Июльская жара, видимо, оказалась сильнее пыла возможной дискуссии, поэтому публикация в газете и на сайте «Завтра» обращения членов Изборского клуба к губернатору Орловской области В. Потомскому с предложением «воздвигнуть в Орле памятник Иосифу Виссарионовичу Сталину» вызвала довольно вялый обмен мнениями в местных СМИ и общественности.

Как известно, эта идея за последние годы не раз обсуждалась в Орле, однако это ни к чему конкретному не привело. «Красная строка» в тех спорах практически не участвовала — главным образом, потому, что, по нашему глубокому убеждению, брендами и памятниками историческим личностям не прикрыть и не заполнить сегодняшнюю пустоту, развал экономики, нищету культуры и отсутствие смыслов. Надо не воровать и не заниматься пустословием, а строить предприятия, писать талантливые книги, растить детей, жить честно и по совести, возрождая страну. Вот тогда и любой памятник здесь будет к месту.

Пока же создается впечатление, что орловский губернатор затевает подобные кампании не столько ради восстановления исторической справедливости или каких-то высоких целей, сколько ради достижения некоего имиджевого навара или даже просто банального гешефта. А выдуманную «идейную» подоплёку этим вполне приземлённым поступкам и действиям мечтательно приписывают общественные деятели и публицисты типа А. Проханова.

Скверно, если так. Пиариться здесь не на чем. Тем более что под руководством «губернатора-коммуниста» В. Потомского Орловщина по всем показателям вообще скатилась ниже некуда.
Именно поэтому — чтобы не слишком приятная правда не была сегодня замазана неискренним псевдопатриотическим глянцем — мы решили поставить вопрос по-другому: если установку памятника Ивану Грозному обосновывали тем, что первый русский царь, собственно, и основал наш город, то заслужил ли Орёл право установить у себя памятник Сталину?

Два года назад один из наших московских коллег-журналистов написал для «Красной строки» статью под красноречивым заголовком «Почему Сталин не любил Орёл». Мы тогда по ряду причин её не опубликовали. Но вот сегодня, как представляется, она могла бы развернуть проблему новыми гранями.

Без боя

В предвоенные годы, когда вводилось в действие новое административно-территориальное деление, Орловская область имела довольно серьезные перспективы. До 1937 года Орел был райцентром в Курской области, но в годы «большого террора» обрел статус областного центра и вместе с ним получил Брянскую область, ряд районов Курской и Центральной областей. Почти два миллиона населения, развитая промышленность в Брянске, месторождения железной руды, традиционно сильное сельское хозяйство давали региону возможность выйти в лидеры Центральной России. Но не сложилось.

Через два с половиной месяца после начала Великой Отечественной войны фашисты приблизились к Орлу. Сопротивления в принципе никакого не планировалось. Город не ощетинивался противотанковыми ежами, его не окружали километры рвов и окопов… А уже когда фашисты входили в город, случилось единственное боевое столкновение: Красная Армия высадила на орловский аэродром десант, который мужественно сопротивлялся превосходящим силам противника, но был практически весь уничтожен.

Взятия Орла как такового не было. Гудериан, войска которого первыми вошли в Орел, писал: «3 октября 4-я бронетанковая прибыла в Орёл. Мы добрались до хороших дорог и захватили важный шоссейный и железнодорожный узел, которому предстояло стать базой наших будущих операций. Мы захватили город настолько внезапно, что, когда появились наши танки, по городу ещё ходили трамваи. Эвакуация промышленных объектов, которую так тщательно готовили русские, провалилась. Вдоль улиц, ведущих от заводов к вок­залу, валялись расчехлённые станки и погрузчики, заполненные сырьём и инструментами».
Словом, город был сдан противнику без боя, самым позорным образом, в целости и сохранности…

«Область — упразднить!»

Партийное и советское руководство, другие, более или менее крупные чиновники бежали из Орла первыми, а вот более мелкие остались ждать немцев. В архивах сохранилось довольно много материалов НКВД о том, как это происходило. Процитируем записку старшего майора госбезопасности Матвеева: «Эвакуируемые семьи партийного и советского актива провожались под свист и недвусмысленные угрозы со стороны распоясавшейся антисоветчины, а часть сотрудников учреждений упорно избегала под различными предлогами эвакуации».

Мало того, что Орловщину просто оставили на произвол судьбы, она еще «прославилась» и коллаборационистами. В свое время немало писали о так называемой «Локотской республике» — созданной во время оккупации структуре самоуправления, включавшей в себя 8 районов. Немцы считали ее «модельной» для других регионов, а при освобождении Орловской области с фашистами на запад оттуда ушли 30 тысяч человек. Кстати, и страшная «Тонька-пулеметчица», лично расстрелявшая 1500 человек, тоже делала это на тогдашней Орловщине.

Сдача Орла немцам, большое количество противников Советской власти в регионе, сообщения руководства Главного штаба партизанского движения о сотрудничестве с немцами, естественно, доходили до Сталина. Мне пришлось знакомиться со множеством архивных документов из фонда Сталина в Российском государственном архиве социально-политической истории, материалами воспоминаний видных военачальников, которые не вошли в изданные в послевоенные годы книги их воспоминаний. Кстати, обширные изъятия из мемуаров практиковались в советские времена довольно часто. В свое время я пристально изучал книгу Анастаса Микояна под названием «Так было», которая была сформирована на основе его диктовок. А в прошлом году решил почитать оригиналы этих диктовок в архиве. Если бы вы, дорогие читатели, могли представить себе, сколько там интересного!

Но вернемся к тому, как Сталин «любил Орловщину». По словам тогдашнего замначальника направления оперативного управления Генштаба Красной Армии генерала Сергея Штеменко, часто общавшегося с будущим генералиссимусом, Орловская область в годы войны упоминалась обычно в негативном контексте. Любопытно, что рассказы о намерении «вождя народов» после победы область упразднить, при редактировании воспоминаний куда-то исчезли. На самом деле около полугода Орловская область буквально висела на волоске. Спасли ее мужество партизан, гигантские человеческие жертвы и победа в Курской битве.

Шесть лет без памятника

Ситуация на территории Орловской области была весьма противоречивой. С одной стороны, бесславная сдача города немцам и десятки тысяч «врагов народа», с другой — мощное партизанское движение в Брянских лесах, сотни тысяч солдат, погибших на орловской земле, чудовищные разрушения (нужно ради объективности, отметить, что сам Орел был разрушен не только отступавшими немцами, но и страшными бомбежками нашей авиации с 26 июля по 3 августа 1943 года).

Сталин о бомбежках и артиллеристских обстрелах Орла был проинформирован.
Он лично увидел следы разрушений во время своей исторической поездки 1947 года в Крым через Тулу, Орел и Курск. Об этой необычной поездке в своё время был опубликован большой материал в газете «Комсомольская правда». Судя по воспоминаниям Николая Власика, возглавлявшего охрану генералиссимуса, разрушения произвели на него тягостное впечатление. Остановка в Орле была довольно короткой, но возможность осмотреть центр города у генсека была. Кстати, в те времена отношение руководства к той или иной территории проявлялось и в том, сколько времени выделялось на знакомство с городом. В Курске, например, Сталин переночевал на квартире первого секретаря обкома (его на это время выселили), а рано утром отправился осматривать город, удивляя своим появлением немногочисленных в то время прохожих.

Кстати, к Курску товарищ Сталин питал более нежные чувства. Одна из ключевых битв Великой Отечественной, которая сегодня известна как Орловско-Курская, с 1943 года и по вторую половину 80-х годов прошлого века носила исключительно название «Курской». А Орел в лучшем случае, упоминался как «город Первого салюта». Благодарить за восстановление «географического признака» наши земляки должны Е. Строева, который приложил очень много усилий к тому, чтобы изменить название сражения, и инициировал присвоение Орлу звания «Город воинской славы».

А Сталин в отношении Орловской области поступил весьма сурово. Конечно, Орел не стерли с лица земли, но регион «кастрировали» еще в ходе войны. В 1944 году от области был «отрезан» промышленно развитый Брянск и с ним 28 районов, четыре района перешли в Калужскую область. Отметим также, что еще при жизни Сталина началась подготовка к формированию Липецкой области, к которой были «прирезаны» Елец и еще восемь «орловских» районов.

Не украшал область в глазах вождя и тот факт, что на территории бывшей Орловской области до 1951 года были очаги вооруженного сопротивления бывших полицаев и чиновников, ушедших в леса. Судебные процессы в отношении предателей Родины» шли до восьмидесятых годов («Тоньку-пулеметчицу» расстреляли в Брянске в августе 1979 года).

В 1945—1948 годах Орловский обком компартии неоднократно обращался в ЦК за разрешением на строительство памятника Сталину, но регулярно получал отказ. Только в 1949 году, когда отмечалось 70-летие «вождя народов», было получено разрешение на строительство монумента перед дверями свежепостроенного железнодорожного вокзала. А потом строительство больших и маленьких статуй было поставлено на поток. Отметим, что самый последний в СССР памятник Сталину был тоже установлен на Орловщине — в Новосиле, за полгода до «разоблачения культа личности» на ХХ съезде КПСС…

Что касается того памятника Сталину на улице Сталина в сквере имени Сталина, на месте которого сегодняшние орловские коммунисты во главе с губернатором хотели поставить новое изваяние, то его сломали и вывезли куда-то еще в 1961 году.

* * *
Сегодня кому-то очень хочется отвлечь орловцев от тех непростых процессов, которые стали негативно окрашенной визитной карточкой области после появления в ней губернатора Вадима Потомского. Еще Йозеф Геббельс говаривал, что отсутствие масла всегда можно заменить идеей борьбы с внутренним врагом. Но сегодня, во время кризиса, прикрываться памятниками — последнее дело. Иосиф Сталин не любил Орел. Да и деятельность такого «коммуниста», как Вадим Потомский, несмотря на готовность того отдать «на памятник» личные сто тысяч рублей, он точно бы не одобрил.

А. Алексеев.