Один из самых великих и узнаваемых орловцев, Несмертельный Голован из одноименного рассказа Н. С. Лескова, был злостным нарушителем условий самоизоляции.

Коронавирус – не единственная напасть, посещавшая Орловщину. Были и другие. Вот как об этом пишет Н. С. Лесков: «Какая это была болезнь — научно не определено, но народно ее звали «пазуха», или «веред», или «жмыховой пупырух», или даже просто «пупырух»… Человек, который сегодня подавал пить заболевшему родичу, — завтра сам заболевал «пупырухом», и в доме нередко ложилось два и три покойника рядом…».

Времена были давние, темные, поэтому лечились горожане народными средствами, в череде которых особое место занимали рецепты орловского «купца Ивана Ивановича Андросова» — «честного старика», по словам Н. С. Лескова, «которого уважали и любили за доброту и справедливость»… Помогал он и в «мору», потому что имел списанным «врачевание»… Списания эти у него брали и читали по разным местам, но понять не могли…».

Это и неудивительно, поскольку советовал честный старик, например, следующее: «А лечить еще «левкарем да антелем, печатною землею да землею армейскою; вином малмозеею, да водкой буглосовою, вирианом виницейским, митридатом да сахаром монюс-кристи», а входящим к больному «держать во рте Дягилева корение, а в руках — пелынь, а ноздри сворбориновым уксусом помазаны и губу в уксусе мочену жохать».

«Дягилева корение» отдаленно напоминает имбирь, столь популярный в нынешние коронавирусные времена, а «буглосовая водка» — понятно, что такое, несмотря на экзотичное видовое уточнение. Водка хороша тем, что «на спирту». То есть какие-то параллели со сказочным набором профилактических средств, предлагавшихся орловским купцом Андросовым для предотвращения заболевания «пупырухом», у борьбы с коронавирусом присутствуют.

А это совпадение просто поражает: «Никто ничего в этом понять не мог, точно в казенном указе, в котором писано и переписано, то туда, то сюда и «в дву потомуж»… Применять же… могли одни заключительные слова: «а где бывает мор, и в те места не надобе ходить, а отходити прочь».

Это же прямое указание на самоизоляцию, если не обращать внимания на слова «отходити прочь» — самоизолированный никуда не ходит, а сидит дома. Есть у Н. С. Лескова и про это: «…тогда надобе на ветр не ходити, а сидети во избе в топленой и окон не отворяти». И далее: «…а добро бы, чтобы в том граде ни жити и из того граду отходити в места чистые».
Сказано будто про сегодняшнюю Москву, из которой побежали жители. Но об этом позже.

Так вот ни в «избе топленой» Голован не сидел, ни «отходил прочь» от мест, «где бывает мор», а наоборот, заходил в дома заболевших и помогал, чем мог. При этом «язва Голована не касалась. Во все время, пока она свирепствовала в слободах, ни сам он, ни его «ермоловская» корова с бычком ничем не заболели». Потому и получил Голован прозвище «Несмертельный».

Почитаем мы и любим этого героя, столь живописно изображенного бессмертным Николаем Семеновичем, а ведь по сегодняшним меркам изобразил Лесков правонарушителя!

Единственное оправдание Голована, помимо совести, которая многим, или, наоборот, избранным, не дает спасаться в одиночестве, — это отсутствовавшая в тогдашнем Орле медицина.
Ну так в некоторых районах Орловщины, точнее, во всей стране, за исключением считаного количества регионов и мегаполисов, ситуация ныне – почти по Лескову, из-за (пакостное-то слово какое!) «оптимизации» медучреждений.

Ринулись москвичи, пораженные современным «пупырухом», в «места чистые» — точно по совету орловского купца Андросова – в села и деревеньки Калужской, Тульской, Орловской и иных близлежащих областей, а там ни врачей, ни «фелшаров», а если есть, то оснащены они для борьбы с современной заразой так, что только руками развезти или «губу в уксусе мочену жохать».

А если столичные жители уже заражены? Куда местным тогда бежать?

Коронавирус называют болезнью богатых – зародившись в Китае, он странным образом начал распространяться по миру через любителей горнолыжных курортов Италии и иного туристического отдыха в Европе, который бедный позволить себе не может.

В наше Отечество он начал просачиваться через Москву и далее повсюду.
Москва стала рассадником заразы, от которой трудно спастись. Это та самая столица, которая расползлась, как раковая опухоль, высосав из России все ресурсы. Добрый мэр Собянин устает открывать новые станции метро и менять в городе зимнюю плитку на весеннюю, весеннюю на летнюю, летнюю на осеннюю, и далее по кругу. Москвичи сдают свои квартиры «понаехавшим» вахтовикам, мечтающим заработать, чтобы их семьям в провинции было, что есть, а сами уезжают на Гоа и в Анталию, где «скромно» существуют месяцами, ничего не делая!

И вот все в одночасье рухнуло.

Оказывается, самое безопасное, а значит и счастливое место (когда главное – уцелеть, а остальное вторично) – российская глубинка. До нее от итальянских курортов – дистанция о-огромного размера! Вот теперь, к этой глубинке власти (не местные, а федеральные) должны присмотреться. Призадуматься. Сюда, в собственно Россию, которой так принято гордиться, приехали спасаться из чумного мегаполиса «успешные люди» и увидели 19-й век.

Реальность сложнее и глубже мира видимого. Мы еще не знаем, почему и зачем пришел коронавирус. Если в результате поиска ответов улицы в столице будут подметать коренные москвичи, а не таджикские гастарбайтеры (как в Орле улицы метут орловцы, ничего не видя в этом зазорного), а жизнь в так называемой провинции хоть немного приблизится к московскому уровню, перестав быть жизнью второго сорта, будем считать, что развитие раковой опухоли приостановилось и началось выздоровление всего организма. То есть всей страны.

Жестко? На то он и пупырух.

Сергей Заруднев.