Способность к обучению, к исправлению своих ошибок — отличительная черта развитых организмов. Примеры такого прогресса радуют нас и заставляют рассказывать о наиболее ярких случаях, чтобы отчаявшиеся не падали духом и знали — нет таких ям, из которых нельзя выбраться. Нет такого человека, который не смог бы (не без помощи, конечно) подняться на новые ступени эволюционного, интеллектуального, профессионального и иного развития.

Разумеется, в своих просветительских рассказах мы стараемся использовать местные примеры, чтобы никто не упрекал нас в теоретизировании и формализме. Поэтому и примеры мы используем самые яркие, статусные, чтобы движение из ямы к поверхности, движение, пусть не всегда удачное, тем не менее, привлекало внимание всех, кто утратил веру в свои силы.

Мы как бы говорим этим людям: «Смотрите, этот «успешный» в материальном смысле человек карабкается по грязному склону, срывается, сползает, одетый в дорогой костюм, на самое дно, но подымается с протертых брючных колен и вновь устремляется ввысь. Будьте столь же упорны и обучаемы и вы».

Примеры особенно полезны, если хорошо иллюстрируются. Лучшие иллюстрации те, что не сразу стираются временем. Так мы переходим к архитектуре. Местный пример эволюции и рассмотрим.

Все началось года два назад, когда на градостроительный совет, обсуждающий текущие вопросы, пришел Ваагн Вермишян. Градостроительный совет тогда был открыт и демократичен, доступен для любого неравнодушного орловца, тем более для «главного архитектора Орловской области».

Рассматривали строительство пешеходного моста через Оку, который бы упростил попадание из Советского района в Железнодорожный и наоборот. Этой цели (название частей города были другими) некогда служил Банный мост. Несколько проектов моста уже были отвергнуты советом. Рассматривали новый.

Тут слово взял Ваагн Вермишян. «Главный архитектор области» заметил, что, по его мнению, мост в этом месте вообще не нужен, поскольку по договоренности его, В. Вермишяна, с председателем федерации водных видов спорта, здесь будет находиться установка для занятий водными лыжами. Многие наверняка знакомы с технической стороной процесса — к высоким основаниям крепится подвижная лебедка, к ней цепляется лыжник и по замкнутой траектории маневрирует по водной глади.

Архитекторы опешили. Они объяснили «главному архитектору», что не имеют ничего против федерации водных видов спорта и развлечений, но в данной части береговой линии Оки городу все-таки нужен мост, а не аттракцион, который сделает невозможным в дальнейшем строительство пешеходной коммуникации между двумя районами. Для наглядности этой градостроительной логики Ваагну Вермишяну предложили дождаться русской зимы и посмотреть, где на льду лягут тропинки, которые нетерпеливые орловцы самостоятельно, с риском для жизни прокладывают от берега к берегу.

Пример, даже такой простой, отсылающий к архетипу городского жителя, не возымел на «главного архитектора области» никакого действия. «Сложный» аргумент — наличие моста именно в этом месте на генплане города — его тоже оставил равнодушным.

Архитекторы поняли, что движение по эволюционной лестнице будет долгим и трудным. Для Орла, по всей видимости, наступают трудные времена.

И они не ошиблись. Но отчаялись ли они? Нет. Они запаслись терпением. Архитекторы знали, что даже очень сложный случай эволюции не обязательно заканчивается трагически. Городскую цивилизацию можно спасти.
Архитекторы начали наблюдать, а не действовать, поскольку еще не обладали опытом организованного отпора градостроительной агрессии. К тому же, статус «главный архитектор области» действовал парализующе. Воспитанные в старой школе специалисты привыкли доверять высоким званиям.

Начался эволюционный процесс. Мы стали свидетелями умопомрачительных архитектурных идей — примитивных или невыполнимо вычурных, не согласующихся ни с историей города, ни с его складывавшимися веками особым стилем и самобытной атмосферой; слушали монологи про глобальные замыслы и революционные концепции, ждали их реализации и не дождались; дивились суетливому непрофессионализму с установкой памятника Баграмяну и ужасались фундаментальному провалу реконструкции центра города с эстетическим обезличиванием главной площади и дорогостоящим издевательством над ул. Ленина.

И тогда стало ясно, что цивилизация в опасности.

Архитекторы выразили свое отношение к происходящему в открытом письме, которое власть перепугало. Одно дело — отмахиваться от возгласов возмущения, списывая их на издержки демократического процесса, где всегда есть место для недовольных, и совсем другое, когда диагноз у постели тяжело больного ставят собравшиеся на консилиум профессионалы.

Реанимационные мероприятия поразили своей оперативностью. Умирающий вскочил с одра и принялся доказывать, что его не так поняли, призывая спрятать смирительную рубашку, шприцы с адреналином и дефибрилляторы; убеждая, что его здоровый, но слегка ослабший организм справится с недомоганием сам.
Изумленные архитекторы разошлись по мастерским и кабинетам, вытирая слезы и покачивая головами.

А больной огляделся и принялся за старое — поражать мир невиданным и неслыханным. Но к этому времени тревогу забила не только общественность, но даже самые вменяемые представители власти.
На последнем градостроительном совете некоторые проекты Ваагна Вермишяна раскритиковали.

Цивилизационные бои проходили на трех уровнях глубокого котлована.
Первый уровень был сдан практически без сопротивления, поскольку обороняющиеся растрогались самим фактом того, что «главный архитектор» признал необходимость существования пешеходного моста именно в том месте, где он предусмотрен генпланом. Посмотрели эскиз… Действительно, мост. Отторжения не вызывает. Не уродлив. Вопрос, откуда возьмутся деньги на строительство, почти не обсуждался.
Но разогнанный консилиум на этом мероприятии не присутствовал. Большинство его членов были лишены возможности высказаться. А говорить был смысл не только об эстетике.

По-прежнему находящиеся в опале архитекторы обратили внимание на то, что мост перекинут с берега на берег без учета уровня максимального затопления набережных Оки. Иначе говоря, во время сильного половодья подходы к мосту окажутся в воде. Задача «Банного моста» — максимально приблизить пешехода, идущего из Железнодорожного района, к площади им. Ленина или памятнику Тургеневу, карабкаться к которому по крутому склону не очень комфортно. Облегчать решение этой задачи еще на заре 20-го века помогало такое чудо техники как самодвижущиеся ступеньки, именуемые эскалатором.

Страшно прослыть мечтателем, но эскалаторы сегодня работают в самых экзотических уголках мира.
Эксплуатируется также изобретение под названием сверхпрочный прозрачный пластик, стены и крыши из которого превращают открытый всем ветрам мост во «всепогодное сооружение». Дорого? Ваагн Вермишян сказал, что инвестор найдется. Если так, то может, он согласится и на прозрачный пластик, делающий «Банный» мост комфортным в любую погоду?

Хорошо уже и то, что «главный архитектор области» признал, что мост нужен. Однако дальнейшее развитие событий показывает, что эволюционный пусть не так прост, как многие думают.

На пятачке рядом с городской администрацией Ваагн Вермишян опять хочет впендюрить жилой дом для богатых. Опять потому, что данная идея была отвергнута давным-давно, когда «главный архитектор области» еще был студентом или делал первые самостоятельные шаги на профессиональном поприще.

Даже мэр города Василий Новиков, которого трудно заподозрить в неуважении к субординации, стоящей выше формальных постов, заметил, что на этом месте более уместен Дворец бракосочетаний. Любопытно, что с Василием Новиковым в этом вопросе солидарны орловцы. Более того, проект Дворца бракосочетаний есть. Интересующиеся могут обнаружить его среди дипломных работ выпускников ГТУ — нынешнего объединенного госуниверситета имени Ивана Сергеевича Тургенева.

Памятник Бунину тоже больше выиграет от соседства с Дворцом, нежели с дворовым пространством элитной многоэтажи. Бунин терпеть не мог наглых обывателей.

Последний рубеж обороны старого Орла — пресловутая «Галерея». О процессе выздоровления общества говорит тот факт, что «Галерею» «главного архитектора области» в мягкой форме, чтобы не травмировать чуткую душу художника, все же зарубили. Пока. Если не выстоять на этом рубеже обороны, исторический Орел погибнет безвозвратно. С этим не спорят даже те совестливые орловцы, которые интегрированы в региональную и местную власть почти до полной потери чувствительности.

Данный факт радует, поскольку несгибаемый Ваагн Ваникович заверил — в случае одобрения «Галери» инвестор готов ее построить хоть завтра. Мы даже знаем, как этого таинственного инвестора зовут. И все равно не прошло! И Ваагн Вермишян со своим промежуточным фиаско согласился.

Именно поэтому данный пример цивилизационной эволюции я считаю безусловно позитивной историей.
Возможно, когда-нибудь наступит время, когда городу не придется отбиваться от главного архитектора; когда появятся проекты, осуществлению которых захочется помогать.

Возможно даже, что когда-нибудь мы увидим главного архитектора, занимающегося тем, чем он должен заниматься — градостроительными вопросами стратегического значения.

Пока же город держит оборону. Но не стоит отчаиваться. Эволюция возможна и в архитектуре.

Сергей Заруднев.