Москвич Владимир Фредович Вебер попросил помочь ему в розыске родственников рядового Пирожкова Павла Федоровича, 1907 года рождения, уроженца села Моховица Орловского района. В письме сообщалось также, что наш земляк погиб 23 сентября 1943 года при освобождении села Нивное Суражского района Брянской области, где достойно похоронен в воинском мемориале. А сведения о семье героя и его фотография нужны для краеведческого музея и нового оформления мемориала.

Кто же он, В. Ф. Вебер?

Вебер Владимир Фредович начал заниматься историей села Нивное Суражского района Брянской области с 2001 года. Подвигло его на это то, что в церкви Рождества Пресвятой Богородицы села Нивное был похоронен его предок, пионер русской ракетной техники и выдающийся военный ученый генерал-лейтенант Константин Иванович Кон­стантинов (1819—1871). После нахождения места захоронения в 2005 году Владимир Вебер приобрел дом в селе Нивное, установил часовню и памятный знак, а теперь занимается восстановлением храма, находящегося в полуразрушенном состоянии. Одновременно Владимир Фредович занимается изучением истории села. Его, в том числе, интересует период Великой Отечественной войны. На воинском захоронении находилось 2 плиты с 150 именами освободителей. Вебер составил полный список погибших и похороненных. В нем недоставало 304 фамилий.

Освобождение Нивного

Нивное — это большое село. В нем сегодня почти 400 домов. Места красивейшие, одна река Ипуть чего стоит, чистейшая и богатая рыбой даже в наше непростое время.
Освобождали Нивное и его окрестности части 50-й армии, а конкретно — 269-я и 362-я стрелковые дивизии. Наши бойцы, преодолев Клетнянский лесисто-болотистый район, к исходу 23 сентября вышли к реке Ипуть и переправились на ее западный берег. На следующий день в северной части Суражского района форсировали реку Ипуть соединения 3-й армии. В оперативной сводке Советского информбюро 24 сентября сообщалось: «На Гомельском направлении наши войска продолжали развивать успешное наступление, продвинувшись на отдельных участках вперед от 10 до 20 км, заняли свыше 160 населенных пунктов, среди которых районный центр Климово… Нивное, Ляличи, Глуховка, Халеевичи, Медведево, Нижнее, Сытая Буда, Старый и Новый Ропск, Гетманская Буда, Куршановичи…».

Вот и вся информация. И ничего о кровопролитных боях и потерях. Люди, измученные войной, хотели надеяться и верить в лучшее.

…Перед Нивным — обширная пойма реки Ипуть, в мирное время на лугу пасли скот. Когда наши батальоны вышли на этот простор, а до ближайших домов было рукой подать, немцы открыли огонь. Пулемет, установленный на колокольне возвышающегося над местностью Нивнянского храма, начал буквально косить наступавших. От кинжального огня негде было спрятаться. Это был сущий ад.
Партизаны сообщили нашему командованию, что оборона у немцев эшелонированная и основательно укрепленная, надо обходить Нивное и атаковать с тыла, со стороны Федоровки, которая находится в трех километрах. Когда немцы убедились, что наши поменяли тактику, то сами оставили село, увезя с собой раненых и убитых.

Жители, видевшие Нивнян­ский луг после освобождения, не могут забыть свои впечатления даже более чем за 70 лет. Вся пойма реки была усеяна телами наших солдат, пока их не собрали женщины и подростки (здоровых мужчин в селе не осталось) для захоронения в братской могиле. Возили погибших воинов на телегах. Сколько всего было тел, никто тогда не считал, не до этого было, спешили предать погибших земле.

В 1993 году в общее братское захоронение перенесли останки героев, участвовавших в прорыве через деревню Федоровка. Тогда же на плитах воинского мемориала выбили и имя Павла Федоровича Пирожкова.

Семья рядового войны Павла Пирожкова

Мы позвонили в администрацию Моховицкого поселения, и нам там сразу же сказали, что в селе живут двое детей Павла Федоровича — Иван и Надежда. Можно было отправляться в путь.
Брат с сестрой встретили нас доброжелательно, они открытые, бесхитростные люди, каких сегодня и встретишь разве что в глухой, далекой от большого города деревне. Они сразу же сказали, что знали, где погиб их отец, поскольку получили похоронку, и им была назначена от государ­ст­ва небольшая пенсия за потерю кормильца. Правда, на месте захоронения отца они не бывали, а вот внуки посетили могилу деда 9 мая 2013 года. Как выяснилось, они долго не могли найти, где захоронен Павел Федорович. Их ввело в заблуждение то, что в документах Федоровка указана как деревня Орловской области. Она только с 1944 года отошла к Брянской области.

Павел Федорович Пирожков к началу войны уже имел военный опыт — он был участником Финской кампании и даже получил там легкое ранение. Как только немцы ступили на нашу землю, его сразу же призвали на фронт. Можно только представить, как переживал он за свою семью, жену и шестерых детишек, когда фашисты оккупировали его родное село Моховицу. Однажды разъяренный немец чуть не убил Александру Сидоровну. Замахнулся прикладом, целя в голову, да что-то, видно, удержало его в последний момент. Может, он свою жену представил на месте этой молодой еще, но уже седовласой женщины…

Пирожковы жили в той части села, которая называлось поселком Козлоковским. Всего 16 домов, у многих новые, недавно выстроенные. Отступая в июле 1943 года, немцы погнали перед собой все население села, и малых и старых. Наши отбили их только в Белоруссии. Когда жители Моховицы возвратились на родину, то увидели свои дома сожженными. Зимовать пришлось в землянках. А потом, уже на следующий год, когда посеяли зерновые и убрали урожай, начали строить мазанки из глины и соломы. При возведении таких нехитрых построек требовались деревянные столбики для монтажа каркаса. Своего леса поблизости не было, поэтому строительный материал пришлось возить издалека. И в этом Моховицкому населению помогали шефы из Ливенского района. Они ездили за лесом на волах и ставили каркасы. А уж остальную работу местные жители выполняли сами. В такой хатке-времянке Пирожковы прожили до той поры, пока все дети не выросли. Новый, капитальный дом построить было не на что и некому.

Жизнь в послевоенные годы, по воспоминаниям детей Павла Федоровича, была неимоверно тяжелой. Голодали несколько лет подряд. Это вскоре сказалось на здоровье Александры Сидоровны. От голодной смерти спасали разные травы, коренья и ягоды, а еще по весне собирали на колхозном поле мерзлый картофель и пекли так называемые тошнотики. В поселке Козлоковском проблема была и с водой. Ее приходилось носить ведрами из колодца, до которого надо было идти целый километр. А в семье из шестерых детей был один мальчик. На Иване по хозяйству — вся мужская работа. Но и девчонки от него мало в чем отставали. Учились дети здесь же, в Моховице, в уцелевших домах колхозников. Тетрадей не было, учебники в дефиците, два-три на класс. Но учителя старались, что-то выдумывали, чтобы хоть какую-то наглядность придать урокам.

Все дети Пирожкова стали достойными людьми, не посрамили память отца. Пятеро из них посвятили себя сельскому хозяйству. Иван Павлович трудился трактористом, потом скотником. Надежда Павловна — свинаркой, птицеводом.

У Павла Федоровича 9 внуков. Они знают, что их дед был стойким, мужественным человеком, выполнившим свой воинский долг до конца.

Александра Сидоровна после того, как уже не смогла работать в колхозе, переехала жить к старшей дочери, жившей и работавшей в Орле на стройке. Скончалась вдова солдата в 1992 году. На стене над кроватью Александры Сидоровны всегда висел портрет мужа. Она до последнего дня разговаривала со своим Павлушей.

Германия — далекая и близкая

Иван Павлович срочную службу проходил в Германии, в войсках связи. За три года в разных местах побывал. Но он и предположить не мог, что в этой стране, доставившей столько горя и страданий его семье, миллионам жителей Советского Союза и других стран, живет родной ему человек. Брату его матери Афанасию исполнилось 12 лет в 1942 году. Мальчишка был хоть и рослый, но по-детски беспечный. И вот как-то угораздило его пойти в центр села, через который немцы вели в Германию рабочую силу, собранную в прифронтовой полосе. Фашисты приказали Афанасию стать в строй, он им, наверное, нужен был для счета.

В Германии паренька определили на ферму. Выполнял всю трудоемкую и грязную работу. В дом его хозяева не пускали первое время, жил на скотном дворе. И лишь после того, как он поранился, работая на сенокосилке, мальчишке отвели комнатушку на первом этаже. После прихода союзников и окончания войны Афанасий устроился на завод. Потом он женился. У него двое детей. Сын работает инженером, дочь — стоматологом.

В 1958 году Афанасий написал первое письмо родным в Советский Союз. Весть о его «воскрешении» обсуждало всё село. Родные были рады тому, что он выжил, перенес тяготы и лишения, устроился в жизни. Афанасий писал, что не может приехать, проведать их, потому что вынужден много работать. Но всегда звал к себе в гости. Старшая дочь Александры Сидоровны с сыном Виктором ездила в Германию. Встреча прошла со слезами на глазах. Афанасий не переставая расспрашивал о жизни в России. О себе говорил, что ему живется хорошо. Но в глазах у него в то же время стояли слезы.

Сергей Давыдов.