Умер Виталий Георгиевич Сидоров. Это огромная потеря для орловской культуры, для всех, кто его знал. Как же нам будет не хватать его, светлого, умного, интеллигентного, необыкновенно живого человека!

Кто бы мог подумать, что обычные, как казалось тогда, встречи с ним (встречи-консультации, встречи-беседы, потому что этот мягкий человек при всей своей деликатности не любил пустой болтовни) навсегда останутся воспоминанием, тем, чего, к сожалению, уже нельзя повторить! Почему казалось, что Сидоров — и при произнесении этой фамилии в краеведческой, литературной, просто образованной орловской среде не требовалось уточнять, о каком Сидорове идет речь, — будет всегда, как есть библиотека, книга, творческое общение, дарящее познание чего-то нового. Почему, глядя на этого немолодого, подслеповатого человека в больших очках с толстенными линзами, никогда не думалось о плохом, но, увы, неизбежном?

Мне кажется, это происходило, наверное, от того, что Виталий Георгиевич полностью растворился в том, что он так любил, — в истории родного города, богатейшем переплетении человеческих судеб, в неисчерпаемом мире того, что зовется культурой. Он сам стал частью этой культуры, которая, как известно, не прерывается. Как же он радовался любой новой книге об Орловщине, любой, самой мало-мальски заметной брошюрке, как же он умел ценить в людях то, что и делает их людьми, — работу мысли, честность, неравнодушное сердце, умение или хотя бы попытку подняться над обыденностью!

Нет больше старенького человека, склонившегося за столом в библиотеке им. Бунина над краеведческими рукописями (кто из орловских издателей, писателей не носил их В. Г. Сидорову на рецензию!), осиротел в буквальном смысле слова клуб «Орловский библиофил», единственное, пожалуй, место в городе, где регулярно встречались бескорыстные ценители книги. Трудно теперь представить заседание клуба без его бессменного председателя.

Виталий Георгиевич был невзыскателен и никогда ни на что не жаловался. Даже за несколько дней до смерти. Даже в этом он оставался верен себе. Что интересного может быть в болячках, правда?
Спаси Вас Бог, Виталий Георгиевич! Как жаль, что Вас с нами больше нет. И как хорошо, что Вы с нами были.

С. ЗАРУДНЕВ.