О великом проекте страны Советов под названием «Целина» много написано книг и статей, снято кинолент. Но целину подняли в большинстве своём не герои кинолент, а обычные, ничем не примечательные люди. Одна из них — Нина Ивановна Пузакова. Была она в ту пору совсем юная, но очень решительная и мужественная. 60 лет прошло с тех пор, но сохранилось несколько фотографий.

На одной из них — молодая Нина с серьёзным, строгим взглядом, высокой, модной в то время причёской, чёрном пиджачке и белой блузке. А ещё есть общее фото молодых целинников — улыбающихся, в рабочих спецовках, девчата в косынках. На лицах — радость, оптимизм, уверенность. В центре кадра — знамя. Нина Ивановна бережно хранит не только старые фотографии, но и «корочку» комсомольской путёвки, спустя десятилетия она выглядит как новенькая. Так уж вышло: получив комсомольскую путёвку на целину, она получила и путёвку в профессию от директора целинного совхоза.

По признанию целинницы, годы, проведённые в казахских степях, были самым ярким событием в её жизни, несмотря на все трудности походного быта. Она вспоминает не только голую степь, тракторные поезда, колышки с названиями совхозов, землянки, тесные вагончики, глиняные мазанки-«бескозырки» без крыш, где люди ютились при тусклом свете фонарей и керосиновых ламп. Всё было временное, неуютное. Но все, кто работал тогда на целине, ощущали оптимизм и душевный настрой. Время это было молодое. Ведь в основном осваивать целинные земли бросилась именно молодёжь.

— Детство моё, как и всех рождённых до войны, было трудным, — вспоминает свою жизнь Нина Ивановна Пузакова. — Мама растила нас одна. Брат Виктор переболел менингитом и остался инвалидом. Жили мы на частных квартирах в деревне Верхняя Пятницкая (ныне 1-я Курская, район школы № 35). После школы на работу меня не брали. Соседка предложила мне пойти на трикотажную фабрику вместе с её племянницей. В цех нас не взяли, предложили поработать на стройке месяца два-три, и мы согласились. Так началась моя трудовая деятельность.

Позже, уже на швейной фабрике, в мае 1959 года, к нам в цех пришли представители Железнодорожного райкома ВЛКСМ, а с ними целинник Николай, который агитировал нас поехать на целину. Сразу ему никто ничего не обещал. Потом во время обеденного перерыва начали друг друга подзадоривать: «А что, девчата, поедем все на целину!» Говорили, кричали, перебивая друг друга. Я смотрела на них, смотрела, и говорю: «Вы не поедете, а я поеду!» И дала комсомольское слово, которое нарушать нельзя. Нам выдали комсомольские путёвки, я храню свою до сих пор. Так я оказалась в целинном совхозе-миллионере «Киевский».

В этот совхоз из Орла попали 20 человек. Сюда в Карагандинскую область Казахстана ехали посланцы всех республик и областей, люди всех национальностей. К слову, совхоз, один из ста зерновых совхозов целины, назвали «Киевский» потому что первая партия строителей, прибывшая на место строительства, была из города Киева.

Профессии у нас не было, девчонки из села пошли доярками, а из нас, городских, сформировали бригаду по ремонту зданий для зимних холодов. На целине мне пришлось не только заниматься ремонтом, но и сортировать зерно, работать на сеялке в посевную кампанию, в библиотеке, учётчиком в полевой бригаде.

Однажды осенью, когда я работала учётчиком в бригаде, меня вызвали к директору совхоза Александру Фёдоровичу Христенко. Я удивилась, ведь сводку по бригаде я передала утром. Наша бригада была самой ближней от центра совхоза — 14 км. Когда мы с шофёром приехали, Александр Фёдорович сказал, что меня переводят в совхозный детский сад воспитателем. Я пыталась возражать, отказываться, но никакие мои отговорки не помогли. Христенко сказал мне тогда: «Среднее образование есть, а высшее получишь». Кстати сказать, он был самым молодым директором целинного совхоза в Казахстане, сам учился и нас направлял на учёбу. Со средним образованием из наших девочек было только двое — я и Тамара Душевина, которая была направлена в школу и впоследствии получила педагогическое образование.

Так, 30 октября 1960 года я впервые переступила порог группы детского сада. На меня смотрели более 30 детей от трёх до семи лет. Я не представляла, как надо организовывать работу с детьми. Литературы никакой не было, в общем, как могла, старалась занять детей: читала им книги, рассказывала сказки, пела детские песенки, водила на экскурсии — на птицеферму, инкубатор, коровник, в мастерскую, где ремонтировали трактора и комбайны, гуляла с ними у реки Нуры в любое время года. А когда одна семья купила для своих детей фильмоскоп, попросила его у них, и мы с детьми смотрели фильмы.

Мне хотелось, чтобы сельские ребятишки получали всё, что и городские. Приходилось порой ходить к директору совхоза, выпрашивать для детей подарки к праздникам. Обращалась также в партком, профком, и всегда мне помогали.

Я стала задумываться о будущей профессии. И тут в одной из газет увидела объявление, что в Орловском педагогическом институте открывается заочное отделение дошкольного факультета. Весной 1962 года приехала в Орёл поступать в институт, заодно навестила маму и брата.

Все знания, которые получала в институте, старалась воплотить в работе. Накупила детских книг, сценариев различных праздников и мероприятий и попросила Альбину Николаевну Лунаеву, которая хорошо разбиралась в музыке и руководила художественной самодеятельностью в нашем совхозе, заниматься с детьми. Она разучивала с ними песенки, танцы, и мы устраивали детские утренники.

Детям очень нравилось ходить в детский сад, они меня любили, а я — их. Был такой случай. Мы с подружкой Нелей жили в коммунальном щитовом домике для трёх семей, отапливаемом зимой паровым котлом, топили печь по очереди. Однажды дети обедали, я сказала нянечке, что с понедельника надо дежурить у печи, чтобы не потухла, а если не укараулишь, то нечем будет растопить — нет дров. И вот как-то мы стояли в выходной в комнате у окна, а Неля, моя подруга, говорит: «Смотри Саша Христенко с дровишками идёт». Я поняла, что Саша слышал наш разговор и решил мне помочь. А ведь ему было не больше пяти лет.

По субботам и воскресеньям дети часто приходили ко мне в гости. Мы включали телевизор и смотрели детские сказки.

Но учёба и поездки дважды в год отнимали много времени и денег, а зарплата воспитателя была всего 30 рублей. Поэтому весной 1963 года после сессии я осталась в Орле и была направлена воспитателем в детский сад № 9 в интернатную группу.

В 1974 году поступила в Московский педагогический институт на логопедическое отделение дефектологического факультета, которое окончила в 1980 году. Работала в детских садах Советского района Орла. Мой педагогический стаж составляет 47 лет, из них шесть лет— работа в городском отделе народного образования в должности методиста и инспектора по дошкольному воспитанию.

За свою педагогическую деятельность Нина Ивановна была отмечена знаком «Отличник народного просвещения» и медалью «Ветеран труда».

«А целина навсегда осталась в памяти, — убеждённо говорит собеседница. — В конце 60-х годов в совхозе был построен большой клуб. Появились новые улицы. Строились для работников совхоза индивидуальные дома, вырос детский сад — на 200 мест. А ещё — большая больница. На голом месте всего за десяток лет вырос рабочий посёлок. Поднялись деревья, в которых утопали улицы и дома. И я очень горжусь, что в этом есть и частичка моего труда. Я ни разу не пожалела о своём решении — поехать в неизведанный край, на целину».

В 1979 году целинница ездила на свадьбу к своему воспитаннику Гене Безе. Не забыл он свою первую воспитательницу… Значит, профессию выбрала правильно.

Юлия Рютина.