Если бы вам каким-то чудом удалось перенестись в 442 год до нашей эры, в славный греческий полис Афины, вы бы увидели довольно экстравагантное по сегодняшним меркам действо — первое представление трагедии Софокла «Антигона». Но чудеса, как известно, случаются крайне редко. А вот возможность посмотреть «современную древнегреческую трагедию» совсем недавно была у каждого жителя нашего города: в начале апреля на сцене орловского ТЮЗа состоялась премьера последнего театрального проекта Ники Косенковой «Антигона — VSEGDA».

Имя заслуженного деятеля искусств России, руководителя Международной театральной лаборатории, актрисы, режиссера, педагога Ники Косенковой сегодня прочно ассоциируется со словом «метоника». Так Вероника Александровна называет свою систему постановки голоса, идущую от «речевой партитуры» Таирова, по которой она работает с артистами, депутатами, бизнесменами уже сорок лет — как индивидуально, так и в массовом порядке. Суть метоники — в возрождении, извлечении из недр «голосовой памяти» природных, индивидуальных тембра, ритма, интонации каждого человека.

Оказывается, большинство из нас всю жизнь разговаривают не своим голосом: мы все время подражаем кому-то, подстраиваемся под окружающую агрессивную шумовую среду — оттого и чувствуем себя, мягко говоря, «не в своей тарелке». Согласно метонике, в рождении голоса участвует весь организм. Поэтому прежде всего необходимо закалить само тело, выправить осанку, найти истинный центр тяжести — тогда человек займет правильное положение по отношению к космосу, к окружающему миру. Затем приходит время раскрепощения духа, который понимает свою красоту и независимость, давая все основания для проявления правильного дыхания и голоса.

Рядовая «распевка» перед спектаклем производит действительно потрясающее впечатление. Предварительно «настроив» центр тяжести («трагедия — это тяжелый вес»), актеры попеременно берут насколько возможно высокий и низкий звуки, а затем, держась за руки, начинают лепить вокруг исполнительницы главной роли «купол», буквально обволакивая ее звуком и исходящей от него вибрацией. И, наблюдая за всем этим, уже видишь не полутемную сцену, а берег океана или лесную поляну — открытое, живое пространство, в которое гармонично вливается «звучащий» человек…

Пройдя такую «закалку», люди начинают думать, воспринимать звук и говорить всем телом. Для актера быть аудиалом — особенно важно, ведь каждый звук, по мнению Ники, обладает своим смыслом. И если посмотреть на текст с точки зрения открывшихся значений, он зачастую становится совершенно иным.

Вероника Александровна подчеркивает: на сцене необходимо работать только с достойным материалом. Классика воспитывает, дисциплинирует и облагораживает профессию. Среди ее работ как режиссера-постановщика — «Соната для актера« по пьесам Шекспира, «Гамлет», моноспектакль «Дуэт с Пушкиным», «Конец Казановы» по поэтической пьесе Марины Цветаевой, опера Светланы Голыбиной «Не оглядывайся! или Эвридика» — и вот теперь «Антигона — VSEGDA» — трагедия Софокла (в переводе Мережковского) с привлечением современных текстов.

«Антигона» — спектакль экспериментальный, в нем участвуют 16 человек, люди разного рода занятий: профессиональные актеры (роль Креонта исполняет народный артист Украины Георгий Мельский), известный музыкант Сергей Летов (слепой прорицатель Тиресий), знаменитая фигуристка Ирина Слуцкая (Антигона). Но «делать скидки» на эксперимент никому, в первую очередь постановщикам спектакля, и в голову не приходило: актерский состав «взялся» за свои роли вполне серьезно. Как он с ними справился — это уже другой разговор.

«Антигона» — спектакль пластический, его партитура, разработана лауреатом премии «Золотая маска» Геннадием Абрамовым. История трагического противостояния древнего, родового закона и законного по-земному слова правителя раскрывается посредством движения, танца, жестов. Все действие спектакля происходит на пустой, затянутой темным бархатом сцене. Поэтому такое большое значение имеет материя, в которую облачены герои. Создавая при ее помощи различные формы или, наоборот, ощущение полной бесформенности, ловя на ней отблески глубинного сине-зеленого света, заливающего сцену, актеры передают пьянящую радость свадебного танца и горестную размеренность траурной процессии, почти полную (словно затишье перед бурей) окаменелость — и потрясающий по силе эмоциональный всплеск.

«Антигона» — спектакль глубоко современный. Это подчеркивает и слово «всегда« в его названии. Всегда найдется человек, готовый сказать: «Памяти мертвых не мстят» — и доказать свои слова решительным, смелым действием. Всегда найдется гордец, готовый разрушить вековую традицию, не слишком заботясь, к чему это может привести. Всегда найдутся обличающий пророк и покорно молчащая толпа. Вчера, сегодня, завтра будут бороться друг с другом слово мести и слово любви.

«Антигона» — спектакль-звук. На протяжении всей постановки зритель слышит пение Хора, подчиняющее темпу своего звучания все происходящее на сцене. Звук идет от всего тела актеров, будь то пронзительный, ликующий аллолитмос — древнегреческий крик извещения о победе или горькие однотонные рыдания царевны Исмены (Наталья Непомнящая) по погибшим братьям. Именно Хор рождает всех героев, и он же забирает их обратно — в бесконечную, древнюю звуковую стихию.

При всех плюсах спектакля нельзя сказать, что он смотрелся совершенно гармонично, на одном дыхании. Только что зритель наслаждался статичной по мизансцене, но драматичной по содержанию сценой монолога царя Креонта — и тут же, во время разговора двух царевен о похоронах предателя города Полиника, Исмена по мастерству исполнения явно «забивает« Антигону. А ведь именно Антигона (по словам Косенковой, «атомная бомба в спичечной коробке») должна постоянно находиться в центре действия — даже когда ее нет на сцене. К сожалению, остальным исполнителям Ирина Слуцкая проигрывала и в дальнейшем, исключая сцену свадебного танца. На минуту меня захватила жуткая атмосфера пира во время чумы: необузданное ликование, стремительное движение, а завтра — смерть… Сама сцена свадьбы-похорон была решена замечательно: не показался лишним даже смех в зале во время выступления музыкантов-комедиантов. А как выходили в ней певцы Хора! Напевая благодарственный гимн, в белых одеждах, соединенные между собой черной материей, в которую потом заворачивается сама Антигона. Или сцена похорон Полиника: Корифейка Хора (Ирина Агейкина) — словно ожившая скорбная статуя, так плавно-сдержанны были ее ритуальные движения.

Интересна была роль Тиресия: в начале спектакля он, вместе с девочкой-Сиротой (Светлана Нам), предстает странствующим музыкантом, в то время как сама девочка просто, бесхитростно, тоненьким голоском рассказывает историю бедствий, насланных богами на древний и богатый город Фивы. И вроде бы получается, что все происходящее на сцене — это ее рассказ. Но по ходу действия слепой странник преображается в могучего прорицателя. После смерти родных Креонта они как бы меняются местами: теперь Тиресий уводит со сцены словно ослепшего, растерявшего весь свой громовой голос, не ведающего больше перед собой пути фиванского царя.

Абсолютно неудачной, на мой взгляд, получилась роль Няни (Евгения Кузнецова): мало того, что она была подозрительно молода по возрасту, актриса постоянно форсировала голос, отчего искажались все изначально правильно понятые интонации. Напротив, нельзя забыть ролей Исмены и царицы Эвридики (Елена Шкурпелло): нервные, подвижные лица, мастерски воплощенная плавная или порывистая грация… Кстати, поделюсь: два момента спектакля, когда по моей спине буквально забегали мурашки, — это первое звучание аллолитмоса и сцена плача Эвридики над телом погибшего сына (Виктор Флиер). Так внезапно и страшно прорвалось отчаяние трагически-сдержанной, привыкшей к горю женщины…

Вот так для орловских зрителей настало «время «Антигоны«. Затем оно наступило для московских зрителей. Что будет дальше, пока никто не знает. Может, успешные гастроли, может, скорое забвение. Про себя могу сказать, что, несмотря на некоторые неудачи, ощущение экзотичности, красоты в душе осталось. Такая она неоднозначная — эта современная древнегреческая трагедия.

Евгения Владимирова.