Наконец-то редактор «Крас­ной строки» Ю. В. Лебёдкин вышел из КПРФ. А то, бывало, смотришь на него и, грешным делом, думаешь: «А ты, братец, не мазохист?». Он своим товарищам и так, и эдак про социальную справедливость и то, что негоже пустословить и барствовать, когда страна катится в тартарары; что слова и поступки суть не одно и то же; что партийная работа не сводится к лозунговости; что «высокому званию коммуниста» желательно соответствовать, а в ответ — тишина. И это в лучшем случае. Чаще бывало иначе.

Бьется человек головой об стену с совершенно непонятными для меня иллюзорными целями, а из-за стены только и доносится: «Ваши поступки не соответствуют линии партии», «не понимаете текущий политический момент», «вспомните про партийную дисциплину». А затем и вовсе замолчали. Бум головой об стену — тишина. Бум — та же история. И только позже становилось известно, что каждое такое покушение на устои отслеживалось, куда надо докладывалось и как надо расценивалось…

Словом, дораскачивал Юрий Викторович корабль революции, довтыкал в жирную «спину партии» свой острый журналистский нож. Дальше КПРФ поплывет в светлое будущее без него, чему я несказанно рад.

Как же порой чесались руки подергать какого-нибудь местного ряженого «Карла Маркса» за его фальшивую бороду! Уже, бывало, намотал эту мочалку на кулак, уже дёрнуть приготовился, а на Лебёдкина посмотришь… Мочалу и отпустишь. Шишки-то посыплются на него. Мне что? Я не член КПРФ, я «ножи втыкаю» и за бороду дергаю из любви к искусству.

Атаки на Потомского не в счет. Ну, какой он коммунист? Рассуждая об этом феномене, я всегда вспоминаю одну орловскую мадам, которая, по всей видимости, навсегда останется для меня образчиком современной политической элиты. Это была настоящая бой-баба, такой, знаете, рыночный цербер, которая продаст и купит, купит и снова продаст. В минуты душевной расслабленности и временной демобилизации она любила выпить водки, которой угощала многих. Однажды в компании она произнесла: «Вообще-то я считаю себя интеллигентной женщиной». Никто не рискнул это заявление оспорить.

Критерии интеллигентности, как и коммунистичности, сейчас весьма и весьма размыты. Каждый волен считать себя тем, кем хочет. Кредо — в самоназвании. До глубин и смыслов добираться ныне не принято, довольствуются оберткой.

Потомский, например, по самоназванию, не просто коммунист. Он ещё и русский православный дзюдоист. Этой своей способностью Вадим Владимирович меня поражает. Я ему искренне завидую. Попробуй для русских быть русским, для армян — армянином, для евреев — тоже не чужим человеком, а для дзюдоистов — вообще мастером спорта СССР! Это удел избранных, роль только самых талантливых.

А православие? Ладно бы человек, объективно оценивая свой грешный земной путь, скромно заметил: «Крещён по православному обряду» и этим ограничился. Кстати, где крещен, когда? Впрочем, и это сегодня большого значения не имеет.

Что, например, хочет сказать Г. А. Зюганов, когда позирует в церкви со свечкой в руке? То, что он — свой и власти не опасен? Так это и так всем давно известно. В. В. Путин (любит пошутить) данное послание на всю страну транслировал. Встретился с «грозой режима» в Кремле и сразу: «Спасибо, Геннадий Андреевич, вам за мёд». Г. Зюганов — это ведь, прежде всего, знатный пасечник.

Вера, если она есть, это не элемент политического инструментария, её не принято выставлять напоказ. Богу, как известно, нужна искренняя жертва. Лучшая из них — слеза покаяния. Много мы видели на своем веку покаянных слез? Я (если говорить о политиках) — ни одной.

Вот Зюганов приехал в Орёл. Область нищая, деградирующая. Лидер КПРФ, помнится, обещал, например, спасти «Орлэкс» — из любви к отечественной оборонной промышленности, в частности, и «реальному сектору экономики» вообще. Даже входил в какой-то Совет по спасению. Сегодня эту блажь даже никто не вспоминает. Геннадий Андреевич произнес за свою жизнь много разных слов, каждое не упомнишь.
Результат визита: поневешали с Потомским друг на друга юбилейных цацек и разошлись.

Российская политическая система устроена примитивно просто, но при этом эффективно. Каждому самодеятельному или специально созданному для выпускания пара политическому кружку дали расписную дудку, в которую охотно позволяют дудеть. Зюганов, например, гордится советским прошлым. Пусть гордится, кому он мешает? Проханов, верящий в возрождение русско-советской империи, убежден, что после возведения в Орле памятника Сталину движение к этой цели стремительно ускорится. Можно и памятник поставить, какие проблемы, пусть порадуется старик. Поклонская встраивается в Бессмертный полк с портретом Николая II — ошарашенная страна несколько месяцев обсуждает этот казус. В результате возникает такой эфирный шум, такая управляемая неразбериха, что люди теряют даже имевшиеся ориентиры, переставая думать о вещах основополагающих, что и является смыслом политического театра.

Вопрос о главном — собственности — не подымается и не обсуждается. Нынешняя модель России — это проекция грабительских 90-х. Что с тех пор изменилось? Исчезли малиновые пиджаки? Ну, разве что.
Даже невозмутимый В. Путин помрачнел, когда Оливер Стоун передал ему «привет» и благодарность от наших бывших соотечест­венников, со многими миллионами далеко не рублей осевших в Лондоне. Несколько тысяч человек. А ведь это только Лондон… «Приветы» летят со всех концов света.

Что-то не слыхать больше про амнистию капиталов. Видимо, посмеялись над ней и в солнечной Калифорнии, и на Лазурном берегу, и в других привлекательных для богатой жизни местах. Грабить, чтобы вернуть награбленное? Действительно, смешно.

Народ ждёт, когда царь прогневается и топнет ножкой. Для этой цели подбираются цари разного калибра. В самом низу надеются на своих. Эти ожидания смешили ещё при Е. С. Строеве, патриархе российского политического театра. Что тогда творилось! Как сегодня, только круче. Сошников, вроде, до сих пор в розыске? Народ ждал приезда Зюганова. Сейчас Геннадий Андреевич заступится и вразумит губернатора!

Геннадий Андреевич приехал, погулял по городу с кумачом и уехал. То же при Козлове. Ну а при «губернаторе-коммунисте» Орловщиной остаётся только гордиться! При этом элементарное — что будь ты хоть трижды коммунист, соблюдать тебе всё равно придётся «классово чуждые», но действующие капиталистические законы — не рассматривается. Иначе мы так далеко зайдем. Тогда придётся признать, что политическая окраска современной российской исполнительской элиты вообще ровным счётом ничего не значит, поскольку то самое «антинародное правительство», которое сейчас, немедленно (!) в отставку — это твое начальство со всеми вытекающими последствиями.

В общем, актеры так привыкли к хорошо оплачиваемому лицедейству, что уже не заботятся о гриме. В. Потомский, например, как истинный слуга народа (по партийной принадлежности) мало того, что демонстративно игнорирует заседания областного Совета, так еще и выступает с законодательной инициативой, ограничивающей митинговую активность граж­дан. «Дом терпимости», как называют злые орловцы облсовет, законопроект, разумеется, поддержал. При этом там разрешено немного поиграть в демократию, разномыслие, от чего результат, понятно, не меняется.

Коммунист — против митингов! Куда дальше? Дальше — к Геннадию Андреевичу. Открываем главный сайт КПРФ. Где тут порицания в адрес зарвавшегося или оступившегося товарища, пошедшего по дороге предательства принципов и оппортунизма?

О чем вы? Коммунист-губернатор Потомский — только хорошее, В. Потомский активно собирает красные лайки. Продолжайте, товарищи, дудеть в свои расписные дудки. Дальше — забвение.

Ну и о главном. Не относиться же всерьёз к театру. Давайте о вере и верности, коль скоро эта публика перенесла свой инвентарь и в церковь.

Глава IV Основ социальной концепции РПЦ «Христианская этика и светское право». Чему учит мать-церковь членов КПРФ и не только их? Читаем.

«…Православный христианин обязан повиноваться законам, независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога и ближнего, христианин… должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения».

Гражданского неповиновения! И это говорит Церковь, её иерархи. Г. А. Зюганов, наверное, содрогнётся от такого «экстремизма».

По моему глубокому убеждению, для большинства позирующих в церкви политиков и олигархов, православие — это как красочный пряник, безвредная народная традиция, к тому же очень серьезно поддерживаемая государством. При таких условиях на службе немного не постоять — всё равно что в советские времена на партсобрание не явиться. Или вы видите или предполагаете в этой публике более глубокое осмысление факта публичной демонстрации своей внезапной и почти поголовной воцерковленности?

Современная жизнь в своей экономической оболочке — это языческая, почти первобытная грызня в борьбе за успех или простое выживание. Как вся эта грязь сочетается с показной благостностью?

Или кто-то действительно наде­ется откупиться от Бога свечкой или даром побогаче? Есть и об этом — из первоисточника и очень жёстко. Жестко настолько, что иллюзий остаться ни у кого не должно. Про веру и собственность.

История Анании и Сапфиры. Краткое предисловие: в четвертой и пятой главах Деяний святых апостолов рассказывается о массовом и добровольном отказе в общине первых христиан от личной собственности и передаче всех средств на общие нужды.

«…Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?
Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили. Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. Вдруг она упала у ног его и испустила дух».

Заметьте, никто не требовал от кого бы то ни было становиться христианином. Но если назвался этим именем — соответствуй! За ложь Духу Святому Бог карает смертью.

А Потомский на открытии «Вятского Посада» заявляет (цитата с вятско-посадского сайта): «Здесь будет серьёзный православный центр, где будут учить нравственности и духовности, культуре, терпимости».

Терпимость, Вадим Владимирович, это в Орле, площадь Ленина, дом 1.

Никакая вы ни партия Ленина, ни христианское, пусть и слабосильное, воинство. Ни Богу свечка, ни черту кочерга.

Не случайно на многочисленных плакатах в честь 100-летия революции КПРФ вписала свой логотип в ноль. Непроизвольная, но точная оценка своего реального веса в современном мире.

Сергей Заруднев.