Жила-была преподавательница. Назовем ее Ирина Петровна Л. Принципиальная была. Позволяла себе критиковать руководство Орловского филиала МИИТ — Московского госуниверситета путей сообщения Императора Николая II, больше известного как железнодорожный техникум, где работала. За что, как она полагает, ее и растоптали. Хотя, положа руку на сердце, она сама дала повод… Ну да обо всем по порядку.

Поводом к знакомству Л. с орловской полицией стало происшествие в стенах филиала МИИТ 4 апреля на занятиях, которые проводила Л., несколько студентов решили, что могут сидеть в наушниках и слушать музыку. После сделанных замечаний ребята подчинились требованиям преподавателя свои уши «разблокировали». Все, кроме одного. Раздосадованная Л. взяла ножницы и, угрожая перерезать шнур наушников, подошла к непослушному студенту…

Объяснения того, что произошло потом, разнятся. Л. утверждает, что она добилась таким образом того, что парень взялся-таки за учебу на уроке, и шнур остался цел. А студент заявил, что преподаватель проткнула ему ножницами руку, и при поддержке руководства филиала обратился с заявлением в полицию. Туда же была предоставлена и справка из травмпункта больницы им. Семашко, в которой зафиксирована «колотая инф. рана». Правда, странная такая справка: от 5 апреля, где «пятерка» — это исправленная то ли «двойка», то ли «тройка», год указан — 2013(?), подпись неразборчива и без расшифровки. В медкарте же укажут: «В первом межпальцевом промежутке рана 0,24 х 0,2 см с припухлостью. Обработано. Диагноз: колотая рана левой кисти… (далее неразборчиво)». То есть раной, в сущности, назвали царапинку между большим и указательным пальцем.

— В техникуме мне объявили выговор. На вопрос, на чем основан такой приказ и где документы, легшие в основу наказания, ответа я не получила. Я не снимаю с себя вины — не надо было так поступать, конечно, но я не согласна с формулировкой в приказе. В трудовой инспекции посоветовали: обратитесь в суд с иском о несогласии с приказом — и суд вам тогда покажет все документы. Я написала заявление в суд и пошла в полицию, куда меня почему-то не вызывали.

В Отделе полиции № 1 Железнодорожного района приходу преподавателя удивились.

— Было это 13 мая. Дежурный заявил, что меня нет в их компьютерной базе, и направил к участковой уполномоченной ст. лейтенанту Маньковской. Та успокоила: никакого уголовного дела нет и быть не может, выдала мне копию уведомления об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в моих действиях состава преступления. На просьбу показать мне хоть какие-то документы, меня обвиняющие, подполковник Дроздов посоветовал написать заявление на имя полковника Левичева, начальника ОП № 1, что я и сделала 19 мая, — вспоминает Л.

Надо ли рассказывать, что ни с какими бумагами Л. никто так и не ознакомил. А 15 июня в суде, который рассматривал ее заявление, ей показали… ее собственные признательные показания, которые она, оказывается, еще 14 апреля дала участковой Маньковской (орфография и стилистика сохранены): «Сделав жест, что сейчас я порежу наушники, я не ожидала, что Ж. (из гуманистических соображений не будем указывать фамилию 20-летнего студента) всерьез это воспримет и выставит руку вперед, чтобы защитить их.

В следствии чего я случайно ножницами поранила руку Ж. Мои действия носили не умышленный характер… С моих слов записано верно». Там же Л. в первый раз увидела и странную справку с непонятными датами.
Суд Л. проиграла, выговор остался в той формулировке, в которой и был вынесен. Через некоторое время пришлось уволиться — 30 лет педстажа оказались никому не нужны.

Но Л. решила доказать, что с полицейским произволом можно бороться. И выяснилось, что в признательных показаниях запись «с моих слов записано верно» выполнена не ею, а ст. лейтенантом Маньковской», а подпись — «выполнена не Л., а вероятно, Маньковской». Хоть сама полицейская и не призналась в этом. «Данный факт свидетельствует о том, что действия УУП ОП № 1 УМВД России по г. Орлу Маньковской А. А. являются грубейшим нарушением», — признает ст. следователь СО по Железнодорожному району г. Орла СУ СК РФ по Орловской области Е. С. Поветкина. Уголовное дело против участковой, правда, не возбудят «в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления». И полицейской объявят… устное замечание. Получается, что подойти к 20-летнему студенту с ножницами более опасное деяние, чем «придумать» признательное показание!

— То есть Маньковская фактически осталась безнаказанной, — удивляется Л. — Пишу в УМВД, в прокуратуру… Тем временем историю с ножницами передают на дополнительную проверку капитану Ермолову, который сидит за соседним столом с Маньковской. И закружилось…Мне стали объяснять: не копай на Маньковскую — накопаешь себе уголовное дело. Но я пошла до конца и добилась, что ей объявили выговор.

Ох, зря она проявила принципиальность!..

После дополнительной проверки капитан Ермолов пригласил Л. явиться в полицию и подписать протокол об административном правонарушении — так полиция квалифицировала дело о ножницах.

— 21 октября мне позвонили и сказали: возбуждено дело по хулиганским побуждениям, повезем вас в суд для задержания. Я испугалась. Была пятница, и я побоялась, что меня упекут за решетку до понедельника, на все выходные. И не поехала. Но 24-го октября пришла сама. У меня тут же отобрали паспорт, изъяли вещи, оформили протокол о задержании — как будто я хотела скрыться! Посыпались шуточки про наркотики, которые подбрасывают. На мой вопрос, какое предусмотрено наказание по ст. 6.1.1, которую мне вменяли, сказали, мол, готовься 15 суток провести в ИВС — будешь копаться на помойках и улицу мести… Держали меня несколько часов, не давали даже воды. Мне стало плохо, и Ермолов вызвал скорую… Однако суд, в который меня повезли, освободил меня, заключив: «дело возвращено в связи с невозможностью его рассмотрения»… Я написала заявление на действия Ермолова, которые посчитала незаконными.

Однако 16 ноября меня опять задержали — «чтобы поставить в этом деле жирную точку», — сказали. С материалам ознакомиться не дали. Грозились задержать на 48 часов. Кричали, что посадят за клевету. Опять решили потащить меня в суд, но он не состоялся. Вручили повестку в суд на 17-е. Но представители ОП № 1 в суд не явились, материалы дела не предоставили, и судья меня отпустила. Подхожу к дому — а там полицейская машина. 1,5 часа бродила по улицам, боясь, что меня опять упекут. Бродила и плакала…

Приезжала полицейская машина и 18, и 19, и 21, и 22 ноября. Я не выдержала, написала заявление прокурору области и начальнику УМВД с просьбой оградить меня от преследования и психологического давления полицейских. И знаете, чем все закончилось? 2 декабря в 11.30 меня задержали прямо в Центре занятости Советского района, куда я пришла за справкой! В принудительном порядке, в сопровождении троих полицейских в форме, с пистолетами, на глазах всего честного народа меня посадили в машину. Как какую-нибудь опасную преступницу. Держали до 16 часов, не давали ни пить, ни есть, изъяли паспорт. Мне опять стало плохо. Вызвали скорую… Слава богу, приехал мой адвокат, которого я была вынуждена была нанять, и меня повезли в суд.

Суд признает: никакого административного правонарушения Л. не совершила. А вот полицейские закон нарушили! Зам­прокурора Железнодорожного района Н. В. Кудрявцев на жалобу Л. о странных задержаниях орловской пенсионерки ответит: сотрудники «ОП № 1 УМВД России г. Орла, ограничивая свободу Л., нарушили законодательство РФ». И внесет представление, по результатам которого подполковнику Дроздову объявят «замечание публично в устной форме за неосуществление должного контроля за работой подчиненного личного состава», а майору Голяеву — выговор.

Теперь Л. пытается защитить в суде свои материальные права — как она полагает, государство должно возместить ей расходы на адвоката, моральный ущерб за незаконные задержания. Но ведь это только подольет масла в огонь. Так, может быть, хотя бы начальник УМВД по Орловской области генерал Ю. Н. Савенков объяснит своим подчиненным, что граждан надо защищать, а не «прессовать»? Право слово, орловцам и без полицейского произвола живется несладко.

Елена Николаева.