Сегодня, когда положение России в мире вновь ухудшилось, многие из нас осознали, что война не закончилась с водружением Красного Знамени над Рейх­стагом. И началась она не 22 июня 1941 года. Война шла и будет идти, пока существует наш народ и пока он готов бороться за свою землю, за своих детей. Великая Отечественная — это всего лишь эпизод войны, ведущейся западными странами против русских людей. Ее отличие от других — в невиданном ранее количестве человеческих жертв, звериной жестокости и кровожадности наших исторических врагов, их многочисленных приспешников.

Работая в разных СМИ, я написал много статей, тематически связанных с Великой Отечественной войной. Это были истории, часто трагичные, мало или вовсе незнакомых мне ранее людей. И только сегодня, в год 70-летия Победы, я наконец-то решился рассказать о своем собственном счете к войне. Да и то лишь части, касающейся родственников по более-менее известной мне материнской линии.

Прадед мой Илья Давыдов с женой Марией и семью детьми жил в деревне Вязовая Знаменского района. Деревня располагалась в низине, вдоль реки Ракитни. Место болотистое, вязкое, отсюда и название. В 1928 году жители деревень Вязовая и Коробецкое (это был фактически один населенный пункт из 63 хат, разделенный небольшой пустошью, где пасся скот) образовали колхоз «Тургенев». В нем и работали создавшие свои семьи дети Ильи и Марии Давыдовых. Фамилию Давыдов, а не отцовскую — Егоров — по желанию бабушки ношу и я.
Дед мой Василий родился в 1902 году. Василий Ильич был колхозным активистом, авторитетным человеком. Несколько лет он работал председателем Узкинского сельсовета. Но перед войной с семьей, в которой росло четверо детей, переехал на Донбасс, в Сталинскую область. Жене его, а моей бабушке Прасковье Петровне, спокойная жизнь в немецкой слободе с размеренным течением жизни не понравилась, и она с детьми возвратилась на родину, а муж остался, надо было завершить какие-то дела. Но тут началась война, и деда призвали на фронт. Василий Ильич воевал под командованием генерала В. И. Чуйкова в Сталинграде. В июле 1943 года части 8 гвардейской армии (бывшей 62 Сталинградской) два месяца вели кровопролитные бои в районе села Голая Долина (ныне село Долина Славянского района Донецкой области). Советские войска столкнулись с прочной обороной противника, при попытках прорвать которую гибли целые подразделения.
Мой дед, сержант, командир отделения саперов Василий Ильич Давыдов погиб 5 августа 1943 года. Он был убит в день освобождения Орла.

Моя бабушка потеряла в ту войну не только мужа. У Прасковьи Петровны Давыдовой (в девичестве Павловой, уроженки д. Коськово) было три брата и две сестры. Яков, Федор и Григорий Павловы погибли на фронтах. Не дождались мужей и Мария с Анной (по-деревенски Нюрой).

Из трех сестер моего деда Василия Ильича замужем были две, Марфа и Прасковья. Муж Марфы Ильиничны Павел сгинул на войне. Прасковье Ильиничне повезло, ее Александр Иванович Лазарев уцелел. А старшая из сестер Фекла подорвалась на гранате через несколько дней после изгнания немцев. Косили рожь, она всех предупреждала об опасности гранат, а сама лезвием косы случайно задела. Старшего брата моего деда — Федора на фронт не взяли из-за возраста. Средний брат Григорий Ильич,1905 года рождения, прошел всю войну, в боях получил несколько ранений. Младший брат, Владимир Ильич, был оставлен специальными органами для работы в тылу врага. И вот о трагической судьбе его семьи и о событиях, с этим связанных, я расскажу более подробно.

В семье В. И. Давыдова в 1942 году родился четвертый ребенок, девочка, назвали ее На­деждой. Потому что жили надеждой на скорую победу Крас­ной Армии над врагом. А до этого рождались одни мальчики: Анатолий, Виктор, Николай. Жила семья Владимира Ильича в поселке Ельницкий Калужской области.
Рано утром 9 июля 1942 года В. И. Давыдов с женой Марией (по-деревенски Матреной) Васильевной и детьми пришел в родной дом, к матери (отца к тому времени уже не стало, он умер в 1937 году) в д. Вязовую.
Все взрослое население деревни пололо просо. В 11 часов пошел дождь, стали собираться домой. В это время со стороны деревни Шестаково появился военный отряд. Солдаты пели, над полями разносились слова припева «Соловей, соловей — пташечка». Женщины подумали, что это свои.

Большинство из пришедших в деревню было одето в красноармейскую форму, правда, без петлиц, и вооружено русскими винтовками и автоматами. Но кое-где в строю шагали и люди в немецких мундирах с немецким оружием в руках.

Это был карательный отряд, сформированный из предателей разных национальностей. Командовал им Николай Мирошниченко, бывший офицер Красной Армии, уроженец Украины. До прихода в Вязовую каратели провели показательные расстрелы мирных жителей в селе Узкое, деревнях Кареево и Плеханово. Были убиты матери, сестры, жены, дети членов партии, работников различных советских органов, а также тех, кто помог хоть чем-то партизанам.

Дело в том, что в этой местности, в Мымринском лесничестве, располагался один из партизанских отрядов. Возглавлял его второй секретарь Знаменского райкома партии М. И. Подгорнов. Боев отряд не вел, но, вероятно, сам факт его существования немцев раздражал. Партизаны — это ведь не только непосредственная угроза, но и опосредованная, они вели наблюдение, собирали информацию, полезную для кадровых частей нашей армии.

В начале октября 1941 года в отряд пришли Е. А. Ильина с сыном Борисом Никитиным. Елизавета Акимовна — известная учительница, кавалер ордена Ленина. Ее сын работал директором школы в деревне Сенки.
В отряде Борис ничем особенным не выделялся, к сбору разведданных относился достаточно серьезно, а в свободное время вел дневник, куда наряду с лирическими описаниями природы и собственных переживаний записывал то, что узнавал как разведчик. Записывал сжато, иносказательно, видимо, рассчитывая на то, что чужой человек не разберется в содержимом дневника, если он к нему попадет. Узнав о дневнике, командование запретило Борису его вести. Тот сделал вид, что подчинился, но скрытно продолжал делать записи. Ничего дурного в мыслях у парня не было. Он рассчитывал, что после войны его записи будут важны, а все люди, которых он перечисляет в нем как помощников партизан, будут поощрены.

В конце января 1942 года отряд передислоцировался в Калужскую область, весной соединился с Красной Армией и был расформирован. Но группа из 19 человек, в которую вошел Борис с матерью, была отправлена в тыл врага с диверсионным заданием. Тайно от командования Борис взял дневник. Когда фашисты разгромили группу и взяли в плен Бориса с матерью, дневник сразу же был передан контрразведчикам. Среди них были офицеры с прекрасным знанием русского языка, психологии русских людей. Под пытками Борис сделал все нужные фашистам пояснения. Его вместе с матерью расстреляли. А потом кровью мирного населения Полесья залили поляны всех примыкающих к базе партизанского отряда сел и деревень.

Брат моего деда В. И. Давыдов был коммунистом, работал на партизан. Когда в полесье вошел карательный отряд, он решил увести семью к матери, надеясь в Вязовой спрятаться на какое-то время.

Ближе к полудню 9 июля староста деревни Вязовая Е. М. Музалевский под страхом наказания собрал всех жителей в одном месте, недалеко от своего дома. Моросящий дождь перешел в ливень. Мирошниченко зачитал список. В него попала семья Н. Т. Музалевского, бывшего председателя колхоза. Николай Тихонович находился в партизанском отряде, потом служил в армии. К смерти фашисты приговорили его жену Наталью Ивановну и шестерых детей. Наталья Ивановна, вероятно, предполагала, что могут арестовать, поэтому все дети держали в руках узелки со сменной одеждой. Следом вызвали Владимира Ильича Давыдова с женой Марией Васильевной и детьми. Мать Марии Васильевны М. П. Пядочкина бросилась к дочери и вырвала из ее рук четырехмесячную малышку, хотела ее спасти. Мирошниченко очередью из автомата расстрелял женщину. В списке на расстрел была и связная партизанского отряда молодая учительница Н. П. Музалевская. Ей повезло. Староста, приходившийся Нине дядей, братом матери, сказал, что девушка не могла помогать партизанам, так как сама пострадала от Советской власти. Отец ее действительно был осужден по экономической статье за растрату. Нину каратели заберут с собой.

Приговоренных к смерти людей отвели на луг. Увидев на В. И. Давыдове еще довольно новый плащ, каратели грубо сорвали его. 13-летний Лев Музалев­ский попытался убежать, бросившись в речку, но был убит длинной пулеметной очередью. Не останавливаясь, пулеметчик перевел огонь на основную группу. Заговорили и автоматы…

Карателей искали по всему миру несколько десятилетий и почти всех нашли и осудили. Большую помощь следственным органам оказала Нина Музалев­ская, сумевшая выжить, находясь в самом логове предателей. После войны она выйдет замуж за фронтовика Александра Илюхина из деревни Низино, жить будут в Ильинском, потом в Булатово, воспитают достойными людьми троих детей. Дочь Илюхиных Инна пошла по стопам матери, некоторое время работала учителем в начальной школе деревни Локно. Нина Петровна провожала ее до Вязовой, прощалась, а сама поднималась на возвышенность к братским могилам. В одной покоятся красноармейцы, погибшие при освобождении Шестаково и Коробецкого с Вязовой, в другой — расстрелянные мирные жители. Нина Петровна становилась на колени, плакала навзрыд и повторяла: «Я должна лежать с вами, я должна лежать с вами…». Услышав эти возгласы, женщины из Вязовой и Коробецкого спешили к ней, обнимали и все вместе плакали в голос до изнеможения.

Сегодня нет уже тех деревень — Вязовой, Коробецкого, многих других, по которым огненным смерчем прокатилась война. В России исчезли с лица земли тысячи сел и деревень, потому что с войны не возвратились многие миллионы солдат и офицеров, а значительная часть возвратившихся была искалечена. Матери не дождались своих сыновей, жены — мужей, девушки — парней. Миллионам детей война не дала шанса родиться.

Если б не было той войны, население России составляло бы сегодня, как минимум, 250 миллионов. Если б остались живы мои родственники, земляки, то деревни Вязовая и Коробецкое не исчезли бы с лица земли. Приезжая туда, я слышал бы детский смех, а не грустную тишину.

Сергей Давыдов.