Юмор, спокойное, без надрыва, отношение к страшным военным будням — показатель психического здоровья и гарантия того, что победа будет за нами. Вспомните и перечитайте «Василия Теркина», самые пронзительные строки которого были написаны Твардовским в «допереломные» годы Великой Отечественной, когда многими нашими соотечественниками владело отчаянье. А «Теркин» будто написан накануне победы — с полной уверенностью в ней.

Нижеприведенный текст — это, конечно, не цитата из «классиков и современников», но очень качественная, лаконичная фронтовая проза, не претендующая на литературность, но при этом грамотная, правильная и правдивая. Это как дверь, приоткрытая в мир, где не лгут.

С. Заруднев.

Приехал в часть, чтобы получить приказ об увольнении. Встретил сослуживцев, наслушался рассказов и баек. Некоторыми историями с вами поделюсь:
* * *
Всё размыло. Грязь была такая, ногу не поднять. Смотрю, парни БМП в землю закапывают как в капонир. Но всё равно торчит наполовину. Я парням говорю: «Неудачное вы место выбрали, чтобы окапываться. И закопали плохо». А они: «Это мы наоборот — выкапываемся. Увязли».
* * *
Идем осторожно, пригнувшись. Ищем, где враг. Спереди вертушка прилетела и висит. Мы обрадовались, даже распрямились. Теперь не страшно. Вдруг смотрим: ЛНРовцы бегут. Мы им: «Куда вы? Вертушка же прикрывает!» А ЛНРовцы орут: «Не на-а-аша!!»
* * *
Я поскандалил немного, и меня в подвал бросили. Кроме меня, там сидели двое чеченцев и пленный укроп. Нам сказали его не трогать, мы не трогали. А чеченцы приехали в Лисичанск бизнес делать. Зашли шаурму поесть, пива выпили. Хозяйка в «Ахмат» настучала. За ними сразу патруль приехал: «Нохчи? Гражданские? Выпиваете? Ну, пошли». Вот они и сидели в подвале. Потом один из них, чтобы товарища освободили, контракт с «Ахматом» на год подписал. Воюет теперь. Отличный парень, кстати.
* * *
Укроп этот, Витя, который с нами в подвале сидел, вообще водителем был. Его с товарищем привезли для усиления позиций. Высадили ночью рядом с какой-то ямой, сказали: вот окоп, сидите, обороняйтесь. Утром этот Витя выглядывает из окопа. Кушать хочется. Что делать, непонятно. Смотрит, люди ходят в военной форме. Вылез, подошёл: «Хлопцы, а кто старший-то? Что нам делать?» А ему: «А ты, братец, откуда? Что это у тебя за шеврон?» Он: «Нормальный шеврон, украинский». А ему: «Ты автоматик-то на землю положи. И товарища своего сюда зови. Пусть подойдёт». Так и попался.
* * *
Нас обстреляли. Мишка ранен в живот и в ногу, Комарик, я сначала подумал, двухсотый. Я присел, Мишку на спину взвалил, на гнущихся ногах еле иду. Кричу: «Мишка, какой же ты тяжелый!» Донес до окопа. А он уже потерял сознание, позеленел. Я его по щекам отхлестал, чтобы в чувство привести. Потом оказалось, что Комарик ещё живой, я его тоже потащил. На бэтере пытались уехать. Дрон вокруг нас летал и воги сбрасывал. Когда я в часть с боевого задания вернулся, мне видео показали, снятое на дрон, который за нами летал. Его укры на ютуб выложили. Видно, как мы на бэтере уезжаем, и дрону фак показываем. Комарик теперь одноглазый бегает. Снова в строю. Мишка тоже выжил. И стихи про меня написал благодарные. Мне большей награды не нужно.
* * *
Алюминиевая печка виновата. Я дрова в неё сунул дубовые и ушел по делам. А печка раскалилась, алюминий потёк, ну, в общем, сгорел блиндаж. И вещи мои сгорели с паспортом и военником. Блиндаж был кукурузной соломой покрыт, даже с початками. Никто же не убирал урожай. Початки пожарились. Стою у сгоревшего блиндажа, кричу парням: «Кому горячей кукурузы! Налетай». А что делать? Плакать, что ли?
* * *
Когда приходишь к вагнерам записываться, тебя спрашивают: «Вы куда хотите?» Одни говорят: «В Африку». Другие: «Ну, куда пошлете». Тех, кто выбрал Африку, отправляют сдавать физо. А там такие нормативы, офигеешь сдавать. Если не сдал, едешь на Украину.

ТГ Григорий Кубатьян.