Начиная военные действия против Южной Осетии, грузинский президент, похоже, не понимал, с ответной реакцией какой силы он столкнется. Было выбрано «удобное» время: Медведев в отпуске, Путин уехал на открытие Олимпиады в Пекин. К тому же расчет, судя по всему, строился и на мифе о «конфликте» в высшем руководстве России. Дескать, Медведев не захочет ссориться с «международным сообществом», и Россия «сдаст» Южную Осетию, в качестве дополнительного бонуса потеряв остатки своего влияния в Центральной Азии.

В первые 15 часов казалось, что нечто подобное и происходит: жалкие попытки добиться поддержки в СБ ООН, захват и разрушение грузинскими войсками югоосетинской столицы, убийства мирных жителей и российских миротворцев на фоне молчания высшего руководства страны. Однако в середине дня пятницы картина резко изменилась, и сегодня — через три дня после начала штурма Цхинвали — можно говорить не только о существенном изменении расклада в зоне конфликта, но и о том, что Россия «выучила уроки» первой чеченской войны и освоила опыт, преподанный всему миру на Балканах.

Под существенными изменениями подразумевается освобождение Цхинвали и прилегающих к нему осетинских сел, четкая и оперативная организация помощи беженцам, урон, нанесенный грузинским вооруженным силам на территории Южной Осетии, целевые удары по военным объектам в Грузии, блокирование морских границ Грузии, открытие «второго фронта» в Абхазии. В ответ Саакашвили объявляет призыв резервистов, проводит митинги в поддержку своей политики и говорит, что «Грузия находится в состоянии войны с Россией». Но, как справедливо заметил постоянный представитель РФ в НАТО Дмитрий Рогозин, грузинский президент «совершенно не представляет себе, что это такое — быть в состоянии войны с Россией».

Ведь даже в итоге «побуждения к миру» Грузию может ожидать полный военный разгром, а Саакашвили — крах его режима. Перед лицом такой перспективы грузинскому президенту остается только взывать к своим западным покровителям и просить Медведева о переговорах, чтобы «прекратить это безумие». И выслушивать условия, которые ставит Россия: «Грузия должна отвести войска на линию 1992 г., что предусмотрено Дагомысскими соглашениями, и подписать договор о неприменении силы. После этого можно было бы серьезно поговорить о дальнейшем».

Не менее важным, чем военные и гуманитарные мероприятия, является информационно-идеологическая поддержка российских действий. Уже в первый день, 8 августа, обстрел территории Южной Осетии, в том числе и позиций российских миротворцев, был назван «вероломным нападением» и «актом агрессии». Затем, на основе данных о жертвах среди мирного населения и показаний беженцев, действия грузинской стороны были квалифицированы как геноцид, а ситуация в Южной Осетии — как гуманитарная катастрофа. При этом предложение расследовать преступления грузинской стороны и учредить специальный трибунал, который должен «разобраться в том, кто отдавал приказы о разрушении Цхинвали и уничтожении людей и кто конкретно эти преступления совершал», были синхронно высказаны уполномоченным по правам человека в России Владимиром Лукиным и премьером Владимиром Путиным.

Что касается позиции «военной агрессии» России против Грузии, на этот счет уже в первый день было сказано, что Россия «решает задачу по понуждению грузинской стороны к миру, защищает жизнь и достоинство своих граждан, как этого требует Конституция, законы Российской Федерации, правовые нормы любой цивилизованной страны». На следующий день это заявление президента было конкретизировано премьером: «С юридической точки зрения наши действия являются абсолютно обоснованными и легитимными. В соответствии с действующими международными соглашениями, в том числе соглашением 1999 г., Россия не только выполняет функции миротворческого характера, но и обязана в случае нарушения одной из сторон соглашения о прекращении огня взять под защиту другую сторону, что мы и сделали — в данном случае применительно к Южной Осетии».

И главный вывод: напав на Южную Осетию, грузинские власти совершили преступление перед ее народом и нанесли удар по целостности своей страны: после геноцида осетинского населения разговоры о вхождении республики в Грузию уже не имеют смысла. В этой ситуации уже совершенно иначе выглядит вопрос о признании независимости двух непризнанных государств или об удовлетворении их просьбы о вхождении в Россию.

Еще одним следствием войны на Кавказе стало новое позиционирование России в мире, показателем чего служит изменение направления внешнеполитических коммуникаций. Убедившись, что ей больше не о чем разговаривать с США и их союзниками, Россия начала решать свои проблемы без оглядки на западных партнеров. И результат налицо. Теперь не российские политики добиваются контактов с Вашингтоном, НАТО или ЕС, а Буш звонит Медведеву, Кондолиза Райс обрывает телефон в кабинете Сергея Лаврова, по нескольку раз в день звонит в Москву лидер председательствующей в ЕС Франции Николя Саркози, а представители высшего руководства НАТО добиваются встреч с Дмитрием Рогозиным. Что касается добивающегося разговора с Медведевым Саакашвили, то от каких-либо контактов с ним президент России отказывается вообще.

Все эти изменения кавказского и мирового расклада очень хорошо понимают на Западе, где на фоне истерики в связи с «агрессией России против маленькой Грузии» и требований «навести порядок на Кавказе силами НАТО» появляется и любопытная аналитика. Так, британская The Times пишет, что исход борьбы на Кавказе «определит курс России по отношению к своим соседям, сформирует стиль президентства Дмитрия Медведева и будет иметь решающее значение для отношений Кремля с Западом». В то же время «поражение Грузии станет знаком конца правления Саакашвили», а «Россия получит полный контроль над громадными запасами нефти и газа в Средней Азии».

Но эти оценки, несмотря на их относительную адекватность, нацелены на мобилизацию «демократических государств» на борьбу с российской экспансией. Они как бы говорят: «Вы посмотрите, что делается! Сегодня они хозяйничают на Кавказе, Медведев на глазах превращается во «второго Путина», а завтра нас выкинут из Центральной Азии. Нужно срочно что-то делать».

Впрочем, более серьезные эксперты уверены, что «сегодня США не располагают необходимыми средствами для каких-либо действий» и «им лучше заткнуться». Это мнение Джорджа Фридмана, директора центра Stratfor, занимающегося геополитическим анализом и разведкой. При этом независимый эксперт констатирует, что Россия «впервые с момента распада СССР предприняла решительные военные действия и изменила ситуацию. Она сделала это в одностороннем порядке, и все страны, которые так долго искали прибежище на Западе, чтобы запугать россиян, в настоящее время вынуждены подумать над тем, что только что произошло».

То есть осмыслить случившееся и выработать новую политику, а не устраивать антироссийскую истерию и не пытаться — как это предлагает погрязший в лицемерии Евросоюз — «вернуть ситуацию в состояние, предшествовавшее конфликту». А куда в таком случае девать тысячи погибших и десятки тысяч беженцев? И хотя сегодня еще трудно говорить о том, как далеко готова зайти Россия в военном конфликте с Грузией, одно совершенно ясно: отступить, даже перед лицом консолидированной атаки «мирового сообщества», она просто не может себе позволить.

Иначе в 2014 г. Москву будет бомбить НАТО, а кто-нибудь из западных лидеров выразит сожаление в связи с тем, что это происходит в день открытия Олимпиады в Сочи.

Наталья СЕРОВА, www.utro.ru