«Кровосос-урбаноид» сомневается…

Как сообщают информационные агентства, «Орловская область входит в число излюбленных регионов у «переселенцев из города». Такой вывод следует из доклада главного научного сотрудника Института географии РАН, доктора географических наук, профессора Нефёдовой. В докладе в частности отмечается, что многие семьи, переезжающие в сельскую местность, присутствуют там уже не как обычные дачники, а заводят личные подсобные хозяйства.

В свою очередь газета «Коммерсант» приводит результаты исследования аналитического агентства «Авито. Недвижимость»: весной этого года «спрос на землю для индивидуального жилищного строительства (ИЖС) вырос на 12,3% относительно аналогичного периода прошлого года», к началу лета «частота запросов «обмен дома на квартиру» выросла на 50%, а «строительство дома» — на 40%.»

Правда, большая часть таких запросов касается территорий, расположенных в пригородах. Но 13 процентов из них приходятся на участки в 11—30 километрах от города, чего раньше не бывало.
«Лента.ру» приводит слова директора Научно-исследовательского центра аграрных исследований РАНХиГС А. Никулина: «Сегодня мы фиксируем вторую волну горожан, которые начинают уезжать в сельскую местность. Причем они уезжают не просто, чтобы выжить, как это было в первую волну — в начале 1990-х годов. Едут сознательно. Многие открывают собственное семейное дело. Ищут какую-то свою оригинальную нишу хозяйственной деятельности».

Примечательно, что собеседник «Ленты.ру» говорит как об уже сложившемся явлении — о «неформальной экономике личных подсобных хозяйств», основанной на доверии. «Оно выступает как социальный капитал. И владельцы домашних личных хозяйств своей репутацией дорожат. От этого зависит их рынок сбыта. Достаточно один раз продать некачественный продукт — и все, легко потерять своих персональных клиентов», — говорит А. Никулин.

Это значит, что в стране возрождаются те самые органичные отношения между потребителями и производителями, которые основаны исключительно на личной ответственности последних — сугубо добровольной и непринуждённой, что имело место некогда в России и по сей день в различных странах мира считается главным и надежным основанием устойчивости потребительского рынка и экономических отношений вообще.

Аналитики Центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка и Высшей школы экономики провели совместное исследование и сделали вывод, «что сельскохозяйственные территории ждет глобальная трансформация», обусловленная в том числе и так называемой «возвратной миграцией и развитием экологических поселений». В исследовании даже указаны регионы, где уже заметно проявилась наметившаяся тенденция. Это Краснодарский край, Воронежская, Ленинградская, Московская области. Ну и, вероятно, сюда же можно отнести и Орловщину. В исследовании приводятся прямо-таки завораживающие цифры, которые, по мнению авторов, обуславливают возрождение жизни на селе. Такие, например: к 2025 году объем рынка сельскохозяйственных роботов будет оцениваться в 25 млрд. рублей.

Правда, не совсем понятно, чем будут заниматься люди на селе и зачем они вообще будут там нужны при наличии роботов? Но аналитики говорят достаточно уверенно, что в ближайшие годы мы станем свидетелями заметного оттока горожан, переселяющихся в деревню. Причем это буду люди успешные, владеющие информационными технологиями, а стало быть, не зависящие в своей работе от места жительства.

Это еще один наметившийся «поворот» в судьбах русской деревни. Его еще связывают с тем, что сетевая стационарная торговля уже конкурирует с «адресной доставкой». И как считают некоторые эксперты, в сельской местности этот вид обеспечения товарами и продуктами имеет больше перспектив уже хотя бы потому, что качественная, не массовая продукция фермерских и личных подсобных хозяйств будет скорее распространяться именно так, из рук в руки, а не через магазины.

Есть, оказывается, и несколько государственных программ, нацеленных на возрождение сельской жизни. В их числе, например, «Агростартап» — выделение денежных средств физическим лицам, которые готовы реализовывать те или иные экономические проекты на селе. Программа сельской ипотеки под 2 процента годовых тоже, по идее, должна помочь процессу дезурбанизации.

Но пока явно не хватает размаха и решительности, к котором призывал еще в 2015 году известный публицист и историк Холмогоров: «Одним из китов, на которых держался русский этнос как феномен, являлось расселение небольших населенных пунктов, иногда вообще однодворных деревень. Именно за счет такой редкоячеистой модели расселения русские и заняли такую огромную территорию… Убийство русской системы расселения в Нечерноземье было лишь заключительным этапом исчезновения русского Центра, той первоначальной России, откуда русские стрельцы, казаки, крестьяне, беглые и воеводы распространили нашу страну на Север до Новой Земли, на Юг до Севастополя, Новочеркасска и Грозного, а порой до Кушки и Эривани, и на Восток в Сибирь, на Камчатку и Приамурье.
Разумеется, такое русское распространение возможно было только при наличии сильного Центра, где воспроизводит само себя и отправляет в дальний переселенческий путь ядро русского этноса. Однако постепенно русский центр оказался утрачен…

Может ли центр, который ослаблен, ограблен и находится в демографическом коллапсе, удержать вокруг себя окраины — даже сильные русские промышленные и сырьевые регионы, не говоря уж о «многонациональных? Разумеется, это невозможно. Слабый центр — слабый демографически, экономически, культурно, символически — это угроза распада страны… Но сейчас в центре не Срединная Россия, а одинокий гнусный кровосос-урбаноид Москва….

В связи с этим у меня простой риторический вопрос: а может, нам и вправду начать с того, чтобы взять и поднять Нечерноземье? Давайте очертим неправильный шестиугольник: Вологда — Псков — Смоленск — Орел — Тамбов — Нижний Новгород. И восстановим там историческую Россию. Русский Центр. Начинаем вбухивать туда средства. Да. Повторяю, по буквам: «Вбухивать туда средства». Первое время кажется, что миллиарды и миллиарды идут в никуда, что это заброс денег в бесконечное болото.

Первые миллиардов сто кажутся канувшими в небытие. И вдруг выясняется, что начинают из болота всплывать контуры неплохой приятной для жизни территории, на которой не хочется удавиться.
Строим фантастические и сперва незаполненные дороги. Развиваем локальное и магистральное железнодорожное сообщение вместо отмены электричек. Оснащаем хорошие больницы в каждом райцентре. Проводим свет и газ всюду, где их нет. Развиваем, к примеру, костромские сыры, тамбовские окорока и тульские яблоки до уровня мировых брендов. Создаем несколько охранных водоемов и запускаем туда осетра.

Приглашаем ландшафтных архитекторов и делаем конфетку из сотни старинных русских городов, восстанавливаем все замки (они же государевы крепости), монастыри, поместья и дома с красивыми наличниками. Убираем весь уродливый совкоструктивизм. Разбавляем несколькими индустриальными парками по сборке хайтека (чтобы минимально вредило экологии).
Создаем сеть университетских городов не больше ста тысяч населения, систему русских Оксфордов и Кембриджей в Обнинске, Коломне и т. д.

После какого-то количества кажущихся бессмысленными усилий и чувства отчаяния вдруг выясняется, что у русских есть своя интересная страна с богатым прошлым и вполне приятным настоящим и небезнадежным будущим». (Конец цитаты)

Скажите — фантастика? Но, как заметил тот же Холмогоров, еще недавно казалось утопией, что Крым и Севастополь буду российскими. И вот это уже реальность. В 2015 году о возрождении сельской России рассуждали только публицисты, а теперь — поглядите-ка — сколько аналитических агентств и ученых перебирают факторы «наметившейся тенденции».

Андрей Грядунов.