ориентиров, но в качестве главного директивного показателя — достижение прибыльности хозяйственной деятельности.

В каждой из этих разных систем ведения хозяйства масштабы плановой деятельности, ее содержание, целевые ориентиры существенно различаются, но в любом случае планирование остаётся реально необходимым инструментом рациональной организации взаимодействия многих субъектов процесса воспроизводства — и между собой, и с различными объектами природы.
Планирование может быть научно обоснованным, социально скошенным, субъективистским, доверительным и бюрократически никчемным.

Планирование существовало в качестве доверительного, когда базировалось исключительно на предсказательном потенциале его исполнителей, что в прошлом было правилом для донаучного периода управленческой деятельности, а в настоящее время проявляется в использовании отдельных позиций плана, устанавливаемых экспертами.

Планирование может быть определено в качестве субъективистского, если его исполнители, при недостатке опыта и знаний, избыточно самоуверенны. Его можно считать социально скошенным, когда оно осуществляется в интересах реакционных социальных групп.

Бюрократически никчемное планирование — пример совершенно бесполезной управленческой деятельности, выполняемой, как правило, в форме пропагандистской демонстрации якобы напряженного труда государственной бюрократии.

В советские годы подобная деятельность, в основном на низовом уровне, имела место, когда работникам плановых органов приходилось дисциплинированно составлять планы заведомо нереальные, и даже вредные. Например, планы «прорывного» роста производства молока и мяса в конце 50-х годов (догнать и перегнать Америку).

Но особенно выразительным примером современного бюрократически никчемного планирования следует считать идею разработки безальтернативной концепции плана 2019–2036, представленного в форме пропаганды бессодержательного оптимизма, самораскрепощенного от необходимости предвидения изменений в системе социально-политических отношений за рубежом и внутри страны, неизбежных в течение предстоящих 18 лет.

Планирование можно определить в качестве научно обоснованного в той мере, в какой важнейшие его показатели и, прежде всего, целеполагающие, установлены в результате всестороннего учета требований объективных законов и закономерностей.

Потенциально следует ожидать, что качество планирования должно быть выше, когда оно научно обоснованно. Но это не отрицает целесообразности планирования и в тех направлениях, которые могут быть выполнены на основе интуитивных (предсказательных) оценок. Тем более, что в определённых условиях места и времени такие оценки способны примерно правильно отражать требования объективных законов и закономерностей.

В последнем случае планирование, по нашему мнению, правомерно рассматривать как сплав многоотраслевого научного знания с искусством, отличающимся широкопрофильным профессионализмом в предвидениях и в предсказаниях динамики условий воспроизводства.
Соответственно там, где достигнуть такого сплава не удавалось, эффективность планирования всегда заметно снижалась. Так было и в СССР…

Когда с середины 70-х годов начало усиливаться игнорирование требований объективных законов — опережающего роста производительности труда по сравнению с зарплатой, общих доходов населения по сравнению с ростом массы потребительских товаров, реализуемых по низким ценам — тогда возникла и тенденция падения темпов роста национального дохода (с 5,2% в 1971—1975 гг. до 1,6% в 1986—1990 гг.).

На этой основе постепенно увеличивался рыночный дефицит потребительских товаров и коррупция. Усиливались стимулы укрепления бюрократизма — на основе расширения привилегий в сфере потребления общественных благ. Укреплялась почва развития такой патологии, как товарно-денежный фетишизм, который в производственной сфере проявлялся в погоне за прибылью, в ущерб качеству производимой продукции; в росте мелких хищений, в уравниловке и «выводиловке» оплаты труда.
Всё это содействовало развитию «теневой экономики» как предвестника первоначального накопления капитала. Соответственно должны были изменяться и целевые ориентиры закона планомерного развития народного хозяйства.

Данный закон продолжал функционировать, но уже в условиях накапливавшихся противоречий. С одной стороны, это были растущие претензии на прибыль выходящих из подполья групп мелкой буржуазии, желание превратить в частную собственность нетрудовые доходы производственной и частично политической бюрократии. А с другой стороны — наивная надежда большей части остальных социальных групп на рост благополучия в результате замены советской бюрократии частным капиталом с «человеческим лицом».

Как итог — «шоковое» движение вспять всей системы общественных отношений, что незамедлительно привело сначала к обвальному падению производства общественного богатства, а в дальнейшем и к типичной для капитализма циклической, но в целом неспешной динамике развития народного хозяйства.

В полном соответствии с объективным законом пропорционального развития народного хозяйства, под новые целевые ориентиры — максимальный рост прибыли — должна была кардинально измениться и изменилась структура производства в России: доля реальной экономики сократилась в полтора раза, сфера услуг выросла в 2 раза.

Соответственно, за 27 постсоветских лет 19 миллионов человек, ранее работавших в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве и на транспорте, освободили свои рабочие места. И одновременно численность занятых в финансовой сфере, в коммерческой деятельности и в управлении увеличилась на 14 миллионов, в три раза сократилось количество специалистов в науке и научном обслуживании.

Появилась армия устойчиво безработных, превратились в привилегированное сословие тунеядцы, одарённые толстыми кошельками, а в семьях трудящегося населения заметно снизилась рождаемость и выросла смертность. За постсоветские годы Россия недосчиталась 12 млн. своих потенциальных граждан.

Выходить из этой беды теперь непросто, но там, где желание преодолевать её дополняется возможностью хотя бы частичной локализации негативных последствий удушающих объятий олигархического капитала, там необходимо в полной мере использовать механизмы научно обоснованного планирования социально-экономического прогресса.

В этой связи напомним, что в процессе разработки планов необходимо:

1. Обосновать основные направления совершенствования отраслевой, региональной, технико-технологической, общеэкономической и социальной структуры производства;

2. Определить предпочтительные источники финансового обеспечения реализации заявленных целевых установок;

3. Обосновать выбор механизмов (экономических, политических, нравственных), на основе которых предполагается реализация проектируемой динамики социально-экономического развития;

4. Определить темпы последовательного выполнения задач, заявленных в плане в качестве наиболее важных.

Качество разработанного плана в решающей мере будет зависеть от того в какой мере будут учтены требования таких всеобщих законов хозяйственной деятельности, как законы возвышения потребностей и циклической динамики пропорций между спросом и предложением, а также от того, как знание данных законов будет дополнено знанием последствий взаимодействия этих законов — с общими законами развития рыночных отношений, а также со специфическими законами движения товаров, денег и капитала в условиях простого товарного, капиталистического и социалистического способа производства.

При этом должен быть обеспечен высокий уровень эрудированности проектантов во всём, что касается науки и передовой практики технико-технологического прогресса в стране и за рубежом. Они должны обладать способностями предвидения возможности массового овладения этими достижениями в течение планового периода.

С использованием материалов стратегического анализа и учитывая баланс интересов социальных групп, должны изучаться сравнительная эффективность формирования инвестиционного потенциала воспроизводства, с одной стороны, за счет собственных, а с другой — заёмных средств.
При этом особое внимание следует обратить на максимальное сокращение непроизводительных расходов, паразитического потребления и рационализации формирования резервных фондов. В частности, на основе сокращения многозвенного посредничества, стимулированием процессов вертикальной и горизонтальной интеграции, ограничением вывода отечественных ресурсов за рубеж, дифференциацией подоходного налога, налогов с элитного имущества, повышением акцизных сборов с элитарного ассортимента потребительских товаров и услуг и др.

Необходимо должным образом оценить и мобилизовать инвестиционный потенциал ныне не используемых земельных ресурсов, рабочей силы, производственных мощностей, расширения инвестиционных ресурсов, за счет экономии затрат в сфере государственного управления и в сфере финансово-коммерческой деятельности.

В этой связи хотелось бы высказать ряд соображений в части планирования развития народного хозяйства Орловской области на ближайшие годы.

Как нам представляется, приоритеты такого развития должны устанавливаться, исходя из грустного факта — население области вымирает. В 2018 году на 100 родившихся пришлось 173 умерших, и по данному показателю Орловская область входит в шестёрку самых неблагополучных областей РФ.

Причина очевидна — бедность населения, связанная с дефицитом нормально оплачиваемых рабочих мест; проблемы трудоустройства и условий труда; усыхающая система медицинского, коммунального и транспортного обслуживания, ухудшение качества продуктов массового питания. Ограничение в масштабах региона этих и других последствий торжества олигархического капитализма должно стать целеполаганием государственно-демократического курса планирования социально-экономического развития региона.

Как нам представляется, в этой связи следует обратить внимание, в частности, на следующий факт. Орловская область располагает устойчивым потенциалом ресурсов зерна, превышающих её внутренние потребности в объёме 2 млн. тонн. В благоприятные по метеоусловиям годы, с учетом резерва земель эффективного сельскохозяйственного пользования, свободные ресурсы зерна могут быть увеличены до 3 млн. тонн.

В то же время в областях, расположенных севернее Тульской области, в которых производство зерна составляет менее 300 кг на душу населения, его общий дефицит, с учетом потребностей животноводства, превышает 15 млн. тонн.

Поскольку транспортное положение Орловской области может гарантировать ей очевидные конкурентные преимущества реализации в этих регионах зерна и продуктов его переработки, целесообразно найти такие способы межхозяйственной и межрегиональной кооперации, которые позволят существенно повысить рентабельность АПК области. Прежде всего, за счет сокращения многозвенного и, тем более, зарубежного посредничества, не пренебрегая бартерными формами обмена зерна и продуктов его переработки — на удобрения, машины и оборудование, лес, продукцию рыбной промышленности, на кредиты для развития в области продукции, перерабатывающей сельскохозяйственное сырьё, организации инструментального производства и восстановления предприятий системы цифровой экономики (бывшие УВМ, часовой завод и др. малометаллоёмкие, требующие квалифицированной рабочей силы). В этом отношении может оказаться полезным опыт ОЦОРО, тем более, что он предусматривал использование эффекта клиринговых операций и т. д. Углубление связей на межрегиональном уровне открывает реальную возможность для организации государственно-частного предприятия с участием тех областей, с которыми целесообразны долгосрочные производственные связи. Это большой шаг вперёд к межхозяйственной кооперации, расширяющей границы планирования.

Для развёртывания широкой сети планирования в области следует вдумчиво подойти к определению системы показателей доводимых планов, к формам взаимодействия предприятий и органов государственной власти. Главный принцип — не диктовать, а побуждать к реализации намеченных подходов. Есть законы воспроизводства, обойти, обмануть их невозможно, если иметь в виду не сиюминутные интересы, а общий ход развития. Нельзя, например, неправильно начислять и использовать амортизацию — за нарушение заметные штрафы и вычеты из зарплаты. Сколько нареканий, обид и тревог по поводу невыплаты зарплаты! Задолженность порой растягивается на многие месяцы. Между тем, нет денег — рассчитывайся привилегированными акциями, которые легко реализуются. Пора подумать об ответственности за бесхозяйственность: используешь производственный потенциал ниже нормативного уровня — будь добр, плати штрафы. Перечень этих проблем бесконечен, пора за всё отвечать тому, кто допустил просчёты, а не перекладывать на плечи народа, который пока терпит. Не радуйтесь — это опасное терпение!

Следует шире практиковать поощрение за достижение показателей, превышающих нормативный уровень, в виде премий, льгот и т. п. Все эти показатели, о чём шла речь выше, — подвижные и меняются в зависимости от решаемых задач и ежегодно утверждаются облсоветом народных депутатов Законом о едином хозяйственном плане области.

Мы рассмотрели небольшой перечень проблем, ждущих своего решения. Их много, о некоторых говорилось в нашей предыдущей статье. Если они будут решаться комплексно и в увязке, успех не заставит себя долго ждать.

И. Загайтов,
доктор экономических наук, профессор.
Н. Турищев,
кандидат экономических наук