По официальным данным, к концу июля в Орловской области зерновые и зернобобовые культуры были обмолочены на площади 182,9 тыс. га (22,2 % от плана). В закромах уже 797,7 тыс. т зерна, в среднем по 43,6 центнера с гектара. Для сравнения: в 2018 году к началу августа было убрано 79,1 тыс. га, а намолочено 340,6 тыс. тонн с урожайностью 43,1 ц/га. Как мы убедились в первые дни августа, в некоторых хозяйствах области не торопятся с окончанием уборки, потому что мешает погода и сопутствующая влажность зерна.

К ежегодным сообщениям о валовом росте объемов зерновых в регионе мы уже привыкли. В числе причин таких успехов постсоветской России называют, во-первых, применение импортной техники и технологий, а, во-вторых, изменение климата.

Ну, а что в животноводстве? Ведь еще недавно опытные руководители сельхозпредприятий уверяли, что без развития этой отрасли не может быть и нормального растениеводства. И, вообще, продавать зерно — это все равно, что торговать нефтью и газом, тогда как всякое уважающее себя государство должно выставлять на рынок товары с высокой добавленной стоимостью. Для сельского хозяйства это означает продукцию переработки — мясные и молочные изделия.

Если присмотреться к данным статистики, то получается такая картина. Пять-шесть лет назад доля животноводства в регионе составляла примерно половину от растениеводства. Но с 2017 года это соотношение несколько изменилось: объемы животноводства стали постепенно расти.

Интересно и другое: какие хозяйства наиболее динамично развивают животноводство? Если в 2014 году сельскохозяйственные организации производили животноводческой продукции на 10178 миллионов рублей, то в прошлом году — уже на 16629 миллионов. Фермерские достижения по сравнению с этими выглядят просто карликовыми: 386 миллионов пять лет назад и 610 — в прошлом году. Хотя, как видим, у орловских фермеров есть прирост в этой отрасли. Личные подсобные хозяйства в абсолютных цифрах выглядят более конкурентоспособными. На своих подворьях орловские крестьянские семьи получили продукции животноводства на сумму 5217 миллионов рублей в прошлом году. Но это чуть ниже, чем было в у них же в 2014.

Такая разноголосица показателей объясняется тем, что фермеров как таковых в Орловской области мало, хотя, вероятно, в своей деятельности они более последовательны и технологичны — отсюда и рост показателей. Значительная масса разрозненного бывшего колхозного крестьянства, по всей видимости, занимается животноводством стихийно, на свой страх и риск. Отсюда и снижение результатов. При этом важно подчеркнуть, что в растениеводстве у всех трех категорий производителей за минувшие пять лет отмечен устойчивый рост.

Таким образом, животноводство в нашем регионе по-прежнему остается прерогативой более-менее крупных сельскохозяйственных предприятий (организаций), которые работают «по образу и подобию» советских колхозов и совхозов, то есть в условиях концентрированных ресурсов, перспективного планирования (хоть какого-то), с применением технологий.

Одним из примеров такого предприятия является ливенское акционерное общество «Племенной завод им. А. С. Георгиевского». Это АО со стопроцентным государственным участием. Орловский обком КПРФ в своё время приложил немало усилий, чтобы спасти это бывшее унитарное госпредприятие от продажи его в частные руки. И теперь хозяйство имеет более трех тысяч голов крупного рогатого скота, в том числе около двух тысяч племенных коров и молочное стадо в 910 голов.

Занимается племзавод и свиноводством, и растениеводством. На полях хозяйства выращивают даже лён, который племзавод продаёт как сырье в Белоруссию. Гендиректор А. М. Алдобаев признаёт: лён — не профильное дело для предприятия, но в нынешних экономических условиях нельзя пренебрегать ничем, что может принести реальные деньги. Иначе не выжить, и придётся свернуть основные виды деятельности. По предварительным оценкам, урожайность зерновых в этом году в хозяйстве Алдобаева составляет более 50 центнеров с гектара при средней по области — 43,6.

Но вот парадокс: применение современной техники и технологий позволяет достаточно крупному сельхозпредприятию (и по количеству голов скота, и по посевным площадям) использовать труд всего 210 работников. Хотя, как вспоминает гендиректор племзавода, «когда-то было и 600». А в населенных пунктах, расположенных фактически на землях племзавода, проживает более двух тысяч человек. Но получается, что только каждый десятый работает на этом сельхозпредприятии. Парадокс состоит в том, что в современных условиях понятия «успешное», «передовое» хозяйство зачастую не сходятся с понятием «вакантные рабочие места». Разрешить противоречие мог бы рост численности подобных технологичных предприятий. Или, скажем, увеличение количества фермеров плюс кооперация личных подсобных хозяйств. Но в Орловской области явно наметились другие тенденции. Здесь преобладают инвесторы, которым нужна прежде всего земля, а не люди. Старая, со времен П. Столыпина, российская дилемма — эффективность или занятость — опять встает во всей своей остроте на селе. Тенденция укрупнения земельной собственности неизбежно сопровождается люмпенизацией крестьянского населения, которое разъезжается на заработки или на ПМЖ в города. Тем временем обезлюдевшая земля остается в руках банкиров и высокопоставленных чиновников.

У одного такого «собственника» племзавод недавно купил заброшенную ферму и начал её реконструировать. А зачем «эффективному собственнику» животноводство? Он жить на этой земле не собирается — только лишь обрабатывать её с помощью ультрасовременной иностранной техники и нескольких механизаторов, зачастую проживающих за пределами области. Обрабатывать и снимать сливки с земли в виде урожаев зерновых. Русское зерно в последнее время очень ценится на мировых рынках. Как, впрочем, и лес, и металл, и алмазы, и лён, и прочие наши богатства.

Кстати, техника — это ещё один повод поговорить о современных особенностях не только сельского хозяйства, но и вообще производства в России. По официальной информации правительства Орловской области, в этом году «парк зерноуборочных комбайнов в сельскохозяйственных организациях насчитывает 2262 ед., в т. ч. 1084 ед. комбайнов «Дон», «Акрос» и «Торум» производства ООО «КЗ «Ростсельмаш», 257 ед. «Полесье» (производства ЗАО СП «Брянск­сельмаш»), 513 импортных комбайнов…». Иными словами, каждый четвёртый комбайн на орловских полях — импортный.

Но вот что сказал в своем интервью «Свободной прессе» председатель совета Торгово-промышленной палаты РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики, совладелец «Ростсельмаша» К. Бабкин: «…Слова, что невозможно в России делать комбайны, тракторы, мы слышали 20-25 лет назад. Но сейчас мы строим сельхозтехнику и продаем её в Америку, в Германию, в 40 стран мира.

Всё можно, если захотеть и взяться за дело. Я езжу по стране и вижу, что такие же успехи, как в сельхозмашиностроении, есть в разных отраслях. В Рязани на высокотехнологичном предприятии делают оборудование для строительства дорог, вполне хорошего уровня металлические конструкции. В Зеленограде производят неплохую электронику. Есть умные ребята, желание работать, но нет политики, нацеленной на поддержание отрасли. Если будут низкие налоги, дешёвые кредиты, протекционизм, то всё получится. Главное — взяться. В России есть всё: рынок, необходимые ресурсы — вся таблица Менделеева. И деньги тоже есть. Надо сделать так, чтобы в России было выгодно созидать. Вся экономическая политика должна быть нацелена не на интересы спекулянтов, как это сегодня происходит, а на тех, кто созидает».

Кто бы спорил! Но пока мы имеем то, что имеем: инвесторов-латифундистов; непрекращающееся отчуждение коренного крестьянства от земли и самого сельскохозяйственного труда; неопределенность с цено­образованием, когда тот же фермер или директор сельскохозяйственного предприятия не знают, какова будет закупочная цена на молоко или зерно в текущем сезоне и тем более какими они будут на следующий год. «Да и вообще, будет ли завтра само государство Россия?» — как невесело шутит генеральный директор ливенского АО «Племенной завод им. А. С. Георгиевского».

Что всё это значит? Что, скорее всего, будет кризис. А это всегда больно.

Андрей Грядунов.