Рассуждающие о перспективе ядерной войны между США и КНДР мыслят в категориях ракетного удара, благо именно на ракеты Пхеньян сделал ставку. Меж тем очевидно, что подобный удар пока что невозможен. Но теоретически возможен другой — тоже ядерный и настолько разрушительный, что Америка после него не оправится еще очень долго.

В качестве приоритетной цели для ракетного ядерного удара на территории США Северная Корея назвала остров Гуам, расположенный в зоне поражения продемонстрированных Пхеньяном ракет. Но что это вообще за цель такая — Гуам? Даже четыре атомные подводные лодки класса «Лос-Анджелес», расположенные там, — цель только в том случае, если в момент удара они будут находиться в порту.

Эту ошибку допустили японцы в Перл-Харборе, атаковав американский флот без авианосцев, которые по счастливой случайности в это время были на учениях и на переходах. Если с подлодками получится так же, Голиаф попросту разозлится. Но корейцы исторически и искренне ненавидят все японское, потому охотно учатся на их ошибках.

Разовая атака на США имеет смысл только в том случае, если американцы не смогут адекватно ответить конвенциональным оружием. При этом нужно минимизировать жертвы среди мирного населения, чтобы не пройти в ад путем японцев (фраза, якобы сказанная адмиралом Уильямом Хэлси с борта авианосца «Энтерпрайс» при виде горящего Перл-Харбора — «когда война закончится, по-японски будут говорить только в аду»). Но выполнить это условие невозможно — в общем-то любые значимые потери среди американцев вызовут соответствующую ответную реакцию.

Но те, кто в принципе способен разработать против США крупномасштабную террористическую операцию, люди по определению не слишком адекватные и делают скидку на жертвы и последствия лишь постольку-поскольку. Либо же в принципе смотрят на мир через кривую призму вахаббизма или чуч­хе — националистической идеологии средневекового типа, где мало не только от Маркса, но и от Сталина.

В случае с КНДР первоочередным считается недопущение быстрой переброски крупного сухопутного контингента США на Корейский полуостров. То есть исключение повтора успешной десантной операции сентября 1950 года в тылу Корейской народной армии с дальнейшим выходом на старую границу и переходом стратегической инициативы к куда более оснащенным американским войскам. Генералитет Северной Кореи по-прежнему живет эпохой войны 50-х годов, вследствие чего не сомневается в своей способности массой более чем миллионной армии скинуть южан в море примерно за неделю–две. После этого предполагается окуклиться и начать переговоры со всем миром уже с новых стратегических позиций.

В реальности «новый Инчхон» неизбежен, правда, при трех условиях. Во-первых, США потратят время на разрушение корейской инфраструктуры с воздуха. Во-вторых, защитят собственную инфраструктуру в Японии.

В-третьих и в главных, им будет кем и на чем высаживаться.

Таким образом, единственное место, где разовое использование корейского ядерного оружия может быть обоснованным с военной точки зрения, — это не несчастный Гуам, а крупное скопление американских десант­ных сил, морской пехоты и надводных кораблей Тихоокеанского флота. Желательно, кстати, в статике, так как второй попытки не будет.

Такая цель в Америке есть. Она статична и в ней собрано все, о чем может мечтать северокорейское командование.

Подчеркнем еще раз: этически подобная акция ничем не обоснована, но мы сейчас пытаемся мыслить в рамках ментальности Государственного комитета обороны КНДР, то есть верховного главнокомандующего маршала Ким Чен Ына, генерала армии О Гык Рёля и вице-маршалов Ким Ён Чуна и Ри Ён Му. До конца мы их понять не сможем, будь мы хоть трижды специалисты по Корее, но речь идет больше о фэнтези или голливудском сценарии, чем об аналитической записке.

Смерть на конце иглы

Залив Сан-Диего — небольшая по океанским меркам бухта, отрезанная от открытой воды Северным островом, который соединяется с берегом пляжем Сильвер Стрэнд — узкой песчаной косой с велосипедной дорожкой (город Сан-Диего гордится своим климатом, при котором велосипеды стали чуть ли не главенствующим видом транспорта). Внутри этой бухты расположена крупнейшая в мире военно-морская база — порт приписки Тихоокеанского флота США.

Речь идет от 54 военных кораблях, из которых 46 непосредственно принадлежат ВМФ, а остальные — береговой охране (плюс вспомогательные). Среди них 8 тяжелых крейсеров с управляемым ракетным оружием («Bunker Hill», «Mobile Bay», «Lake Champlain», «Princeton», «Cowpens», «Chosin», «Lake Erie», «Cape St. George»), 15 эсминцев, включая перспективный, но бессмысленный «Zumvalt» и — внимание — 13 больших десантных кораблей, в том числе класса «Америка», несущих за раз 1,6 тысячи морских пехотинцев с техникой, вооружением, вертолетами и истребителями вертикального взлета для прикрытия.

Строго на другой стороне бухты, напротив основных пирсов и доков, расположена Морская амфибийная база Коронадо с десятками малых десантных судов, казармами для четырех батальонов «морских котиков», гигантским аэродромом морской авиации, тренировочным центрами и гольф-клубом. Там же находится штаб специальных морских операций (то есть десанта и тех же «котиков»), а в самом Сан-Диего — штаб операций Тихоокеанского флота.

Конечно, все эти корабли не находятся в порту приписки постоянно. Например, сейчас несколько десантных кораблей разбросаны в пространстве от Лос-Анджелеса до японской Окинавы и австралийского Мельбурна («Anchorage», «Green Bay»), а командующий флотом адмирал Скотт Свифт вообще находится в Сеуле. Однако подавляющее большинство десантных средств и кораблей ближней морской зоны далеко от Сан-Диего не уходят. Тот же «Anchorage» стоял в Лос-Анджелесе на празднично-пропагандистских мероприятиях «Флотской недели», а сейчас движется обратно.

Если подорвать все это разом, Тихоокеанский флот США вряд ли будет способен на «новый Инчхон» в течение нескольких лет. Компьютерного моделирования, конечно, никто не проводил, но подрыв водородной бомбы от 10 мегатонн и выше, предположительно, уничтожит все строения и все живое в окружности от пяти километров. Население Сан-Диего (второго по численности в Калифорнии и восьмого по стране) примерно 3 миллиона человек (с пригородами), из которых в первые часы после взрыва погибнет примерно половина.

В Сан-Диего из-за сложного рельефа и расположения взлетно-посадочной полосы аэропорта запрещена постройка небоскребов, но это станет слабым утешением. Учитывая рельеф местности, наиболее ужасными будут последствия от огненных штормов, которые, отражаясь от гор, наверняка накроют практически весь мегаполис, а заодно и мексиканскую Тихуану. Бухта испарится, а ее дно превратится в стекло. Северный остров исчезнет, землетрясение дойдет до Сан-Франциско с показателем до 7 баллов, а океан вернется приливной волной высотой более 15 метров.

Однако пулять туда свою несовершенную ракету северокорейцы вряд ли будут. Пхеньянские военачальники должны отдавать себе отчет в том, где у них недоработки, и не врать хотя бы самим себе и маршалу Киму.

Да, ракета летает. Возможно, далеко. Но насколько прицельно — большой вопрос, тем более системы раннего ракетного предупреждения и американские ПРО и ПВО никто пока не отменял. А для северокорейцев принципиально не промахнуться. Никто не знает, сколько у них действующих ядерных и термоядерных зарядов, но они в любом случае на вес золота.

Так что возможно только одно попадание. Второго шанса не будет.
В менталитете японцев и корейцев — доводить мелкие детали плана до совершенства (в японском языке есть даже специальный термин «кайдзен», чаще применяемый к бизнесу). Потому логичной представляется картина, когда бомбу отправляют в бухту Сан-Диего не на ракете, а другим путем, пока американские стратеги рассуждают о наличии у КНДР и самого ядерного оружия, и средств его доставки, то есть delivery.
Это «деливери» может оказаться гораздо проще, чем предполагалось. И заметно дешевле.

Манила вам поможет

Самое трудное — вывезти заряд с территории КНДР. Сухопутный путь отменяется, в нынешней обстановке Китай не станет пропускать через свою территорию что-либо подозрительное. Остается море.

Еще несколько лет назад южнокорейские корабли пытались останавливать для проверки все подозрительные суда КНДР, что иногда приводило к перестрелкам, но демонстративно перевозить что-либо на судне с северокорейским флагом в данном случае не нужно. Никаких ограничений на рыболовство международные санкции не налагают, а вывезти саму бомбу с полигона или с места постоянного хранения, как показали события последних месяцев, несложно. В порт Чхонджин поступит совершенно безобидный с виду деревянный контейнер, ничем не отличающийся от миллионов таких же по всему миру. И северокорейское рыболовное судно спокойно выйдет в море в поисках крабов с трехсоткилограммовым ящиком на борту.

Курс — столица Филиппин Манила, вечно загруженный и бестолковый перевалочный порт.

Есть в морском праве такая практика — «bareboat charter». Вы нанимаете на некоторое время плавающую железяку и делаете с ней, что хотите. На практике это выглядит так. Некая компания, зарегистрированная на Багамах и лет десять как перевозящая разнообразные грузы, обращается к компании-судо­владельцу, которая, в свою очередь, зарегистрирована на Арубе, и берет у нее в «бербоут» четырехтонник — средних размеров морской грузовичок, ржавеющий в Маниле. Без команды, без груза, без страховки, без регистра, даже без капитана. Единственными пунктами договора, записанными на бумаге, становится время «бербоута» (то есть срок аренды железяки) и то, что обе стороны обязуются хранить все обстоятельства в тайне — «strictly confidential». Обойдется все это где-то в полмиллиона долларов. Двухкомнатная квартира в центре Москвы.

Там же, в Маниле вы вербуете капитана. Их там сотни, и 99 из каждой сотни никогда не зададут лишних вопросов за 50 тысяч долларов в оба конца. Может быть, капитан даже останется в живых, хотя подобный гуманизм не свойственен тем, кто готовит ядерный удар.

Что же касается команды, филиппинцы славятся на весь мир как исполнительные и неприхотливые матросы, которым глубоко плевать, куда плыть, а работать они готовы за крошечные суммы, а то и за еду.

По правилам «бербоута» вы можете делать с арендованным корабликом все, что хотите, кроме как продавать или пускать на металлолом. Но перекрасить, сменить флаг, переименовать — можете. Вы даже можете сдать его другому нанимателю в такой же «бербоут» («сделать «супербербоут»). После нескольких таких комбинаций ваш след окончательно теряется, а филиппинский грузовичок «San Trinidad de Luzon» становится японским крабовозом «Хентай-мару» под либерийским флагом, идущим туда, не знаю куда, поскольку судового журнала нет и не будет, а капитан знает только то, что ему говорят два крепких парня с «узи».
Такие корабли-призраки ходят по Мировому океану сотнями.

У вас даже не спросят, что вы грузите на борт. «Бербоутов» как бы не существует даже для всевидящего ока «Ллойда», агенты которого, по идее, должны находиться в каждом порту мира. Так что вы спокойно перегружаете на «Хентай-мару» пару десятков ящиков, набитых купленным по случаю местным чаем, среди которых будет один, на котором для не умеющих читать филиппинских матросов специально нарисуют бокал.

Для лучшей страховки «Хентай-мару» можно запустить по «дальнему кругу» — через юго-восточную часть Тихого океана, самую запущенную с точки зрения контроля над судоходством. И очень скоро вы зависнете на траверсе большого Сан-Диего примерно в 25 морских милях от побережья.

В сам порт ваш «Хентай-мару» зайти не сможет. Хотя бы потому, что в Сан-Диего нет грузового порта, а если бы и был, потребуются растаможка и досмотр судна. Нет даже внешнего рейда, на котором можно было бы подорваться в крайнем случае. Следовательно, бомбу прямо в море придется перегружать на что-то, что благополучно вернется в Сан-Диего, пришвартуется в непосредственной близи от военно-морской базы и не вызовет вопросов. Это — решаемый вопрос.

Рыбачьте с нами

При заходе в морской порт Сан-Диего требуется предупреждать береговую охрану за 86 часов и получать лоцмана в случае, если ваше судно водоизмещением более 300 тонн (гросс), длиной более 130 футов и до этого перемещалось в иностранных водах. Если же вы находитесь на яхте меньше указанных параметров, а на корме развевается американский флаг, то — заходите, люди добрые.

Если вы не местный и просто вышли порыбачить (а Сан-Диего славится развитым бизнесом такого рода морских прогулок, кроме того, там есть еще и четыре чисто рыбных причала), вряд ли кто-то обратит на вас внимание. Причал береговой охраны расположен на искусственном пирсе перед входом в бухту, но местную яхту они пропустят без вопросов. Проблемой может стать возможный звуковой контакт, если дежурному на пирсе станет настолько скучно, что он решит окликнуть яхту. И чтобы избежать случайных проблем, придется решить еще кое-что.

В среднем океанская прогулочная яхта стоит примерно полмиллиона долларов. Можно дешевле. Пункты аренды яхт для рыбной ловли расположены в другой бухте — Мишн бэй с ее фешенебельными отелями и виллами. Это примерно в 10 километрах к северу от военно-морской базы. Но вариант так себе — взрывная волна может не дать требуемого эффекта. Значит, яхту все-таки придется купить на месте и поставить у пирсов Шелтер-айленд, специализирующихся на ремонтах, коммерческой рыбалке, продаже морского оборудования и знаменитой своими ресторанами с морепродуктами.

Экипажем придется пожертвовать, потому как лучше выбрать яхту с капитаном, о котором пару дней никто не вспомнит и произношение которого легко сымитировать, если береговая охрана все-таки заскучает. Значит, это должен быть белый мужчина с прошлым. В каждом порту мира найдется с десяток местных «хэмингуэев», которые вечно на мели и всем известны как прекрасные парни, которым не повезло в жизни. Они, кстати, обходятся заметно дешевле, чем филиппинский капитан.

Покупка яхты не должна вызывать подозрений, поэтому — никаких наличных. Но можно уверенно предположить, в Калифорнии найдется с десяток подставных фирм, так или иначе ассоциированных с северокорейской разведкой. Некоторые из них могут даже и не знать об этом печальном факте до тех пор, пока им не придется для поднятия корпоративного духа приобрести небольшой катер.

Беда этих людей в основном в том, что они не ведают, что творят. Большая часть подобного рода «агентуры» работает полностью «в темную», систему регистрации фирм, ассоциирования с разведывательными системами через диаспоры настолько сложно вычислить, что пара-тройка всегда остается на плаву. Даже если ФБР задастся целью вычистить всех, кто может быть привязан к «группе риска».

По одной из любимых рабочих версий ЦРУ, подобного рода организационную работу для подготовки террористических актов на территории США могут вести экзотические экстремистские подпольные организации, наподобие левацких группировок индейцев, то есть коренных американцев.

Это сложный путь, особенно для дальневосточных диаспор, контроль ФБР над которыми, бесспорно, должен быть увеличен. Другое дело, что безобидная покупка небольшого граж­данского прогулочного катера — обычная история, вне зависимости от того, кто в нее втянут. Они же не тритий покупают цистернами, а шаланду, на которой собираются выпивать и закусывать после удачной рыбалки. Раньше наркобаронов вычисляли по массовой закупке эфира, требуемого для производства кокаина из листьев, а тут совсем «чистая» история.

Береговая охрана требует контакта только после выхода за пределы 12-мильной зоны. При этом включение разнообразных идентификаторов, встроенных в современные яхты, юридически не требуется. Видят вас на радаре все остальные участники морского движения или вы идете на шлюпке на таран супертанкера — это вопрос вашей личной безопасности, а не национальной безопасности Соединенных Штатов. Так что вы спокойно можете выйти из бухты Сан-Диего и взять курс на запад — северо-запад, чтобы точно не попасться на глаза береговой охране, которая в основном занята борьбой с мексиканскими контрабандистами, а это строго на юг.

Где-то через полтора часа вы увидите «Хентай-мару» с уже осоловевшими от скуки филиппинцами.

Ад и его бухгалтерия

Дальнейшее — дело техники. Часа два плюс-минус уйдет на перегрузку контейнера — время зависит от погоды и сноровки экипажа. Еще через два часа вы швартуетесь у одного из десятков пирсов, скажем, Driscoll boat.

В этой группе должен быть кто-то, кто знает, что произойдет. Остальные могут полагать, что они доставляют в США контра­банду или собрание сочинений Ким Чен Ира. Уходить или остаться — его личный выбор.

Бомба должна взорваться максимум через 5—6 часов, иначе велик риск какой-то случайности, которую нельзя предусмотреть заранее. Настроить первичное взрывное устройство еще где-нибудь в Маниле или на борту судна невозможно как раз из-за обилия возможных случайностей в пути. Потому инициация заряда должна произойти уже после его доставки в порт Сан-Диего. Теоретически можно успеть на последний самолет в Мексику — они там летают как трамваи, но северокорейская разведка, особенно ее диверсионная составляющая, уже не раз демонстрировала склонность к суициду.

Все затраты на проведение операции по факту не превышают 2 миллиона долларов, из которых примерно 600—700 тысяч — это наличные. Также требуется четыре–пять групп хорошо подготовленной агентуры. Первая в США с двумя–тремя съемными отдельно стоящими домами в Сан-Диего и Сан-Франциско. Она хорошо говорит на местном диалекте английского и обладает навыками конспирации и морской навигации в прибрежной зоне. Срок легализации на территории США — около полугода.

Вторая — тоже в США — должна контролировать финансовые операции (например, покупку яхты) и целиком состоять из местных, давно проживающих в США. Этническое происхождение неважно.

Третья — чисто боевая — должна контролировать передвижения контейнера с бомбой с корабля на корабль и сопровождение «Хентай-мару» до американского континентального берега. В идеале это две группы. Одна изображает из себя рыбаков на этапе доставки в Манилу, другая ожидает в Маниле, чтобы сесть на «бербоут». Это не столько разведчики, сколько способные на убийство боевики, но среди них должен присутствовать инженер, следящий за техникой безопасности при перегрузке контейнера. Капитана корабля придется заставить регулярно проводить учения экипажа по перегрузке контейнера на маломерное судно в сложных метеоусловиях, в открытом море и ночью.

Общая координация операции может стать одной из основных проблем, но наладить связь между всеми группами теоретически возможно через электронные системы, не привлекая внимания к обычной резидентурной связи. В идеале надо вообще исключить участие известной резидентуры, чтобы избежать случайной утечки.

Операцию по «бербоуту» в принципе можно проводить и через интернет, но требуется личный контакт при подписании договора где-нибудь в Северной Европе, например, в Копенгагене — одном из мировых центров такого рода операций. Это местные, работающие «в темную». Желательно, чтобы вербовщик капитана и экипажа в Маниле был белым с морским прошлым, например, шведом или греком, это вызывает больше доверия.
Если все это удастся, на земле разверзнется ад. Не дай Бог, конечно.

(Многие практические детали и обстоятельства сознательно искажены, чтобы не вводить никого в искушение).
Евгений Крутиков.
«Взгляд».
12 сентября 2017 г.