То, что мы зарубились с целым миром сейчас, — это, по сути, был последний наш шанс выиграть и сохранить себя. Как страну и как народ. Но если бы еще десять лет российское подрастающее общество воспитывали блогер Поперечный, рэпер Оксимирон, писатель Глуховский, все эти топовые режиссеры и Антоша Долин в гостях у Вани Урганта, то через десять лет качнуть страну в другую сторону оказалось бы уже невозможно. Не первое уже военное подразделение собираем мы с товарищами, и я в который раз замечаю: да, добровольцами идут молодые ребята, отличные, золотые, но костяк всех подразделений — это 40—50 лет. По сути — последние советские поколения, у которых иная прошивка. 

Если тебе в детстве и в юности однажды вдолбили на уроках, скажем, НВП (начальной военной подготовки) несколько простейших истин — эти истины, даже если ты раньше толком не понимал, о чем речь, однажды дадут о себе знать.

Но ведь через десять лет нашему поколению было бы уже под 60. И для большинства из нас этот возраст оказался бы некондиционным: что тут за вой­на, какое еще служение, какие контракты, когда подняться на третий этаж — стало бы уже проблемой.

А вот что случилось бы за десять лет в насквозь пролибераленной на всех уровнях России с последующими за нашим поколениями — вопрос нисколько не спорный и не сложный. Это простой вопрос! У нас через Верхний Ларс рванули бы не 1,5 млн, а сразу бы минимум 15 млн. И это еще хорошо, что они куда-нибудь рванули бы, а не собрались в Москве возле Кремля.

Теперь мы видим, как в муках из дебрей выбирается, выламывается иная страна. Роды идут медленно, иногда кажется, что вообще не идут, — и тем не менее шансов пересобраться всё больше. А шансов вернуться в прежнее состояние — всё меньше.

ТГ Захар Прилепин.