В одном из январских номеров газета «Советская Россия» опубликовала очень интересное выступление депутата Госдумы РФ Олега Шеина, который выявил масштабы ложных обещаний и цифр, с помощью которых официальные лица стараются приукрасить действительность, и поделился с думской трибуны своими размышлениями с парламентариями. Предлагаем сегодня этот текст вниманию и наших читателей.

— Помнит ли кто такое обещание: «К 2020 году россияне будут получать в среднем 2 тысячи 700 долларов, семья из трех человек будет жить в квартире площадью порядка 100 квадратных метров, средний класс составит половину населения, а инфляция не будет превышать трех процентов». Это не фантастический роман. Так писала «Российская газета», правительственное издание, в одном из своих номеров за 2008 год. Из этой же «Российской газеты» следуют два вывода: либо осталось совсем немного подождать, чтобы обещанное осуществилось, либо процессами руководят люди, которые не умеют ни прогнозировать, ни нести ответственность за последствия своих прогнозов.

Нам сейчас говорят о новых задачах: вхождение нашей страны в пятерку ведущих экономик мира, сокращение бедности вдвое. Но давайте посмотрим, чем закончился у нас 10-летний цикл, с 2008 года по 2018-й, сравним реальность и обещания.

В среднем за минувшее десятилетие мировая экономика выросла на 40 процентов, российская — на 7, и дело не в санкциях и не в цене на нефть. Есть еще одна большая страна, чья экономика строится на нефтянке и которая находится под санкциями, — это Иран. В Исламской Республике Иран экономика выросла не на 40 процентов, как в мире, но и не на 7 процентов, как в РФ, а на 18 процентов. Это означает, что у нас происходит что-то неладное с органами исполнительной, да и с законодательной властью, потому как при прочих равных условиях темпы нашего экономического развития ниже более чем вдвое.

Прошлый год, кстати, эту ситуацию дополнительно зафиксировал, и буквально днями Счетная палата заявила о том, что все макроэкономические показатели провалены. Какие именно?
Первый — инфляция. Ожидалась инфляция в 2,3 процента, хотя было видно, что на фоне серьезной девальвации рубля по отношению к доллару и евро инфляция будет существенно выше в условиях, когда мы большую часть товаров покупаем из-за рубежа.

Далее — рост экономики. Ожидался рост на 2,1 процента, что значительно меньше общемирового уровня. Но и тут получилось всего 1,5 процента, что меньше, чем было в 2017 году. То есть вместо рывка идет процесс снижения темпов экономического развития, полностью противоречащий декларациям, которые мы слышим от властей. Наконец, уровень жизни населения, важнейший показатель. Предполагался рост на скромные 2,3 процента. В конце года Росстат заявил о том, что вместо роста есть снижение, после чего, как известно, глава Росстата был уволен.

Кстати, о Росстате. В конце года был отмечен показательный пример с приписками немыслимого масштаба. Я имею в виду историю с итогами российской сельхозпереписи, по результатам которой выяснилось, что совершались приписки по производству молока — плюс 3 процента, по объемам выращенных фруктов — плюс 8 процентов, по объемам выращенных овощей — плюс 17 процентов, а по картофелю — все 36. То есть нам рассказывали, что картофеля собрано 30 миллионов тонн, а на самом деле было собрано всего 22 миллиона тонн. Вместо объявленного увеличения производства оказалось, что производство снизилось, и, соответственно, реальный валовой национальный продукт в РФ был на полтриллиона рублей меньше. Только соответствующей корректировки от Минэкономразвития мы пока не видели.

В этой же логике, кстати, находится и средняя заработная плата по стране, те самые 40 тысяч рублей. Здесь методика подсчета очень простая. Когда считают среднюю заработную плату, то учитывают людей, которые трудятся официально, — госслужащие, бюджетники, силовики. Российский рабочий класс — продавцы, водители, штукатуры, маляры, рабочие, занятые в неофициальном сегменте экономики, в методиках Росстата не учитываются. И соответственно их заработная плата, которая меньше, чем у полицейских, офицеров и госслужащих, тоже Росстатом не учитывается.

Возникает вопрос: а как вообще можно правильно прогнозировать развитие страны, если вместо реального положения дел мы имеем некую телевизионную картинку, служащую только одной цели — внутренней пропаганде? Невозможно же правильно строить будущее, если мы не понимаем настоящего. И, кстати, невозможно его правильно строить в условиях, когда заработанные страной деньги идут куда угодно, только не в страну, не в нашу экономику.

Да, мы перестали вкладывать деньги в экономику США. Но теперь стали их вкладывать в экономики Японии и Китая. На этом наш Центробанк, как известно, погорел на прошлой неделе: 300 миллиардов рублей накопленных резервов были потеряны из-за девальвации юаня. Эта сумма больше, чем все наши ежегодные вложения в российские высшие школы. И как можно прогнозировать вхождение в пятерку ведущих экономик мира, снижение в 2 раза бедности, если так бездумно-расточительно распределяется создаваемый страной национальный продукт?

Хотя есть у нас полюс, на котором все хорошо. Если в 2016 году отток капитала из страны был 15 миллиардов долларов, то в 2018 году отток составил все 60 миллиардов долларов. И отток этот совершается не узбекскими рабочими, а в первую очередь крупными корпорациями. Только у «Роснефти» 11 дочерних компаний в офшорных точках. И когда Минфин РФ, его глава Силуанов, предлагал запретить корпорациям формировать офшорные пространства за границей, правительство сказало: нет, не надо, пусть и дальше деньги страны уходят из-под национального налогообложения. И, более того, в условиях, когда весь мир борется с офшорами, совсем не против них Россия. Тогда как в Германии, Великобритании, Бельгии и других странах противостоят утечке своих денег в офшоры, в РФ создаются внутренние офшоры, чтобы заработанные в стране средства не приходили в национальный бюджет.

Россия сегодня является налоговым раем для капитала. Возьмем, например, налог на прибыль, у нас это 20 процентов, а в Великобритании — 23, в Италии — 27, в Испании — 30, во Франции — 33, в Бельгии — 34. Так и рост ВВП в этих странах выше, чем в РФ, и общее налогообложение в Евросоюзе порядка 45 процентов к национальной экономике, а у нас — всего 32, и идет тенденция к снижению.

Взять, к примеру, федеральный бюджет. Если бы у нас оставались правила, которые были в 2010 году, то наша казна была бы уже на 5 триллионов рублей больше, так как в 2010 году доля федерального бюджета в экономике по расходной части была 22 процента, а теперь — лишь 17. Причина этого снижения известна. После 2010 года пачками принимались законы о бесконечных налоговых льготах. Речь не об упрощенной системе по малому бизнесу или льготной ставке при продаже лекарств. Речь о другом.

К примеру, Госдумой был принят закон о том, что если нефтяные компании продают нефть по 60 долларов, но при этом себестоимость добычи превышает 15 процентов, то эти нефтяные компании получают налоговые льготы. Сумма этих льгот выросла только за последние два года с 9,5 триллиона рублей до 12,5 триллиона.

Повторю еще раз: при правилах 2010 года нынешний федеральный бюджет был бы сегодня на 5 триллионов рублей больше, и эти средства можно было бы направить и на образование, и на медицину, и на пенсионное обеспечение.

Но нет! Принимаются решения в интересах крупного капитала. И налоговые дыры в этих условиях закрываются за счет труда работающего класса. Я имею в виду известное решение по поводу НДС, его увеличили вместо введения налога на роскошь. Можно еще ввести налог на бедность, только нищие заплатить его не смогут, у работающего класса денег все меньше и меньше. Вот почему в стране возрастает объем потребительских кредитов, которые сегодня по нагрузке на доходы домохозяйств вдвое выше, чем в Америке, на которую обычно у нас ссылаются.

В принципе то, что мы имеем сейчас, — это полный тупик. 40 процентов населения работает в неофициальном сегменте экономики, рождаемость снизилась, смертность превысила рождаемость в прошлом году на 200 тысяч человек. Минтруд, который распинался в Госдуме, рассказывая о преимуществах пенсионной реформы, на прошлой неделе заявил, что в этом году безработица вырастет на 27 процентов.

Мы имеем системный кризис. И ответ на этот системный кризис, к вопросу о мерах, которые надо принимать, лежит в системной плоскости. Что я имею в виду? Принятие закона о прогрессивном подоходном налоге, пересмотр налоговых льгот для корпораций, отмена внутренних офшоров, запрет государственным, как минимум, корпорациям на формирование офшорных дочек за границей, — в этой части надо поддержать Минфин РФ и совместную международную работу против офшорных воровских дыр, необходимо отменить пенсионную реформу и принять решение о плавном снижении пенсионного возраста, с тем чтобы избыточная рабочая сила уходила с рынка труда. Необходимо увеличить налоговую нагрузку на капитал до европейского уровня с удвоением, соответственно, расходов на образование и медицину.

Напомню, что только из-за преждевременной смертности российских работников национальная экономика ежегодно теряет порядка 12 процентов ВВП, 12 триллионов рублей. Разворот в общественном сознании в этом направлении есть. А там, где есть разворот в общественном сознании, будет разворот и в политическом.

Мы предлагали и будем настаивать на конкретных мерах в пользу нашей экономики. И уверен, что такие меры будут приняты, и вовсе не в 30-е, и не в 40-е годы, как хотелось бы правящим кругам и партиям, работающим на 1 процент населения страны. А значительно раньше.

«Советская Россия».